Юрий СИМОНОВ. Продолжаю читать «Партократию» Авторханова

Продолжение «Арктического дневника»

6 августа, суббота

Проснулся от позывных своего «родного» будильника-мобильника и обнаружил, что пушки не бьют, а мы стоим, кажется, в открытой воде. Что бы это значило? Опять что-то сломалось, или мы делаем переход с одного профиля на другой? На совещании выяснится. Во всяком случае, вокруг стоит невероятная тишина… И ничего не подпрыгивает на столе.

Моя «девица», т.е. Саша, уехала с Пашей в Грецию, но возможности связаться с семейством у меня сейчас нет — спутниковая связь у нас пропала. Хотя надо попробовать наших канадцев попросить — у них связь вроде бы должна быть… Она у них по странному стечению обстоятельств почему-то всегда есть.

Мы легли в дрейф и готовимся переходить к 27 профилю.

Ночью у американцев оборвался очередной трос, и была повреждена одна из пушек, но в целом, как они заверяют, что «всё идёт по плану». Однако вчерашний эпизод с генератором всех слегка напугал. О генераторе ничего на совещании не говорили.

Дон уверяет, что с10 часов можно начинать двигаться к 27 профилю и примерно с обеда они начнут свою «стрельбу».

А сейчас — невероятная тишина на судне…

Туман за окном, этот странный арктический туман, похожий на кисель, полный штиль, льда нет…

Однако ситуация у нас более сложная, чем было представлено на совещании. У американцев большая проблема с одним из тросов подтягивания — он опять завис на глубине, выйдя из скоб, и нужны водолазы (!). От нашей помощи отказались, говорят, что сами попробуют справиться, как в прошлый раз, но если потребуется, то дадут знать.

На море — тишина. На узком горизонте — полоска света – солнце пытается пробиться через облака и никак не может, бедное… Очень узкий и низкий небосвод. Кажется, что небо и вода вот-вот сольются. Впрочем, это постоянное ощущение здесь

Стоим, ждём…

Смотрю «Бег» по Булгакову, советский фильм. Актёры великолепны, идеологическая подоплёка сценария как всегда советская, фильм выигрывает только за счёт актёрской игры и немножко режиссуры.

Читаю Авторханова.

Есть, однако, вещи, которые вызывают сомнения в абсолютной верности его логики. Особенно когда он начинает «метать громы и молнии» по адресу Маркса и Энгельса. Впрочем, кто только «не метал» их уже… Выдержим и авторхановские «громы».

На «России» появился тяжело больной, и ледокол пойдёт навстречу другому ледоколу для передачи пациента на его борт, а мы пока постоим немного, сутки-полтора. Оборудование вроде наши американцы отремонтировали, во всяком случае, они так говорят. Опять простой.

7 августа, воскресенье

Вновь о природе и кое-что о Ленине и Сталине с подачи Авторханова

Утро воскресного дня. Мы по-прежнему стоим.

На море — тишина. На узком горизонте — полоска света – солнце пытается пробиться через облака и никак не может, бедное… Очень узкий и низкий небосвод. Кажется, что небо и вода вот-вот сольются. Впрочем, это постоянное ощущение здесь. По последним данным, мы сделали не более 19% от всей программы, то есть 1400 км. Всего, по контракту, мы должны сделать не менее 6000 км.

Остался месяц.

Вчера звонил своим («Маме») — всё у них якобы в порядке. Саша с Пашей вернутся из Греции 16 августа — совсем короткий отпуск. Виталя, судя по всему, работает.

Продолжаю читать «Партократию» Авторханова. В частности, о некоторых подробностях участия Ленина в дореволюционных «эксах». В том плане, что лично он в них не участвовал, но активно способствовал их проведению по партийной линии и участвовал в разработке операций, в которые были вовлечены в качестве исполнителей Сталин, Камо (Тер-Петросян) и другие. Даже когда на 4 и 5 съездах террор и эксы были осуждены как «эсеровщина» и «анархия», Ленин продолжал тайно, в эмиграции, участвовать в их разработке.

