Разбирая свой архив, я обнаружил текст доклада о женском вопросе английского марксиста Дейва Крауча, активиста Социалистической рабочей партии Британии — той самой, что вслед за своим теоретиком Тони Глюкштейном (Клиффом) утверждала, что в Советской России с началом первой пятилетки утвердился государственный капитализм, а бюрократия стала новым правящим классом. Подготовил он этот доклад, кажется, в 1992-м, когда работал с нами, а мы тогда себя называли Революционными пролетарскими ячейками (чуть позже — группой «Рабочая борьба»). Где он прочёл этот доклад — не помню. Наверное, на открытом собрании нашей группы в петербургском университете. А, может быть, он прочёл его только для нас — активистов — в рамках программы «марксистского самообразования».
Я перечитал текст Крауча с большим интересом. Конечно, статистические данные, которые он приводит, серьёзно устарели. Например, о числе женщин в отечественном машиностроении. По той простой причине, что отечественное машиностроение уничтожил поднимающий Россию с колен режим. Но доклад Крауча как раз и интересен своей историчностью. Забавно было прочесть, что орган КПСС, газета «Правда» в феврале 1989 года, в разгар Перестройки, когда мы возвращались к «ленинским нормам», утверждала, будто семья разваливается только потому, что женщина, участвуя в общественном производстве, не позволяет мужчине выполнять своё основное назначение — главы семьи, её нравственного лидера. Чего после этого удивляться реакционной белиберде в исполнении Зюганова?
Доклад Крауча хорош и тем, что даёт представление об ортодоксальном марксистском взгляде на вопрос об «угнетении женщин». Не то чтобы я был согласен с этим марксистским подходом. Но он гораздо более симпатичен, чем феминистские разглагольствования о «вечном патриархате» или «постпатриархате», с одной стороны, и консервативная трепотня о «батюшках и матушках» — с другой. Однако Крауч, как истинный англичанин, доказывает фактами, не называя, правда, источники, а факты устарели, если они вообще имели место быть.
Основной тезис Крауча — женщин при капитализме, в частности, при государственном капитализме в СССР (то, что я согласился с этой концепцией Клиффа в 1992-м и следовал ей до 1995 года — одна из моих ошибок, которые я допустил за долгие годы активистской практики) отодвигают от руководящих должностей в связи с тем, что они, как говорится, склонны к рождению детей. Интересно, как бы объяснил Крауч, а заодно и феминистки, которые продолжают твердить о мужском преобладании в управлении бизнесом и государством, то, что, согласно исследованию международной организации Grant Thornton International, объединяющей аудиторские, бухгалтерские и консалтинговые фирмы, доля женщин среди руководителей компаний в России составляет 43%. Это самый высокий показатель в мире, почти вдвое выше среднего! Так, в 2012-м доля женщин во вновь назначенном руководстве 82 крупных российских компаний составила 42%. В 78% компаний женщины занимали пост главного бухгалтера, в 68% — директора по персоналу, в 60% — финансового директора, в 45% — директора по маркетингу. В свою очередь, четверть позиций в рейтинге «Топ-1000 российских менеджеров», по версии Ассоциации менеджеров России (АМР), занимают женщины.Если, как говорят феминистки, у «бедности женское лицо», то какое оно у русского бизнеса и менеджмента?
В органах законодательной власти женщин 55%, в органах судебной власти и прокуратуры — по 68 %. На уровне субъектов Российской Федерации судебная власть и прокуратура на 83 % — «женская». Напротив, количество мужчин в структуре государственного аппарата, включающего в себя руководящие должности высокого, среднего и низкого уровней, уменьшилось за последние 12 лет в 1,5–2 раза.
Правда, по числу женщин, представленных в высшем законодательном органе страны — Россия занимает одно из последних мест, находясь между Камбоджей и Суданом. Зато на федеральном уровне и в субъектах Федерации число женщин в исполнительных органах власти составляет 70 %, в органах местного самоуправления — 75 %.
