Марина РАБЖАЕВА
Административная реформа Русской Православной Церкви, начавшаяся два года назад, завершилась учреждением Высшего Церковного Совета — регулярного совещательного органа глав Синодальных учреждений. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл провёл его первое заседание в Храме Христа Спасителя 17 февраля.
Напомним, что одним из решений Архиерейского Собора РПЦ (2-4 февраля 2011 года) был учрежден регулярный совещательный орган глав Синодальных учреждений — Высший Церковный Совет (ВЦС). Речь идёт о том, чтобы придать регулярным совещаниям глав Синодальных учреждений (Синодальных отделов, комиссий, советов, представительств, комитетов и управлений) формальный статус. Интересно, что в формулировках решений Архиерейского Собора 2011 года, касающихся Высшего Церковного совета, прямо указано, что данный совещательный орган создаётся «по аналогии с органом, учрежденным Всероссийским Церковным Собором в 1917 году и прекратившим работу в годы гонений».
Когда говорят об административной реформе РПЦ, чаще всего имеют ввиду перестановки, которые происходили в последние два года после избрания XVI Предстоятеля Русской Православной Церкви. Обязательно упоминают о смещении митрополита Климента (второго, кроме митрополита Кирилла, претендента на патриарший престол на Поместном Соборе 2009 года) с должности управделами Московской Патриархии и назначением его председателем Издательского Совета Русской Православной Церкви. Отмечают создание специального синодального информационного отдела, руководителем которого (впервые в истории РПЦ) назначен не епископ и даже не священник, а мирянин – главный редактор журнала «Фома» Владимир Легойда. И, конечно, отмечают создание синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества, руководство которым поручено протоиерею Всеволоду (Чаплину), настоятелю московского храма святителя Николая на Трех Горах.
Правда, по мнению руководителя пресс-службы Патриарха протоиерея Владимира Вигилянского, «Церковь принципиально нереформируема (реформируемы лишь люди и их состояния)», хотя поступательная, динамическая жизнь Церкви во многом ускорилась за последние два года.
С одной стороны, перестановки, учреждения новых структур и нетривиальные кадровые решения вызваны желанием руководства РПЦ восстановить институциональные церковные учреждения, расформированные в годы Советской власти. Собственно говоря, выстраиваются обычные бюрократические и, естественно, иерархические и централизованные структуры. Но с другой стороны, административные реформы и преобразования связаны с желанием, а главное, необходимостью оживить во многом заскорузлую жизнь церкви. Оживить на всех уровнях: от епископата до прихода.
Таким образом, выстраивается церковная «вертикаль власти» и одновременно – идёт демократизация жизни Церкви, обращение её к мирским проблемам. Так, появился Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению во главе с епископом Пантелеймоном, организовавший массовое волонтёрское движение для помощи пострадавшим от пожаров летом 2010 года. Кроме того, отдел сумел создать полностью прозрачный механизм сбора (и распределения) денег на благотворительность: было собрано для погорельцев не много не мало, а 100 миллионов рублей, причём отчет по расходованию средств выложен на сайте синодального отдела.
Касается это и перестройки отдела Внешних Церковных Связей (ОВЦС) с учреждением специальной структуры, управляющей зарубежными епархиями во главе с архиепископом Марком, и перестройки учебных заведений РПЦ. Чего, например, стоит учреждение общецерковной аспирантуры и докторантуры и заключение договоров о сотрудничестве с рядом богословских факультетов европейских университетов! Аспирантуру возглавляет молодой архиепископ Иларион, руководитель ОВЦС.
И, конечно, нельзя не упомянуть об изменениях на приходах: введена обязательная катехизация, стала интенсивней, а вернее появилась социальная, молодёжная и образовательная работа. Кроме того, решением Архиерейского Собора вводятся принципиально новые и строгие требования к образовательному уровню будущих священников, диаконов и монашествующих. Это решение позволит избавиться от невежественных священников и монахов (монахинь). А о том, что в школах проводится эксперимент по преподаванию основ православной культуры, и что в армии и в тюрьме появляются священники, известно даже далёким от Церкви людям. (Правда, далеко не все в обществе этот эксперимент одобряют, расценивая его как насаждение «поповщины» в учреждениях светского государства.)
Каким будет церковный выдох?
Но самая необычная структура, учреждённая Патриархом Кириллом, а точнее Священным Синодом (в июле 2009 года), — Межсоборное Присутствие, в состав которого входят 144 человека: епископы, священники, монашествующие и миряне. Это своего рода представительный совещательный постоянно действующий орган, созданный для подготовки документов для Архиерейских и Поместных соборов.
