Юрий СИМОНОВ. Цель экспедиции в высшей степени «державная»

Продолжение «Арктического дневника искателя приключений»

12 июля

Новые проблемы с американскими пушками и их последствия

Вторник.

Идём к открытой воде, зализывая раны. Одна из «ран» — лампочка над кроватью, переставшая светить во время вибрации — удалена как больной зуб.

Новая лампочка светит….

Вчера давали салат на ужин, и вдруг повеяло домом.

Сегодня с 17:00 будем проводить операцию по подъёму правобортных пушек. Окончательного варианта операции пока нет. Неизвестно, в каком состоянии пушки. По крайней мере, они пока «живы», то есть функционируют.

Утреннее совещание.

Все озабочены возможностью дальнейшей работы. Канадцы предлагают использовать два ледокола. Наши говорят, что это невозможно. Операцию по подъёму пушки с правого борта будут проводить канадцы, пока без нашей помощи. Если у них не получится, тогда может понадобиться помощь.

Идём далее к отрытой воде. Встанем на якорь и будем делать ремонт косы в случае благоприятного ееёподнятия на борт.

Жду отчёта от Дона.

Есть обоюдное желание продолжать работы пока в условиях более лёгкого льда. Канадцы выражают опасение, что их оборудование в таких условиях и при полной мощности работ не выдержит. Видимо, получили нагоняй из Хьюстона. Наши отвечают, что ранее канадцы не предупреждали о возможных проблемах с оборудованием. Стью настаивает на более тесном взаимодействии двух команд — ледокола и «Фёдорова», пытаясь анализировать ошибки прошлой ночи.

Стью  говорит, что остановок можно было не делать, если бы оба судна шли более близко друг к другу. Насколько я понял, «Россия» проломила большую плавучую льдину, а «Фёдоров», отстав, оказался зажат этой же льдиной, которая успела закрыть путь после ледокола, ушедшего вперёд. Вынужденная остановка привела к потере правобортной линии пушек и к остановке производства. Останавливаться во время работ нельзя!

Психологическая напряжённость, вызванная прошедшими событиями, заметна. Ждём серии совещаний, в том числе и по отработке взаимодействия всех команд. Сегодняшние ремонтные работы займут часа четыре. Конфигурация профилей будет изменена с учётом необходимости работ в более легких ледовых условиях. А как же остальные профили, намеченные в восточном секторе работ, самом тяжёлом? Если уже сейчас, в самом начале, вдруг всё встало, то что будет потом?

Вообще, цель экспедиции в высшей степени «державная» — доказать всему миру, что всё, что в Арктике около российских берегов и далее, есть продолжение нашей территории. То есть, доказать с научными фактами «в зубах», что шельф «наш» от Бога. Типа, «мы русские — и с нами Бог». А заодно все то, что там, на дне шельфа, «лежит», — всё наше. Но то, что «хорошо лежит», очень трудно взять! Да и брать приходится с иностранной помощью. Штокман никак не могут сдвинуть с места, а что уж говорить об остальной Арктике? Огромные затраты, даже на эту экспедицию! Окупятся ли? Вряд ли…

13 и 14 июля

Практически не было времени для записей в дневнике.

Не то, чтобы работы было много, а в основном из-за проблем с ремонтом и подготовкой ко второй, как я понимаю, решающей попытке работы. Уроки выучены, выводы сделаны, итоги подведены, планы намечены, указания даны… Что ещё надо для неповторения ошибок? В любом случае, если оборудование опять полетит на каком-то профиле, то это уже будет конец работам. Главная проблема — не допускать незапланированных остановок судна! А как их не допускать, если ледовая обстановка меняется постоянно?

Много говорится о более тесном взаимодействии обоих судов, прежде всего о ледоколе и его маневрах в тяжёлых условиях льда, о расстоянии между судами в процессе маневрирования. Сегодня говорилось о более интенсивном использовании вертолёта, прежде всего для ледовой разведки. Если на расстоянии 50 миль с вертолёта будут видны торосы, то работу лучше не начинать или приостанавливать.

Вертолёт — незаменимый инструмент в Арктике. Его использование позволит более точно прогнозировать ледовую обстановку, так как прогноз, даваемый с берега, не может быть точным на 100 процентов. Проблемы с ежедневным получением снимков высокого разрешения. Всё нужно для того, чтобы исключить остановки судна в силу незапланированных ситуаций. Но таких гарантий не может дать никто, в том числе и наши лоцмана!

Говорили также о переброске одного из переводчиков на ледокол (!) Решение ещё не принято, но кто из нас будет работать там? Говорят, там даже бассейн есть! Там один из лоцманов говорит по-русски (русская жена!), но второй (ночной или дневной?) не говорит, и это создает некоторые проблемы.

!!!!!!!!!!!!

