Юрий СИМОНОВ. Вот так потихоньку и скатываешься в «путинизм»

Продолжение «Арктического дневника» Юрия Симонова

28 июля, уже четверг

Утро.

Пока спал, мы ушли из Шпица и плывём куда-то. Впрочем, понятно куда — делать работу дальше. Как она пойдёт — покажет ближайшее время. Наши американцы уверяют, что всё будет нормально. Всё, что нужно было по ремонту, сделано во время стоянки в порту Шпицбергена. Итак, плывём дальше, в сторону Баренцева моря, затем Карского моря и моря Лаптевых, огибая Землю Франца-Иосифа и Новую Землю. Сделаем ли остаток работы и дойдем ли до Северного Полюса — вот в чём вопрос?

На улице — опять свинцовая мерзость и бездна. Пасмурно, серо, туманно… Лёд вокруг попадается всё более частыми кусками… Птицы, однако, кое-где вокруг нас летают.

На завтрак сегодня, кажется, сыр..

С добрым утром!

За завтраком разговорился с нашим новозеландским коллегой Кеном, инженером по компрессорам из одной из субподрядных организаций, работающих на борту нашего «Фёдорова». Он много лет работает по всяким сейсмическим проектам, и, по крайней мере, не менее 130 дней в году проводит вдали от дома. Не очень доволен стилем руководства Дона, его вмешательством в их дела.Рассказал мне о землетрясении в Новой Зеландии в конце прошлого года.

Я спросил его о профсоюзах. Нет, в профсоюзах он не состоит и критически отзывается об их деятельности. Говорит, что профсоюзы привели к краху целых отраслей в Новой Зеландии из-за «их агрессивной политики» по поводу зарплаты — капитал уходит туда, где рабочая сила дешевле, что понятно и неизбежно. Рассказал что-то об опыте работы с французскими и прочими компаниями, где ситуация та же примерно.

В общем, не совсем радостная картина получается с рабочим движением и солидарностью в целом. Капитал более мобилен, более интернационален, быстрее кооперируется и реагирует на изменения экономической конъюнктуры, чем труд; труд же менее мобилен и менее склонен интернационализироваться.

Ледовые условия, по данным разведки, в том числе спутниковой, более чем благоприятны, а американцы уверяют, что у них всё готово к последнему рывку

Не очень стремятся наёмные работники мира понять друг друга, ищут своей краткосрочной экономической выгоды, не видят как-то необходимости связываться друг с другом в международном плане и координировать свои действия.

А мы-то, активисты, из кожи вон лезем, пытаемся наладить эти самые связи между трудящимися всего мира! А им, этим трудящимся, это особо и не нужно, оказывается… Многие из них винят в своих бедах… профсоюзы!

На завтрак была колбаса. Когда же будет сыр? Завтра, кажется…

А сегодня — рыбный день на судне!

«Пахнуло» советской эпохой, «всесоюзным рыбным четвергом», молодостью и даже детством…

Утреннее совещание, проигнорированное Доном и Зеньковым. Оказывается, систему первичной очистки топлива вчера так и не установили на Шпице из-за какого-то шланга, что, как полагаю, будет дополнительным стимулом в случае поломок ссылаться на качество российского топлива. Было несколько мелких скандалов между нашим руководством и американцами по поводу невозможности нашим иностранным коллегам выйти на берег. И зачем так кипятиться?

Вышли из порта рано утром. На Шпице простояли почти двое суток вместо нескольких часов. Интересно, где будет следующая остановка?

Остановок вообще не должно быть больше, иначе мы не выполним работу даже в том объёме, который остался – за полтора месяца мы работали только около десяти дней!

Идём на Север.

Конечный маршрут перехода в восточный район работ не выбран, решение будет приниматься завтра-послезавтра. Погодные и ледовые условия для работы благоприятные.

Так что, полный вперёд, навстречу судьбе!

29 июля, пятница

Готовимся к концерту самодеятельности в воскресенье.

Читал вновь Авторханова (Воспоминания) и Деникина (История русской смуты).

Авторханов потрясает подробностями своего тюремного заключения и пытками в застенках НКВД. Пишет, что в одиночке потерял ощущение времени, что чем-то напоминает мои ощущения на судне. Удивительно ярко и живо изображены некоторые следователи НКВД, вся система «великих чисток» 30-х годов, её логика, потрясают диалоги между заключёнными в московской тюрьме, куда перевели на какой-то период самого автора, и где он в общей камере встретил многих арестованных партийцев, включая высокопоставленных, в том числе Постышева, Варейкиса и др. Постышев, кажется, лучше других понял, и не боялся об этом сказать другим, процессы, что происходили в стране. В отличие от тех, кто даже в тюрьме, незадолго до расстрела, верили или делали вид, что верят в Сталина, Постышев называл сталинский режим «фашистским». Значит ли это, что он понимал, что это был за «социализм» такой?

При этом он оставался большевиком-ленинцем. А это значит, что не совсем понимал.

Как же можно фашизм ассоциировать только с одной правящей личностью, а остальное общество считать по–прежнему социализмом, только отошедшим от идеалов Ильича в связи с «предательством» вождей?

«История русской смуты» Деникина даёт все больше свидетельств в пользу того, что большевики уже в 1918 году растеряли в основном свой авторитет среди тех слоев населения, на который они в большей степени опирались в более ранний период, и прежде всего на рабочий класс.

Их власть держалась на невиданном насилии по отношению ко всем слоям населения, включая недовольных рабочих, которое они оправдывали условиями Гражданской войны, и на временных компромиссах, с крестьянством в основном, а также на вовлечении некоторой части тех же рабочих и отбросов общества в насилия и привлечении их в правящий аппарат.