Феминизация — это общемировая тенденция. Так, из 8 млн новых рабочих мест, появившихся с начала XXI века в Евросоюзе, 6 млн заняли женщины. При этом во время последнего кризиса волна увольнений затронула в основном мужчин. В США, например, из каждых четырёх сокращенных работников трое были мужчинами. Увеличивается роль женщин во влиянии на мировую политику. Так, в национальных парламентах всего мира на долю женщин приходится 15% мест. Не 50%, конечно. Но всё же прогресс налицо.
На этом фоне люди, которые продолжают делать вид, что мы ещё живём если не во времена мадам Бовари и Анны Карениной, то во времена Симоны де Бовуар, выглядят как закомплексованные догматики. Объяснять все свои беды тем, что ты женщина (или представитель какой-нибудь другой «угнетённой группы населения»), легче всего. Интересно, что социологи объясняют причины «феминного взрыва» в России именно тем, что в нашей стране сохранилась традиционная семья, что позволяет молодой и активной женщине оставлять детей на попечение своим родителям — бабушкам и дедушкам.
Ситуация противоречивая и интересная. На фоне феминизации мы видим и факты дискриминации женщин, когда им отказывают от той или иной работы или платят меньше. Главное, что нынешнее положение трудно объяснить с помощью догм, будто феминистских, марксистских или консервативных. И если доклад Крауча хорош как историческая иллюстрация, то совершенно негоден как «руководство к действию».
Дмитрий ЖВАНИЯ
Дейв КРАУЧ. Марксизм и угнетение женщин в России
Женщин в России подвергают дискриминации во всех сферах жизни. Приведём примеры относительно трех: на работе, в семье и в области идеологии.
Положение женщин-служащих
Женщины составляют 51% рабочей силы России. Они хорошо образованы. 51% от общей численности специалистов с высшим и средним образованием, занятых в народном хозяйстве, являются лицами женского пола. Их больше, чем мужчин, среди студентов вузов и техникумов.
Иными словами, уровень общего и специального образования женщин теоретически создаёт для них равные с мужчинами стартовые условия при поступлении на интересную работу, продвижении по службе и получении заработка.
Реальность, однако, далека от розовых красок. Прежде всего, право женщин на образование нередко ущемляется ещё при поступлении в специальные учебные заведения. Регулярно ведомственными актами по разным основаниям для девушек закрывается доступ на определённые факультеты и отделения, в том числе подготавливающие молодёжь для работы, выполнению которой отнюдь не препятствуют особенности женской физиологии и психологии, например, на переводческие отделения языковых вузов.
Ущемляются права женщин и при распределении выпускников вузов и техникумов на работу, а также при формировании контингента слушателей высших учебных заведений, готовящих руководящие кадры для управления народным хозяйством. Стоит ли удивляться, учитывая эти условия, недостаточно высокому удельному весу женщин на ответственных постах во всех отраслях хозяйственной и общественной жизни страны.
Даже в народном образовании, где женщины составляют 74% от общей численности учителей, среди директоров средних школ их только 39%. А в целом по стране из числа мужчин, имеющих высшее и среднее специальное образование, почти каждый второй, 48%, находятся на руководящей работе всех уровней, тогда как среди женщин — только 7%.
Положение работниц
Сказанное в основном касается женщин-служащих. Ещё более острые проблемы связаны с трудом женщин-работниц.
Разрыв в уровне квалификации в ряде отраслей достигает II-III разрядов. Так, в машиностроении и металлообработке I-III разряды имеют 70% работниц и только 1,3% самый высокий — IV разряд. Во всех отраслях промышленности среди рабочих низших разрядов или вообще без разрядов женщины составляют до 80%, а среди имеющих высокую квалификацию — не более 15-17%.
Большая часть женщин во всех отраслях промышленности являются подсобными рабочими, транспортировщиками, даже грузчиками. Ручным трудом в промышленности занято более 58% женщин. Среди лиц, занятых тяжёлым физическим трудом в деревообрабатывающей, целлюзно-бумажной, полиграфической промышленности, женщины составляют от 30 до 50%; в строительстве — 26%. В полеводстве, овощеводстве, садоводстве 98% (!) работающих вручную — женщины.
