Руслан КОСТЮК, доктор исторических наук, профессор факультета международных отношений СПбГУ
В первом туре президентских выборов, которые состоялись 23 апреля, Жан-Люк Меланшон набрал 19,58% голосов, намного опередив остальных левых кандидатов. Сегодня инициируемое им движение «Непокорённая Франция» активно участвует в парламентской кампании. Ж.-Л. Меланшон любезно ответил на несколько наших вопросов.
Руслан КОСТЮК. Дорогой Жан-Люк, движение «Непокорённая Франция» идёт на парламентские выборы самостоятельно. Недавно возникнув, оно уже стало важным фактором французской левой…
Жан-Люк МЕЛАНШОН. Более семи миллионов голосов, поданных 23 апреля за мою кандидатуру, подтверждает правильность этого инструментария — «Непокорённой Франции». В условиях тяжелейшего кризиса французской левой, антисоциальной политики прежней исполнительной власти и немощи «институциональных» партий мы коллективно пришли к пониманию, что в современных условиях именно инструмент широкого общественного движения, одновременно социального и политического, был бы более чем уместен для «левого народа», для тех, кто чувствует себя непокорённым перед лицом неолиберализма.
Мои политические оппоненты любят рассуждать о персональном «эффекте Меланшона» как «популиста» и «раздавателя обещаний». И хорошо! Мы же будем делать своё дело и дальше. Я всегда был партийным человеком, но если в обществе лишь 11 процентов французов сегодня доверяют партиям, это что-то значит? Если старые левые партии оказались неспособны защитить и заставить расцвести вновь французскую социальную модель, тогда наш демарш кажется абсолютно легитимен.
«Непокорённая Франция» — это не Меланшон и его друзья, это более 530 тысяч записавшихся сторонников, это сотни тысяч манифестантов по всей Франции, это кандидаты, покрывшие почти все парламентские округа по всей республике. Кандидаты, средний возраст которых от 41 до 43 лет, социально активные люди, представляющие гражданское общество и его коллективы, в своём подавляющем большинстве (почти 90 процентов) не имеющие отношения ни к государственному аппарату, ни к элективным должностям. Люди с жизненным опытом, разным прошлым, но в большинстве случаев не имеющие негативного партийного опыта. Всё это сегодня и есть «Непокорённая Франция».
С какими ключевыми предложениями движение идёт на июньские парламентские выборы?
С теми, которые лежали в основе моей президентской платформы, которые были демократическим путём, с использованием широкого арсенала новейших технологий, обсуждены и приняты сторонниками нашего движения. Во-первых, мы говорим французам — пришёл черёд отказаться от изжившей себя Пятой Республики. Народ должен совершить мирный и демократический путь гражданской революции. Революции, направленной против тирании финансовой олигархии и монархического устройства нынешних институтов. Мы говорим также о том, что пришло время радикального «экологического транзита».
Обеднение нации не носит фатального характера. Но чтобы положить конец социальному исключению, нужно действовать и быстро; что, кстати, не реально при только что вступившем в должность президенте. Ведь он не пойдёт ни на амбициозную налоговую реформу, ни на создание мощного общественного полюса в финансовом секторе, ни на продвижение в мире французского производства.
Народ должен совершить мирный и демократический путь гражданской революции. Революции, направленной против тирании финансовой олигархии и монархического устройства нынешних институтов.
Мы говорим также и о решительной социальной политике, в частности, считая, что перспектива 32-часовой рабочей недели для Франции не является утопией. Один из разделов программы к выборам называется «Человеческий прогресс прежде всего», что имеет ценную логику: зачем нужен социализм и левый выбор, если они не способны обеспечить прогресс гуманизма?
Жан-Люк, если твой персональный результат 23 апреля более чем достоин, всё-таки общие показатели французской левой скорее достойны сожаления. Некоторые левые политики сейчас обвиняют ваше движение в том, что оно поставило себе целью «гегемонизировать» левое движение во Франции…
Я знаю, что ты как историк изучал наследие Франсуа Миттерана. У него в 80-е годы была мысль: люди не простаки, если они увидят, что Социалистическая партия лучше других защищает левые ценности, они поддержат её и откажут в доверии другим. И вот что происходит сегодня, более чем через тридцать лет после этого: Социалистическая партия осуществила начиная с 2012 года, возможно, самый неудачный властный эксперимент, обернувшийся, я даже не знаю, можно ли тут подобрать хорошее слово, но скажем политологически — триумфом неолиберального направления. Разве не социалистическая бюрократия вскормила Макрона, не социалисты привели его в Елисейский дворец, не Олланд доверил ему министерство экономики?
Нет, я не желаю убить соцпартию. Но заменить её в качестве ведущей левой силы — да, этого мы определённо желаем.
И если социалисты сегодня на краю обрыва, разве я и мои товарищи из «Непокорённой Франции» виноваты в этом? Но тогда давайте идти по этой странной логике дальше: мы виноваты в проблемах «Зелёных», в том, что на протяжении многих десятилетий идёт неуклонный электоральный упадок Коммунистической партии? В своё время мы верили в разные электоральные и коалиционные комбинации — и Левый фронт был тогда необходим левому народу. Сегодня он умер, но есть инструмент «Непокорённой Франции». Нет, я не желаю убить СП. Но заменить её в качестве ведущей левой силы — да, этого мы определённо желаем.
Сразу после второго тура выборов ты написал в своём блоге, что с новым президентом Эмманюэлем Макроном внешняя политика Франции не изменится и, возможно, станет даже хуже…
Мы не можем знать всего наверняка, но, вероятно, так и будет. Если мы говорим, что пришло время порвать со стесняющими самостоятельную политику Франции европейскими договорами, сказать «прощай» НАТО, этой организации ХХ века и, очевидно, переформулировать наши отношения с Соединёнными Штатами, то тот, кто одержал верх 7 мая, имеет иные установки. Вот почему я не верю в позитивную программу по ближневосточному досье или в том, что касается франко-российских отношений. Если господин Лё Дриан теперь отвечает за министерство иностранных дел, значит, в самом деле, ничего фундаментально тут не меняется…