Интересные факты о Сталине (в том числе его тюремной эпопее до 1917 года), которого автор называет создателем «бандитского крыла в партии большевиков». Были, как известно, правое и левое крыло среди большевиков, Авторханов же выделяет ещё и «бандитское»! Ленина представляет его родоначальником и главным идеологом, что забавно, но похоже на правду.

Самое же забавное в том, что Авторханов напоминает, что Ленину на собственной шкуре пришлось столкнуться с «бандитизмом» Сталина уже в 20-х годах и попытаться урезонить «бандита», чего у него по большому счёту не вышло — «бандитское крыло» в большевизме одержало победу. Надо, однако, понимать существенную разницу между концепцией бандитизма и разбоя в понимании Ленина и Авторханова.

О событиях 1917 года — особая глава.

Ясно, что Авторханов отвергает решающую роль большевиков в февральских событиях. А вот главную роль в подготовке к «Октябрю» и захвату власти полностью отводит Ленину, который, как он пишет, «на голову» был выше остальных «партийных генералов». На голову — это значит выше авторитетом, «интеллектом»… При этом Ленин полагался на поддержку масс, на их радикализацию в ходе событий того года, о чём Авторханов упоминает как бы вскользь.

Вызывает, однако, некоторую оторопь и даже возражение утверждение о том, что основным побуждающим мотивом Ленина было стремление к безраздельной власти. Да, к власти, это верно, но не думаю, что к личной, безраздельной. Скорее, Ленин всё же был бессребреником в этом отношении, и власть как таковая его не интересовала. Власть его интересовала как инструмент изменения общества, и в этом, по моему убеждению, и есть то, что не даёт историкам успокоиться, то, что их больше всего «манит» к Ленину.

Ленин не был столь примитивен, как это принято стало утверждать в последние годы современной российской официальной пропагандой и историками — «лениноедами». Однако ясно и то, что Ленин несёт колоссальную личную ответственность за все те процессы и явления, которые стали характерными для правления РКП (б) после смерти «Ильича».

Эти процессы в полную силу проявили себя уже до 1924 года, и после смерти Ленина не было силы, которая могла бы сдержать того «джина», который вырвался из «бутыли», «откупоренной» частично Лениным, но в основном всё же российской действительностью, склонностью низов к переделу собственности, которая только усиливалась со временем и перешла на определённом этапе во всеобщий бандитизм.

Сегодня буду читать далее — о второй половине 1917 года.

Напрашиваются, как всегда, выводы, и в частности тот, что захват власти от лица трудящихся масс большевиками был захватом власти вооружённым путём, а не социальной революцией. То есть, оставаясь верным ленинским «заветам», можно сказать, что «революция – это смена надстроек». Другое дело, что Ленин и большевики ждали «мировой революции» в том виде, в каком они её понимали. И в том, что её не произошло, тоже есть закономерность, большевиками не понятая. В этом — один из ключевых моментов трагедии большевизма и ленинизма как революционного движения.

В своём понимании революции они оказались «святее Папы», то есть классиков — Марса и Энгельса. То, что стало с большевизмом после смерти Ленина — это трагифарс, доведённый до полного абсурда и до своего логического завершения одновременно.

Авторханов опять приводит цитаты из документов, проливающих свет на связь Ленина и большевиков с немцами. Но событие такого масштаба, как революция 1917 года, не могло быть спровоцировано какими-то там деньгами. Большевики брали деньги — в этом почти нет сомнений. Но они их брали не для собственного обогащения, а для революции.

Интересно, чьи деньги привели к поражению Германии в войне и к Ноябрьской революции в 1918 года? И Временное правительство получало суммы огромные от «Антанты», ну и что?

Попутно вновь возникает проблема природы «Октября». То, что её движущими силами были низы, причём самые «низкие» низы — в этом нет сомнения. Поэтому её и называют «социалистической». Но вопрос заключается в другом: был ли это социализм в понимании Маркса и Энгельса или хотя бы решительный шаг навстречу такому социализму? Ответ тут однозначен: нет.