Безработица ударяет в первую очередь по женщинам. Экономическая реформа, переход предприятий на самофинансирование, приватизация ещё больше обостряют положение работающих женщин. Периодическая печать пестрит фактами незаконных увольнений беременных женщин, матерей, имеющих маленьких детей, принудительного перевода женщин на неполный рабочий день и прочих нарушений трудового законодательства.
Кадровики под разными предлогами стараются не принимать на работу женщин с детьми, а также девушек, которые в перспективе могут стать матерями. Везде воспроизводится стереотип женщин как ненадёжных работников.
Более агрессивной и ориентированный на ограничение участия женщин в общественном производстве стала позиция ряда учёных и многих средств массовой информации. На совещаниях, симпозиумах и на страницах газет часто обсуждается вопрос о том, что более выгодно в условиях приватизации: строить детские дошкольные учреждения, либо доплачивать из фонда предприятия женщинам, имеющим детей, чтобы они сидели дома и «не осложняли своими материнскими заботами налаженный ход производства».
Семья — вторая рабочая смена
В среднем, женщина в России проводит 41 час в неделю на профессиональной работе и 40 часов на домашней. То есть, время, затрачиваемое женщиной на ведение домашнего хозяйства, оказывается практически равным ещё одной рабочей смене.
Этим видом работы занимаются исключительно женщины. Исследование 70-х годов доказывает, что в России в среднем женщина 12 часов в неделю готовит, 6 часов ходит за продуктами, и 6 часов стирает. Для сравнения, мужчина на такие занятия тратит соответственно 2, 3 и полчаса. Не подлежит сомнению, что ныне дело обстоит намного хуже, чем в 70-х годах. Далее: социологические исследования подчеркивают, что мужчины больше женщин смотрят телевизор, гуляют в парке, встречаются с друзьями, читают, ходят в кино, на танцы, концерты, в музеи, учатся, занимаются собственными увлечениями, хобби и т. п.
Из того факта, что домашняя работа и воспитание детей являются женскими задачами, следует, что дефицит потребительских товаров и их низкое качество ударяют в особенности по женщинам. Также как и отсутствие качественных общепитов, химчисток и стирок, бедственное состояние детских садов, поликлиник и прочее. Не случайно Лев Троцкий называл женщину «кули семьи».
Современное отношение к женщинам
Эта обстановка отражается в господствующей идеологии. Повсюду наблюдается тенденция к идеализации образа женщины как «хранительницы домашнего очага», воспитательницы детей, на которой лежит обязанность обслуживать семью и ухаживать за мужем. Часто встречается на страницах газет и книг употребление применительно к мужу термина «глава семьи». Например, «Правда» от 22 февраля 1989 года утверждает, будто семья разваливается только потому, что мужчина в ней не выполняет основного своего назначения – быть главой семьи, лидировать в ней нравственно; газета напрямую связывает распад семьи с участием женщин в общественном производстве. И это – центральный орган якобы Коммунистической партии.
Мы уже давно привыкли к рекламным призывам «в помощь женщине», «для вас, женщины», «всё для хозяек» при продаже пищевых продуктов, бытовой химии, стиральных машин и других товаров бытового пользования. Везде наблюдается подобное унижение женщин и презрение к ним. Абсурдный пример: по радио «Маяк» осенью 1988 года некий мужчина во время интервью на выставке любителей кактусоводов самодовольно заявил, что женщины не занимаются разведением кактусов, так как им не хватает творческого начала!
При старой бюрократической диктатуре порнографии отсутствовала. Однако не означало, что мужчина относился к женщине как к равноправному человеку, а не как к объекту сексуального удовлетворения. Появление порнографии при Перестройке противоречиво связано с пробуждением интереса к сексуальной жизни со стороны обоих полов — оно косвенно отражает желание сексуальной свободы после долгих лет удушающих сталинистских ограничений. Но социалистам нельзя приветствовать порнографию.
