Владимир СОЛОВЕЙЧИК: «Единая Россия» подбирает непризнанных гениев

Признаюсь откровенно, я вполне понимаю мотивацию многих наших земляков, принципиально отказывающихся читать издания доморощенной «партии власти». Пусть даже цветные, бесплатно раздающиеся в руки спешащих с работы граждан возле каждой станции метро.  Так достала их нынешняя безрадостная жизнь, так утомило начальство, что и полностью идентичную начальству партию чиновников они воспринимают без всякого энтузиазма и без малейшего проблеска интереса. Газеты «Единой России», конечно, берут, но не читают: бесплатно, да и в хозяйстве пригодится. К примеру, обувь, полученную из ремонта, завернуть, в мусорное ведро положить, чтоб пищевые отходы его не слишком пачкали, опять же под кота любимого вполне сойдет…

Но иной раз стоит информационный вестник питерского ЕдРа просмотреть внимательно. Ибо обнаруживаются на страницах оного вещи весьма удивительные и для политически неискушенного разума даже поучительные. Возьмём, к примеру, свежий апрельский номер, четвёртый за этот год. Номер как номер, «луч­шие люди пар­тии ре­аль­ных дел», аги­та­ция и про­па­ган­да, — всё как обыч­но… И вдруг об­на­ру­жи­ва­ет­ся опус Фё­до­ра Кузь­ми­на. Мосье Кузь­мин пре­ду­пре­жда­ет про­све­щён­ную пуб­ли­ку об опас­но­сти ре­во­лю­ций. На пе­чаль­ном при­ме­ре Му­ба­ра­ка, Кад­да­фи и, при­мкнув­ше­го к ним при­чуд­ли­вой волею ав­то­ра, «кон­сер­ва­тив­но­го мо­дер­ни­за­то­ра Сто­лы­пи­на». Его право, как го­во­рит­ся. В целом текст Кузь­ми­на – набор штам­пов про­тив ре­во­лю­ции, ко­то­ры­е стали ба­наль­но­стью ещё в на­ча­ле 90-х, с по­да­чи ель­цин­ской и пра­во­ли­бе­раль­ной про­па­ган­ды. Пом­нит­ся, не так давно мосье Кузь­мин уже ак­тив­но бо­рол­ся с «ре­во­лю­ци­он­ной за­ра­зой» и её но­си­те­ля­ми из числа со­вре­мен­ных кар­бо­на­ри­ев, про­сла­вив­шись своей «Апо­ло­ги­ей жем­чуж­но­го пра­пор­щи­ка».

И не где-нибудь, а на страницах архиоппозиционной «Новой газеты в Санкт-Петербурге», редактируемой на тот момент звездой демократической журналистики и светочем русской либеральной мысли Валерием Бересневым (Ивановым).

Потом вместе с маэстро Бересневым исчез с палубы ледокола либерализма и мосье Кузьмин, а вот не пропал, всплыл со своим неизменным: «Между тем, даже в городе трех революций по-прежнему бытует миф, что революция – это здорово»… И, правда, ведь бытует: нераскаявшиеся коммунисты под красными флагами Ленина вспоминают, злокозненные лимоновцы за свободу собраний протестовать на улицы выходят, на страницах печатных изданий и сетевых журналов публицисты-«вредители» о большевиках и первых чекистах уважительно пишут, отдельные «несознательные» элементы и вовсе против клерикализации общества выступают… Тут только одна надежда на спасение: сильная власть вкупе с сильной полицией и олицетворяющей «ценности консервативной модернизации» партией. Авось, на сей раз пронесёт…

Впрочем, дальнейшее изучение вестника питерского ЕдРа показало, что попутчиков у мосье Кузьмина хватает. Среди первых из них – думец Андрей Исаев, начинавший когда-то «левым социалистическим неформалом» и анархо-синдикалистом. Прошли года: бывший анархо-синдикалист Андрей Константинович погрузнел, обрел чиновную солидность на работе в официальных профсоюзах. И со своей проповедью социального партнерства и «непротивления капиталистическому злу революционным насилием» настолько вошёл в фавор к деньги имущим, что был вознагражден за труды свои не только думским мандатом. Теперь бывший анархист является счастливым обладателем руководящего кресла в аппарате ЕдРа и даже председательствует в парламентском комитете, отвечающем за трудовые отношения и социальную политику. В общем, жизнь удалась… И даже, пожалуй, поболее, нежели у его исторических предшественников: ни бывший марксист Петр Струве, ни обретший православно-консервативные ценности ренегат из народовольцев Лев Тихомиров, ни накопивший немало за счёт регулярной передачи в руки полиции своих бывших товарищей провокатор Ванечка Окладский такой карьеры не сделали. Самодержавию служили верно, охранителями были истовыми, но вот в руководство монархических черносотенных организаций их не взяли, да и думских должностей не доверили. Побрезговал царь-батюшка…

«Единая Россия», в отличие от Николая Кровавого, не брезгует никем: ни бывшими «левыми», ни кондовыми либералами. Главное, чтоб служили верно. А они служат. Видимо, чтоб не оставлять в одиночестве своего «alter ego» в лице уже цитированного Фёдора Кузьмина на страницах «Вестника «Единой России» в Санкт-Петербурге» нарисовался и сам Валерий Леонидович Береснев. И правильно, если судить с либеральной его колокольни, сделал: оставшись не при делах в питерской «Новой газете», должен же мосье Береснев показать городу, стране и миру, что такое гениальное существо как он, никогда и не при каких обстоятельствах не тонет. А пиарщики «Единой России» рады стараться: чего бы не подобрать бесхозное существо, так сильно страдающее от собственной гениальности!