Деникин уверен, что большевики опирались на германские деньги в 1917 году и далее, выполняли «заказ» германского генерального штаба, особенно во время «Брест-литовского мира», и приводит кое-какие факты. Впрочем, ссылки на известные имена и фамилии известны, и уже были за последние пятьдесят или шестьдесят лет опубликованы новые факты, в том числе и те, подлинность которых была опровергнута или поставлена под сомнение.

Одно ясно: большевики, судя по всему, не могли не прийти к власти в такой стране, как Россия. Это был «прямой ход» истории, увы… Видимо, обходные пути, если и бывают, то не для России. Это стало колоссальным ударом по рабочему и левому движению, как, впрочем, и по всей левой и освободительной теории и по традициям освободительной борьбы на многие десятилетия вперёд, что и сейчас ощущается.

Надо по приезде обязательно дописать статью — это самый высокий приоритет на данный момент!

Деникин также подробнейшим образом описывает то, что происходило в белом движении, где не было ни единства, ни стремления к нему, но масса противоречий между его участниками. В нём, в этом движении, были очень сильны социалистические элементы, а это — прежде всего сторонники Учредительного движения, и поэтому «белыми» их нельзя назвать, и часть промышленных рабочих (воткинцы, ижевцы, и др.), и очень большая часть крестьянства в определённые периоды.

Само же «белое движение» — это в первую голову очень сырой конгломерат сторонников тезиса «непредопределённости», то есть установления формы правления России в послевоенный период на Земском Соборе или очередной Учредилкой, и монархистов разных оттенков. Каждый из этих элементов по своему «тянул одеяло на себя» во время Гражданской войны.

Показаны интервенты, в том числе немцы, их движущие силы. Прекрасно и подробнейшим образом показано чехословацкое движение, отдельные его фигуры, движущие мотивы этого движения со всеми его противоречиями и устремлениями. Ярко изображены японские, американские и английские интервенты со всеми их интересами, корыстными и ограниченными собственной выгодой.

Деникин сам никоим образом монархистом не был, а был абсолютным «непредопределенцем» по убеждениям. Скорее, он был либеральным демократом с признаками народнического демократизма и одновременно — носителем «русской национальной идеи».

Он был талантливым военным, выходцем из низов, как и многие другие его сподвижники, типа Корнилова, подлинным патриотом своей страны. Удивительна личность Колчака, пожалуй, самого яркого представителя монархического лагеря белого движения, «русского Франко или Муссолини», приди он к власти.

Деникин показал как мог, что разобщённость российского общества, его разнонаправленные интересы стали тем основным фактором, который собственно и сыграл решающую роль в окончательном приходе большевиков к власти.

Да ещё их центральное географическое положение. Но это же и стало началом их конца как революционной партии.

Деникин — тонкий аналитик. Он прекрасно знает некоторые труды большевиков по истории русской революции, в частности, Троцкого. Показывает противоречия в стане большевиков, разрыв между их революционной фразой и их нереволюционными, мягко выражаясь, делами на контролируемой ими территории.

Деникин и его «История русской смуты» — неоценимое историческое свидетельство эпохи.

Удивительный человек. Вполне заслужил перезахоронения в России. А Ленин — рядом с матерью на Волковском кладбище!!

Вот так потихоньку и скатываешься в «путинизм»… Да нет, не в «путинизм», а здравого смысла ищешь по большому счёту.

Продолжаю перечитывать «свежим взглядом» кое-что из «доктрины Павлова». Так же есть что сказать по поводу взглядов Л.Н. (Леонида Николаевича), в том числе массу критики. Отдаю, однако, отчет в том, что Л.Н. и его труды были на порядок выше того, что приходилось читать о советском обществе и экономике до встречи с Леонидом Николаевичем Павловым.

Из нового по экспедиции: мы снова во льдах, и впереди — наш ледокол. Идём «под всеми парусами» к месту повторного свидания с «Россией». Что-то будет?

Утреннее совещание, на этот раз с участием трёх иностранных коллег. Маршрут пути к району работ — севернее Земли Франца Иосифа и Новой Земли. В районе работ, то есть в восточном секторе, будем 2 или 3 августа, очень быстро сделаем гидрографию нашим эхолотом, и затем будем делать только сейсмику.

А это значит, что будет задействована в основном американская коса со скегом, и только иногда, на переходах будем «бросать станцию» и «работать эхолотом». И все взгляды и надежды на наших американских коллег… И чтобы ничего у них больше не поломалось. Вот уж теперь действительно будет решающий момент.

Ледовые условия, по данным разведки, в том числе спутниковой, более чем благоприятны, а американцы уверяют, что у них всё готово к последнему рывку. Осталось только объединить волю с техническим прорывом! Как у большевиков — единство воли и техники творят чудеса. Плюс кадры, которые, как известно, решают всё.

Страшно не хватает движения. Хочется косить, пилить, рубить, копать…

Сегодня минус 2 «на улице», в воде – ноль.

Пора загорать!

Наши иностранные коллеги упорно отказываются принимать многое из той пищи, что дают в столовой.

Да и в официальных отчётах Дона еда стала чаще упоминаться как один из самых острых предметов недовольства его команды. Да, с едой проблемы — она здесь рассчитана на крайне «непритязательные» желудки, мягко выражаясь.

Продолжение следует

Предыдущие части дневника Юрия СИМОНОВА:

Добавить комментарий Отменить ответ