Самые яркие примеры угнетения женщин от нас скрыты, замалчиваются в официальных исследованиях, нигде не упоминаются. Речь об изнасилованиях — грабеже секса. Проблема домашнего насилия, избиения жён не обсуждается в печати, как и проблема абортов — их страшного количества, ужасных условий «бойней» в больницах, грубости и враждебности врачей, делающих аборты, количество физических и душевных жертв аборта в стране, отсутствие сексуального образования в школах и дешёвых, надежных, безопасных способов контрацепции. Повышенный по сравнению с мужчинами процент душевных болезней, депрессии, токсикомании: все эти прямые последствия женского угнетения остаются закрытыми темами.
Женщины от Октября до Сталина
Из вышеизложенного можно делать вывод, что Октябрьская революция ничего не добилась для женщин. Но это было бы ошибкой. С самого начала женщины активно участвовали в революции:
«Февральскую революцию начали снизу, преодолевая противодействие собственных революционных организаций, причём инициативу самовольно взяла на себя наиболее угнетённая и придавленная часть пролетариата, работницы-текстильщицы, среди них, надо думать, не мало солдатских жен. …Масса женщин, причём не только работниц, направилась к городской думе с требованием хлеба. Это было то же, что от козла требовать молока. Появились в разных частях города красные знамёна… Женский день прошёл успешно, с подъёмом и без жертв. Но что он таил в себе, об этом и к вечеру не догадывался ещё никто», — пишет Лев Троцкий в «Истории Русской революции» (Берлин. 1931. С. 127-128).
Большевики очень серьёзно относились к женскому вопросу. Ленин писал, что угнетение женщин является одной из «авгиевых конюшен» капиталистического общества. Первые шаги октябрьского режима в этой области были самыми лёгкими: отменить все действовавшие до революции законы, ставившие женщину в неравноправное положение с мужчиной в семье, в правах на имущество, при разводе, при выборе местожительства и в избирательном праве.
В числе первых декретов Советской власти были и изданные в декабре 1917 года Декреты о гражданском браке и расторжении брака. До Октября только в Норвегии и Дании женщины имели равное избирательное право. В 1920 году впервые в истории человечества ввелось право на аборт по требованию. «Мы не оставили в подлинном смысле слова камня на камне из тех подлых законов о неравноправии женщины, о стеснениях развода, о гнусных формальностях, его обставляющих, о непризнании внебрачных детей, о розыске их отцов и т. п. , — законов, остатки которых многочисленны во всех цивилизованных странах к позору буржуазии и капитализма. Мы имеем тысячу раз право гордиться тем, что мы сделали в этой области», — заявлял Ленин (ПСС. Т. 39. С. 23).
Не только декреты
Но конечно, одних законов было недостаточно, и большевики не довольствовались только декретами. Источник барьера в равноправии женщин и мужчин они видели в так называемом семейном очаге. По их замыслу, место семьи, как замкнутого, мелкого предприятия, должна была занять законченная система общественного ухода и обслуживания: родильные дома, ясли, детские сады, школы, общественные столовые, общественные прачечные, амбулатории, больницы, санатории, спортивные организации, кино, театры и пр. Полное поглощение хозяйственных функций семьи учреждениями социалистического общества должно было принести женщине, и тем самым — любящей чете, действительное освобождение от тысячелетних оков. В июне 1919 года Ленин пишет об этом:
«Чем чище очистили мы почву от хлама старых, буржуазных, законов и учреждений, тем яснее стало для нас, что это только очистка земли для постройки, но ещё не самая постройка. Женщина продолжает оставаться домашней рабыней, несмотря на все освободительные законы, ибо её давит, душит, отупляет, принижает мелкое домашнее хозяйство, приковывая её к кухне и к детской, расхищая её труд работою до дикости непроизводительною, мелочною, изнервливающею, отупляющею, забивающею» (ПСС. Т. 39. С. 23-24).
И большевики действительно предприняли первые шаги к осуществлению своего плана. В 1919-20 годах чуть ли не 90% населения Петрограда питалось в общественных столовых. В ноябре 1918 года был создан Женский отдел под руководством Александры Коллонтай.