Пусть лучше Маша…

Хотя это ещё не известно. Мы здесь неплохо сработались, кстати говоря. Несмотря на всякие нюансы…..

Поживём — увидим.

А пока с 12:00 возобновляем работу после ремонта и выходим в район встречи с ледоколом, и далее к четвёртому профилю.

Видел «амбиликал»  правобортной линии пушек, вытащенный на палубу. Огромная «кишка», или «пуповина», соединяющая восемь пневматических пушек с одной из сторон. Всего их 16 по обоим бортам — по восемь с каждого. «Амбиликал» разрушен, то есть порван в нескольких местах. Сами пушки вроде бы не повреждены. Говорилось много о необходимости иметь профессионального водолаза на борту. А где же его взять? Если хотя бы в Киле об этом подумали, то было бы ещё не поздно! Задним умом мы все сильны, в том числе и наши иностранные коллеги. Есть крайняя необходимость в запчастях, в частности, в тросах, количество которых катастрофически убывает.

Ждём новых событий! Кстати, на ледоколе будет меньше шума. Но даже туда доходила вибрация во время первой операции! Но шума такого от пальбы пушек там, конечно, не будет. Сегодня работали всю ночь по размотке тросов. Многие очень устали. Кажется, что больше всех устают наши столовские работники — они встают раньше нас и позже нас ложатся спать.

Продолжаю читать.

Почти закончил один из номеров «Октября», № 10 за 1991 год.

Читал начало «Истории русской смуты» Деникина, за которую взялся, было, «на суше», да так и не прочёл.

Интересна личность генерала Корнилова — выходец из низов, патриот России со своей собственной «колокольней», со своим видением будущего России. Отнюдь не монархист и не реакционер, как нам его изображали ранее, а скорее — «строгий государственник». Большевики оказались куда большими и неизмеримо более жесткими, жестокими «государственниками», чем  Корнилов и вообще «белые»… Впрочем, Колчак бы всех, наверное, превзошёл по жестокости, приди он к власти. Недаром же он признавался своим близким в самодержавных и крайне националистических убеждениях. Думаю, что его монархизм и национализм были близки фашизму более позднего времени.

А на ледоколе есть библиотека? Вопрос не праздный, однако…

15:00

Время прошло, а мы пока стоим.

Что же дальше?

Последний «слух»: якобы, работать будем только южные профиля, а на сложные заходить не будем. А это значит, Полюс по боку? А я хочу на Полюс!

Ждём телодвижений.

16:00

Дождались!

Я «лечу» на Россию!

На два дня пока…

Зачем?

Впрочем, у матросов нет вопросов!

15 и 16 июля

Опять проблемы с оборудованием

Я никуда не летал!

И никто никуда не летал!

У наших «американцев» отказало оборудование…

Мы вот уже вторые сутки стоим в дрейфе, а «Россия» курсирует вблизи нас, то отдаляясь, то приближаясь — ждут нас на борту, и мы всё не «едем». Кажется, проблемы с оборудованием приняли серьёзный характер, и ситуация достигла некой точки напряженности. Обе стороны, как говорится на языке официального стиля, предпринимают усилия по разрешению ситуации.

До Полюса мы, судя по всему, не дотянем. А жаль!

Программа работ, и без того урезанная, будет ещё больше сокращена. Что от нее вообще останется? Кто будет нести ответственность? Ходят слухи, что пойдём на Шпицберген.

Утреннее совещание благополучно проспал, хотя на завтрак ходил и даже получил инструкцию поддерживать готовность к отбытию на «Россию». Маша работала на утренней летучке одна, и вроде всё нормально. Появилась первая бумага со стороны заказчика в адрес исполнителя, с выражением «озабоченности». Ждём дальнейших событий.

Пытаюсь дописать статью по первой половине 1918 года. Она в целом уже написана, готов её «каркас», но нужно дополнить историографическими источниками и заполнить оставленные лакуны фактическим материалом. Думаю, что будет неплохая «бомба» для наших «большевиков». Будет также много «несогласий» и «критики» в адрес «врага и очернителя». Конструктивная критика — удел умных людей, и я готов к ней. Лишь бы статья не перешла грань, за которой от научности ничего не остаётся. Впрочем, может никакой критики и не будет. Всем уже изрядно надоела эта бодяга с историей российской революции. Хотя подлинной истории Революции так и не написано ещё! Той истории, которая была бы сравнима с советскими опусами по фактическому материалу, а по объективности превосходила бы их. А обвинения в «очернительстве» пусть останутся уделом неумных людей. Это их удел, и ничего тут не поделаешь.

Продолжаю читать «Историю русской смуты» Деникина. Одновременно читаю много по древней истории и по истории русской революции.

На судне «выпивают» и просто пьют… Народ обеспокоен получением денег в случае срыва контракта.

Есть о чём беспокоиться и мне, «великому историку», но финансисту-неудачнику…

Продолжение следует