В новейший период истории РПЦ не раз звучали претензии в адрес Церкви о том, что система поместных соборов не работает, ибо механизм проведения масштабных представительских собраний слишком сложен, неповоротлив и дорог, а главное, он «заточен» на решение какой-то одной важной задачи, например, такой, как выборы патриарха или проведение реформы (вспомним унификацию церковных обрядов – Стоглавый собор 1551 года) и т.д. Собственно почти все поместные соборы, проходившие в ХХ веке, были созваны для того, чтобы выбрать нового Предстоятеля. На соборе, собравшемся в Москве в августе 1917 года и закончившем работу в 20 сентября 1918 года, было собственно восстановлено Патриаршество (28 октября 1917 года), а собственно Патриархом стал Тихон. Кстати, противники восстановления Патриаршества, участвовавшие в работе Собора, указывали на опасность того, что оно может сковать соборное начало в жизни Церкви и даже привести к абсолютизму в Церкви.
Затем поместные соборы проходили зимой 1945 года (избрал Патриарха Алексия I), в июне 1971 года (избран Пимен), в июне 1990 года (избран Алексий II) и, наконец, в поместный собор, собравшийся в январе 2009, избрал 16-м Патриархом Московским и всея Руси митрополита смоленского и калининградского Кирилла (Гундяева). И только Поместный собор 1988 года был связан с утверждением нового церковного устава и решением ряда других вопросов.
В январе 2009 года собравшиеся на Собор архиереи, священство, миряне желали не только избрать нового Предстоятеля, но и обсудить, а главное, принять решения по многочисленным важным и нерешённым вопросам жизни Русской Православной Церкви. Но тогда, два года назад, новоизбранный Патриарх не стал проводить никаких обсуждений по этим важным вопросам, отметив лишь, что эти вопросы будут обсуждаться и решаться.
Оставление обсуждения «на потом», а также атмосфера вокруг собора (спецслужбы заблокировали работу мобильных телефонов и любых возможных средств связи и звукозаписи в помещении храма Христа Спасителя, а также в немалом радиусе вокруг него; здание храма было окружено сотрудниками МВД и дружинниками, а в качестве восторженной массовки использовались активисты кремлёвского молодёжного движения «Наши») дали повод критикам Патриарха Кирилла делать самые мрачные прогнозы в связи с его избранием. Так, отлучённый от Церкви бывший клирик РПЦ Глеб Якунин 11 февраля 2009 года заявил: «Поместный Собор, который имел даже согласно Уставу 2000 года полное право не одобрить узурпацию его власти со стороны Архиерейского Собора с удивительной лёгкостью, по-видимому, под гипнотическим влиянием яркой и сильной личности избранного Патриарха, совершил уникальный исторический акт «самооскопления», в результате которого прошедший Поместный Собор можно назвать «Собором по изгнанию из РПЦ МП соборности»».
«Сразу после избрания Кирилл и его приближённые (в первую очередь епископ Венский Иларион) и вовсе предложили подумать над отменой Поместных соборов — юридически полномочного (хотя и реально профанируемого) представительства от духовенства и мирян. Вместо них предложено создание некоего совещательного органа. Всё это демонстрирует главный принцип будущего правления патриарха Кирилла — отмену даже формальных остатков «соборности» и замену её просвещённым абсолютизмом, в значительной части церкви однозначно оцениваемым как «папизм»», — писал социолог религии Николай Митрохин.
Однако развитие событий пока не подтверждает эти негативные прогнозы и оценки. Вскоре после Поместного собора для обсуждения и выработки соборного решения этих сложных вопросов и была учреждена новая переговорная площадка – Межсоборное присутствие. Отдаленный светский аналог Межсоборного присутствия – Общественная палата, но наделённая полномочиями не только ставить вопросы перед законодательными властями, но разрабатывать проекты документов по всем важнейшим вопросам. Кроме того, в состав Межсоборного Присутствия, в отличие от Общественной Палаты, входят и Патриарх, и руководители Синода, и правящие архиереи, и руководители ряда учреждений и академий.