Результаты были скромными. Женщин-делегаток в Советах было крайне мало, и в 1920 году их членство в партии составляло только 7, 4%. Ныне некоторые феминистки делают вывод, что мужские предрассудки слишком прочны, они даже биологически заложены в каждом мужчине, и что опыт Октябрьской революции доказывает, что марксизм не разрешает женского вопроса.
Но нельзя забывать, что большевики боролись против последствий тысячелетий дикой отсталости и грубости, и что материальных условий для их полного преодоления не хватало в пределах одной России.
За два года до «Манифеста Коммунистической Партии» молодой Маркс писал: «… развитие производительных сил является абсолютно необходимой практической предпосылкой (коммунизма) ещё потому, что без него обобщается нужда, и с нуждой должна снова начаться борьба за необходимые предметы и, значит, должна воскреснуть вся старая дребедень». Ясно видно, как изоляция от международной революции отсталого, опустошённого октябрьского режима привела к «воскресению всей старой дребедени».
В этой связи Троцкий писал в «Преданной революция»: «Взять старую семью штурмом не удалось. Не потому, что не хватило доброй воли. И не потому, что семья так прочно держалась в сердцах. Наоборот, после короткого периода недоверия к государству, его яслям, детским садам и подобным учреждениям, работницы, и за ними и передовые крестьянки оценили неизмеримые преимущества коллективного ухода за детьми, как и обобществления всего семейного хозяйства. К несчастью, общество оказалось слишком бедно и малокультурно. Планам и намерениям коммунистической партии не отвечали реальные ресурсы государства. Семью нельзя “отменить”, её надо заменить. Действительное освобождение женщины неосуществимо на фундаменте “обобщенной нужды”. Опыт скоро обнаружил эту суровую истину, которую Маркс формулировал за 80 лет до того».
Он продолжает: «Именно поэтому последовательные изменения постановки вопроса о семье в СССР наилучше характеризуют действительную природу советского общества и эволюцию его правящего строя».
Сталинская контрреволюция
Во время НЭПа вырождение режима шло полным ходом. Это сказывалось на женском вопросе трагическим образом.
Рост безработицы ударил прежде всего по неквалифицированным рабочим, а ими были в массе своей женщины. Отдельные коммунисты считали даже, что при страшном экономическом положении страны не стоит нанимать женщин, так как трудовые законы, их защищающие, увеличили стоимость женской рабочей силы. Так, в 1924 Женотдел согласился на отмену запрета ночной смены для женщин, пытаясь приостановить волну увольнений.
Всё равно женщины постепенно возвращались в домашнее рабство. Из-за всеобщей нищеты, мужья стали покидать семьи. Вместо признака свободы, беспрепятственный развод для женщин стал знаком бедности. В 1926 году пришлось принимать новый «Кодекс о браке, семье и опеке», который заставил мужчин платить алименты. Троцкий поддержал новый кодекс как необходимое зло, но признал, что он представляет большое отступление от ранних лет революции.
При НЭПе всё возрастающая нищета гнала женщин на тротуар: именно тогда опять активизировалась проституция в стране, которая почти исчезла во время Гражданской войны.
Окончательная победа сталинской контрреволюции в 1928 году отбросила назад все завоевания женщин послеоктябрьского периода.
Относительно прав женщин на работе в 1919 году Ленин писал: «Конечно, речь не идёт о том, чтобы уравнять женщину в производительности труда, размере труда, длительности его, в условиях труд и т. д., а речь идёт о том, чтобы женщина не была угнетена её хозяйственным положением » (ПСС. Т. 39. С. 201). Наоборот, Сталин насильственно уравнял женщин и мужчин по уровню эксплуатации. В 1924-1928 годах процент работниц в народном хозяйстве составлял 24-25%; к 1940 он возрос до 39%. В 1933-м отменили запрет на женский подземный труд в горнодобывающей промышленности, и к 1939-м женщины составляли 25% горняков. Беременные женщины трудились в шахтах!