События «Октября», да и «Февраля» также, — это, во-первых, мощная реакция архаичных сил в недрах российского общества на модернизацию в пользу правящих классов, которые эти низы традиционно веками ненавидели. С этой точки зрения, победа «Октября», очень короткая по революционным последствиям, но очень длительная по модернизационным, есть скоротечная победа общины над современным хозяйством, деревни над городом, архаики над модерном.

Вторая составляющая революции, модернизационная, не заставила себя ждать: столкнувшись с сопротивлением архаики, большевики довольно быстро стали той модернизирующей силой, которой пытался быть царизм в последние десятилетия своего существования.

Но модернизацию большевики осуществили ещё более жёсткими, бандитскими, безжалостными мерами, по сути сокрушив традиционное крестьянство, то есть сделав то, чего не могли сделать прежние российские правители. Но при этом вовлекли в этот всеобщий бандитизм огромные массы низов, истреблявших друг друга, и целая группа выходцев из этих низов возвысилась «волею судеб» над остальными массами, что очень напоминает эпоху Петра с его простолюдинами, быстро становившимися князьями в определённых обстоятельствах. Что дала такая модернизация рабочему классу — отдельный вопрос.

Но то, что массы рабочего класса отказали в поддержке КПСС в 1990-91 годах говорит о многом, во всяком случае, об отчуждении рабочих масс от реальной политики и власти в СССР. Тем не менее, эти же самые низы, прежде всего — крестьянство, пошедшее за эсерами сначала, затем смирившееся с большевиками и Лениным, довольно быстро «расчухали» природу большевизма, причём на собственной шкуре, уже в начале 1918 года.

В том же 1918 году и массы рабочего класса начали отказывать большевикам в поддержке, но оказались в ловушке: они столкнулись с террором такого масштаба, что выбора у них не оказалось — либо с большевиками, либо в «расход». Многие из них переметнулись к белым, но и там столкнулись с жёстким, почти невыносимым с точки зрения их интересов выбором, и оказались между «молотом и наковальней».

Российский «октябрь» можно также рассматривать и как смену элит при сохранении того же способа производства (если пользоваться марксовой методологией). Причём не просто смену, а коренную, радикальную смену элит: старые, не справившиеся с задачами модернизации, должны были уйти, но не захотели сделать это добровольно, вот им и «помогли»! В этом плане «октябрь» — это также и надстроечные изменения.

Что касается базиса, то тут дело обстоит несколько сложнее. Тут сталинисты вместе с их вечными антагонистами-троцкистами будут до конца утверждать, что это был «социализм». Ну и пусть себе, тем более, что человеческая природа сталинистов (да и немногочисленных эпигонов троцкизма) вполне ясна.

Ясно, что базис в СССР являлся изначально базисом старой России, складывался из его элементов, то есть элементов «второй промышленной революции» с элементами «первой» («паровой»), плюс преодолевал старые докапиталистические формы разделения труда, то есть был в основе своей базисом капитализма, но с сильными, во многом даже определяющими элементами докапиталистических производительных сил, и в силу этого его можно назвать переходным, но не переходным к социализму, а как раз наоборот. Да плюс традиционная роль государства, при большевиках возросшая до исторических максимумов.

По приезде надо перечесть кое-что из Маркса, в частности, его «Критику Готской программы»….

Из экспедиции: ждём ледокола, отвозившего больного сотрудника в ближайший порт (Тикси). Поговорил сегодня кое с кем из команды GXT. Их троса «готовы» к очередным поломкам, а генератор вообще представляет собой нечто, с чем они никогда не работали. В целом, оборудование готово к дальнейшим поломкам. Но теперь мы уже не войдём в «чистую воду» для ремонта до 2 сентября.

Продолжение следует

Предыдущие части дневника Юрия СИМОНОВА:

Добавить комментарий Отменить ответ