Межсоборное присутствие с административно-управленческой точки зрения – абсолютная новация, подобной структуры нет ни в одной православной Церкви. Об особой атмосфере на пленуме Межсоборного присутствия писали многие её участники, отмечая конструктивный характер обсуждений и небывалую демократичность. Возможно, наиболее ярко об этом высказался известный миссионер, профессор Московской Духовной Академии, протодиакон Андрей Кураев: «Я воспитан в жёсткой иерархической системе Московской Духовной Семинарии, предполагающей, что при виде архиерея надо падать в обморок, а фраза «Тут я с Вами, владыка, не соглашусь» сродни богохульству. Так вот в этих рабочих группах (экспертных группах пленума Межсоборного присутствия – Ред.) снимаются наши «церковные погоны». Это не алтарь, не таинство. Тут каждый равен своей голове и своему опыту жизни и мысли в Церкви».
А вот мнение редактора портала Богослов.ру, проректора по научно-богословкой работе Московской Духовной Академии, протоиерея Павла Великанова: «Впервые сама Церковь стала не отвечать на чужие вопросы, а задавать свои – при этом в том числе и себе самой. Задавать честно и трезво… Зная, насколько пёстрый состав собравшихся членов, можно было бы ожидать споров и столкновений – но ни одной даже попытки дестабилизировать конструктивное и вдумчивое обсуждение… Быть может, кому-то и покажутся слишком частными и совсем не грандиозными некоторые из принятых документов – но главное то, что впервые в новейшей истории Церкви появился реально действующий соборный инструмент разумной постановки вопросов и разумного же создания ответов. Итак, на днях церковный организм сделал глубокий вдох. Недолго осталось ждать, каков будет выдох».
Каноническая вертикаль
Итак, с одной стороны, мы видим, что в РПЦ укрепляется иерархическая структура управления. Помимо учреждения Высшего Церковного Совета, в документах Архиерейского Собора (2-4 февраля 2011 года) поставлена задача «создания системы епархиальных отчислений в бюджет Московской Патриархии», а также предусмотрены протекционистские меры для Художественно-производственного предприятия «Софрино», производящего церковную утварь, свечи и облачения. Для решения фискальных задач вскоре сформируют специальную Бюджетную комиссию при Патриархе.
Кроме того, документы Архиерейского Собора-2011 обязывают выработать порядок исполнения решений Архиерейских Соборов, Архиерейских Совещаний и Священного Синода, в связи с чем, вводится система ежегодной итоговой и промежуточной отчётности каждого правящего архиерея и руководителя Синодального учреждения (отдела, комиссии, и т.д.).
Эти постановления Архиерейского Собора некоторым образом напоминают нововведения князя Александра Вяземского, генерал-прокурора при Екатерине II, руководителя всесильной Тайной экспедиции, по сравнению с которой сталинский НКВД покажется рассадником гуманизма, впервые в России устанавливавшего систему строгой финансовой отчетности.
Мы видим направленную работу по выстраиванию централизованной системы управления. Сам Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл сказал, что «деятельность Высшего Церковного Совета должна быть подчинена Синоду — тогда у нас сохраняется иерархическая и, что самое главное, строго каноническая вертикаль власти в Церкви».
С другой стороны, мы видим, что организована уникальная для Церкви переговорная площадка – Межсоборное присутствие, являющееся формой расширенного совещания Патриарха со своими представителями (как епископами, так и священниками и мирянами) на местах. Судя по работе комиссий и пленума Межсоборного присутствия, наметился отход от жёстких церемониальных форм общения вне богослужения.
Кстати, при разработке и обсуждении документов Межсоборного присутствия заложена небывалая ранее возможность масштабного привлечения экспертов. Причём экспертом может стать любой заинтересованный человек. Чтобы участвовать в обсуждении документов Межсоборного присутствия, комментировать их, предлагать новые формулировки и повороты тем, надо лишь зарегистрироваться на сайте научного богословского портала «Богослов.ру», либо в официальном блоге Межсоборного присутствия.
Говоря о развитии соборности в Русской православной Церкви в связи с учреждением и работой Межсоборного Присутствия, следует всё же понимать, что это — особая экспертно-переговорная площадка, работающая на существующую систему церковного управления.
А Церковью управляет Патриарх и Собор епископов, и пока не ясно, в какой степени сами архиереи вовлечены в процесс этого церковного строительства и что собой представляет работа Архиерейского Собора.
Соборность это не когда все говорят что хотят и т.д. Соборность это когда все находяться на своем месте и делают то что должны делать. У нас путают и в голосовании или присутствии видят соборность. Соборен человек когда у него руки и ноги там где они должны быть, когда душа и тело не противяться духу. В этом смысле можно псевдособорно принять кучу глупостей, но это будет пустой звук если это не живет в церкви, если это не подтверждают каноны церкви если тут в преемственности нет соборности — единства.