В 1936 году было отменено право на аборт — бюрократия нуждалась в рабочей силе. Законы 1935-36 годов резко усложнили процедуру разводов. Материнство стало центральной темой пропаганды. В 1934-м гомосексуализм, легализованный в первые дни революции, стал преступлением, наказуемым тюремным заключением на 8 лет.
Подытоживая этот процесс, в 1936 году Троцкий писал: «40 миллионов советских семей остаются, в подавляющем большинстве своём, гнездами средневековья» («Преданная революция»). Он объяснил возврат к буржуазной семье не только экономическими причинами, отмеченными выше: «Самым повелительным мотивом нынешнего культа семьи является, несомненно, потребность бюрократии в устойчивой иерархии отношений и в дисциплинировании молодёжи посредством 40 миллионов опорных пунктов авторитета и власти».
Источник угнетения женщин: классовое общество
Для марксистов не новость, что Сталин восстановил все самые худшие черты царизма во всех сферах жизни, в том числе и в области семейных и сексуальных отношений. Но почему угнетение женщин такое прочное, устойчивое? Можно ли его уничтожить в принципе?
Исходным рубежом в поиске ответа для нас является книга Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Основываясь на работах историков первобытного общества Моргана и Бахофена, Энгельс, с помощью записок Маркса, доказывает, что моногамная семья, брак, подчинённое положение женщин — далеко не вечные, неизменяемые отношения.
Суть его аргументов в том, что только в процессе естественного отбора исключение родителей, а затем братьев и сестёр из взаимных половых отношений возникли первичные виды семьи, которые Энгельс называет «коммунистическими», в том смысле, что в них не было никакого ущемления «весьма почетного положения» женщин по сравнению с мужчинами.
Первичные семьи были групповыми: мужья и жёны были общими. А так как отец ребёнка был неизвестен, род семьи определялся по материнской линии, а не по отцовской. Развитие «парной» семьи — более продолжительных или эксклюзивных отношений между одним мужчиной и одной женщиной — не разрушило групповую семью.
Но постепенный рост материального богатства общества сильно давил по систему материнского права. Приручение домашних животных и разведение стад создали неслыханные до того источники богатства. Теперь прогрессировавшие пастушеские народы приобретали стада лошадей, верблюдов, ослов, скота, свиней — имущество, которое требовало только надзора и самого примитивного ухода.
Тогда же изобретено было и рабство. Для человека низшей ступени «варварства» раб был бесполезен: рабочая сила человека не давала ещё сколько-нибудь заметного избытка над расходами по его содержанию. С введением скотоводства и, наконец, полеводства положение изменилось. Семья увеличивалась не так быстро, как скот. Для ухода за скотом требовалось теперь больше людей; для этой цели можно было воспользоваться взятым в плен врагом, который к тому же размножался так же легко, как скотина.
Кому принадлежало это новое богатство? Согласно существовавшему тогда разделению труда в семье, на долю мужа выпадало добывание пищи и изготовление необходимых для этого орудий труда, следовательно, и право собственности на последние. По обычаю тогдашнего общества, муж был поэтому также собственником нового источника пищи — скота и рабов.
Но согласно материнскому праву, дети умершего мужчины принадлежали не его роду, а роду своей матери; своему отцу они не могли наследовать, а следовательно, после смерти владельца стад его стада должны были переходить прежде всего к его братьям и сестрам. Его же собственные дети оказывались лишёнными наследства.
Таким образом, по мере того как богатства росли, они давали мужу более влиятельное положение в семье, чем жене, и порождали стремление изменить традиционный порядок наследования в пользу детей. Поэтому материнское право было отменено. Мы ничего не знаем о том, точно как и когда эта революция произошла — она целиком относится к доисторической эпохе. Но что такая революция произошла, более чем достаточно доказано сведениями о многочисленных следах материнского права.
В знаменитой фразе, пропитанной ненавистью к угнетению женщин, Энгельс заключает: «Ниспровержение материнского права было всемирно-историческим поражением женского пола. Муж захватил бразды правления и в доме, а жена была лишена своего почётного положения, закабалена, превращена в рабу его желаний, в простое орудие деторождения».
Очень быстро после установления отцовского права семейные отношения перестали быть групповыми и перешли на стадию моногамии. Проституция является пережитком группового брака древних времен, перенесённым в условия частной собственности. Одновременно шла борьба за общественное сверхпроизводство, позволявшее ниспровержение материнского права в семье: возникали классы и государства.
То есть, первый классовый антагонизм совпал с развитием антагонизма между мужчиной и женщиной: «Единобрачие … открывает, наряду с рабством и частным богатством, ту продолжающуюся до сих пор эпоху, когда всякий прогресс в то же время означает и относительный регресс, когда благосостояние и развитие одних осуществляется ценой страданий и подавления других».
Дискуссии о взглядах Энгельса
Книга Энгельса написана была больше 100 лет назад: применим ли его анализ сегодня? Во-первых, данные, на которых Энгельс основал свой анализ, устарели. Некоторые феминистки стараются доказать, что угнетение женщин, т.н. патриархат, существовало задолго до возникновения классового общества. Но найти надёжное доказательства этого тезиса практически невозможно. Надо иметь ввиду, что многие антропологи и этнографы смотрят на примитивные племена глазами буржуазного общества и приписывают им черты буржуазного поведения. В чистом виде изолированных примитивных племен: они все испытывают давление со стороны внешнего мира и, соответственно, их социальные отношения меняются.
Такие соображения усложняют интерпретацию этнографических исследований развития семейных отношений. Однако можно уверенно утверждать, что основной постулат Маркса и Энгельса сохраняет свою действительность: нельзя отрицать, что были такие общества, племена, в которых женщины пользовались высоким и почётным статусом. Женское угнетение, как и все человеческие отношения, является социальным, а следовательно, изменяемым явлением, а не биологическим, вечным или сверхъестественным. Чтобы изменить эти отношения, надо изменить материальные условия, их породившие.
Во-вторых, с некоторыми формулировками Энгельса надо спорить. Например, он пишет о том, как унижение женщин древними греками привело к тому, что последние «погрязли в противоестественной любви к мальчикам». Здесь Энгельс поддаётся предрассудку своих времён о гомосексуалистах. Однако это не мешало ведущим германским марксистам (Карлу Каутскому, Эдуарду Бернштейну и другим) в 90-х годах XIX века активно выступать в защиту гомосексуалистов.
Более существенным является то возражение, что Энгельс ошибся в своём утверждении, что и семья, и угнетение женщин в рабочем классе отсутствуют, потому, что у рабочих «нет никакой собственности для сохранения и наследования, которой как раз и были созданы моногамия и господство мужчин». Здесь и Маркс, и Энгельс промахнулись. Достаточно хоть заглянуть на истинное положение работающих женщин сегодня, чтобы в этом убедиться.
Двойная роль семьи
Но прогноз имел реальную основу. Действительно, индустриальная революция ударила по рабочей семье, погнала мужа, жену и детей на завод, где они трудились по 15 часов. Казалось бы, семья как таковая исчезает.
Маркс и Энгельс не предвидели дальнейшего развития капитализма, приведшего к восстановлению и удивительному укреплению рабочей семьи. Капитализм в Великобритании, например, стал меньше нуждаться в женском и больше в мужском труде для тяжелой, кораблестроительной и горнодобывающей промышленности. С развитием технологии производства он также требовал более образованной, квалифицированной, думающей рабочей силы. Стоимость воспроизводства рабочей силы — воспитания детей и их подготовки к работе — соответственно росла. Капиталисты стали полагаться на работу женщин в семье в качестве воспроизводительницы новых рабочих. Это с одной стороны.
С другой стороны, рабочие отчаянно искали какое-нибудь облегчение своей жизни и защиту от страшных условий индустриальной революции. Вместо того чтобы бороться за защиту труда и рабочих и работниц, рабочие обеих полов под влиянием буржуазной идеологии, предлагающей мифический и недостигаемый идеал, всё больше и больше искали выход в воссоздании частной семьи. Интересы капиталистов и рабочих в этом совпали.
На сегодняшний день для капиталистов рабочая семья играет огромную экономическую роль в воспроизводстве рабочей силы; для рабочих же она — мнимое убежище от ужасов эксплуатации, место, где каждый человек ожидает хоть какой-то любви, ласки. Этой двойной ролью объясняется долговечность семьи при капитализме.
Но нельзя закрывать глаза на вопиющие недостатки и противоречия института рабочей семьи. Для подавляющего большинства спокойная, любящая, гармоничная семья остается мечтой, далёкой от суровой реальности нищеты, отчуждения, физического и нервного утомления ежедневного труда. Вспомним слова Коммунистического Манифеста:
«Буржуазные разглагольствования о семье и воспитании, о нежных отношениях между родителями и детьми внушают тем более отвращения, чем более разрушаются все семейные связи в среде пролетариата благодаря развитию крупной промышленности, чем более дети превращаются в простые предметы торговли и рабочие инструменты».
Борьба против угнетения женщин
В итоге угнетение женщин укореняется в классовом обществе. Чтобы избавиться от одного, необходимо избавиться от другого.
Угнетение женщин выгодно только правящему классу. Женский труд в семье обеспечивает ему источник свежей, здоровой, накормленной, воспитанной рабочей силы. Разделение рабочего класса по признаку пола ослабляет единство последнего, оправдывает увольнение работниц и сокращение их заработка. В Соединённых Штатах, Великобритании и Польше сегодня ограничения права на аборт являются тактикой правящего класса в борьбе за сокращение рабочий мест.
Угнетение женщин не выгодно работнику. За чистые носки и готовый обед он тысячекратно расплачивается беспощадной эксплуатацией на работе. В непосредственных интересах рабочих и работниц — объединиться для свержения капитализма.
Забастовка горняков в 1989 году отражает этот потенциал трудящихся: они бастовали и за обеспечение угольных бассейнов большим количеством яслей и детских садов, за повышение заработной платы женщин, работающих в горнодобывающей промышленности.
В 1925 году Троцкий формулировал задачу революционеров следующим образом:
«[Одним] из критериев для оценки нашей культуры и мерилом для отдельных работников, пролетариев, пролетарок, передовых крестьян — является отношение к женщине и отношение к ребёнку. Ленин учил нас оценивать рабочие партии в зависимости от того, в частности и в особенности, как они относятся к угнетённым нациям, к колониям. Почему? Потому, что если взять, скажем, английского рабочего, то гораздо легче воспитать в нём чувство солидарности со всем его классом — он будет принимать участие в стачках и даже дойдёт до революции, — а вот заставить его подняться до солидарности с желтокожим китайским кули, относиться к нему, как к брату по эксплуатации, это окажется гораздо труднее, потому, что здесь нужно пробить скорлупу национального высокомерия, которая отлагалась в течение веков. Так вот, скорлупа семейных предрассудков в отношениях главы семьи к женщине и к ребёнку, а женщина, это — кули семьи, — эта скорлупа складывалась в течение тысячелетий, а не веков. Революционеры должны являться тем нравственным тараном, который будет пробивать эту скорлупу консерватизма».
За несколько коротких лет после 1917 года «нравственный таран» большевизма бил по всем казематам старого общества. Но гибель революции убила новое, строящееся, находящееся ещё в состоянии раннего детства рабочее государство, удушила революционную традицию борьбы за полную эмансипацию женской и человеческой личности. Задача социалистов — найти нить этой традиции и возобновить её.
Читайте также:
Дмитрий ЖВАНИЯ. Между агрессивным феминизмом и консерватизмом
Дмитрий ЖВАНИЯ. Многоликий феминизм
Дмитрий ЖВАНИЯ, Советская Россия – родина сексуальной революции
Дмитрий ЖВАНИЯ. Тема ЛГБТ – лакмусовый симулякр
Дмитрий ЖВАНИЯ. Антисемиты ошибаются: миром правят не евреи, а женщины
Оливер РИТТЕР: «Положение женщин, утомлённых от борьбы полов, незавидно»