Когда четыре с лишним года назад мосье Береснев пришел к руководству питерской редакции «Новой», у него в руках было почти всё, что могло сделать газету честным и передовым, по нынешним меркам, изданием. Были «свобода рук», своеобразный карт-бланш, полученный от московских боссов и питерских издателей, честные и способные журналисты, обладавшие огромным моральным авторитетом и уважением среди городской читающей публики, преданная аудитория и огромная потребность в независимом и объективном слове правды, пробивающем себе дорогу сквозь поднадоевшее враньё штатных смольнинских пропагандистов. Но бывший главный редактор предпочёл иное: пропаганду откровенного антикоммунизма, эфемерно названного «восстановлением исторической памяти о жертвах большевизма», огромные скучные тексты о современном православии и неприкрытый пиар отдельных либеральных политиков и организаций, и то не всех, а наиболее одиозных из них, максимально замазанных «конструктивным оппонированием вертикали власти».

Логично, что следующим шагом стал фактический запрет на упоминание на страницах «самого независимого и демократичного издания» всяких там «радикалов и маргиналов», лимоновцев и «леваков», даже если был несомненный информационный повод. Быть может, сам не вполне сознавая, мосье Береснев вместе с парой придворных авторов встал на путь, задолго до него проделанный редактором газеты «Помои» Ноздрёвым под пером Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина: «Прежде всего,  я не признаю клеветы в журналистике. Журналистика — поле для всех открытое, где всякий может свободно оправдываться, опровергать и даже в свою очередь клеветать. Без этого немыслимо издавать мало-мальски «живую» газету. Но, главное, надо же, наконец, за ум взяться. Пора раз навсегда покончить с этими гнездами разъевшегося либерализма, покончить так, чтоб они уж и не воскресли. Щадить врага — это самая плохая политика. Одно из двух: или сдаться ему в плен, или же бить, бить до тех пор…»

При такой редакционной политике дело не могло не завершиться расправами над неугодными журналистами, увольнениями фактически по политическим мотивам и появлением на их месте «профессиональных контрреволюционеров» наподобие упомянутого выше мосье Кузьмина (не исключено, правда, что Фёдор Кузьмин – это очередной псевдоним Береснева). Что привело к пол­ному мо­раль­ному и идей­ному кра­ху из­да­ния, за ко­то­рым, по­хо­же, стал ма­я­чить и фи­нан­со­вый крах, а, стало быть, и «из­гна­ние из рая» его твор­ца.

Но и на новом месте Валерий Леонидович не отступает от своих прежних воззрений. Он всё также воюет с «просвещёнными революционерами», «футуристами» (не дает покоя бездарным графоманам уж которое десятилетие гигантский талант Владимира Маяковского!) и иными наследниками победивших в Октябре 1917-го: « Что же, привет вам, футуристы. Вы… радикально преобразили русское культурное пространство, ничего от него не оставив. Вы возвели хамство в разряд искусства, и успешно в нём соревнуетесь. Ваши апологеты могут повесить манекен с лицом губернатора на Невском проспекте, и получить сотни славословий в свой адрес, и почти ни одного упрека в бесчеловечности. Вы можете доверху наполнить рунет своими испражнениями в адрес людей, которых вы не стоите, и заработать на этом множество сочувственных откликов» (информационным поводом для написания пафосной до пошлости колонки послужило присуждение арт-группе «Война» государственной премии «Инновация»). И, судя по реакции общества, воюет точно также безуспешно, как его предшественники Струве, Тихомиров и Окладский.

Судьба мосье Береснева печальна: был главный редактор – стал обычный борзописец, был патентованный либерал – стал кондовый реакционер и мракобес. Расшатанные нервы, злоба и желчь, бешеная ненависть к тем, кто себе не изменил – вот типические черты подобных персонажей, которых даже стоит за убогость существования пожалеть. Но данный случай идейного и морального предательства не единичен и весьма характерен для определённой части российской интеллектуальной «элиты»: «Если бы жертвами этих интимных предательств делались исключительно так называемые либералы, можно бы, пожалуй, примириться с этим. Можно бы даже сказать: сами либеральничали, сами кознодействовали, сами бредили — вот и добредились!» (М.Е. Салтыков-Щедрин). К сожалению, как отметил великий наш сатирик, последствия такого рода «отсутствия идеалов, бедности умственных задач и низменности стремлений» расхлёбывает всё русское общество.

 

…В школьном курсе геометрии есть теорема, которую запоминают все: сумма квадратов катетов равна квадрату гипотенузы. Катеты Валерия Береснева – ощущение собственной «элитарности» и «либеральный антикоммунизм» в сопряжении друг с другом не могли не привести к гипотенузе: охранительная публицистика в жанре публичного доноса на страницах газеты ЕдРа. Всё сошлось.

Но печалиться не стоит. Ведь есть универсальный рецепт Салтыкова-Щедрина, посвященный предшественникам Валерия Леонидовича, но актуальный и поныне: «Нет, как хотите, а Ноздрёв далеко не «умница». Всё в нём глупо: и замыслы, и надежды, и способы осуществления. Только вот негодяйство как будто скрашивает его и даёт повод думать, что он нечто смекает и что-то может совершить.

Вся его сила заключена именно в этом негодяйстве; в нём, да ещё в эпидемически развившейся путанице понятий, благодаря которой, куда ни глянешь, кроме мути, ничего не видишь. Пользуясь этими двумя содействиями, он каждодневно будет твердить, что все, кто не читает его паскудной газеты, — все это враги и потрясатели. И найдутся простецы, которые поверят ему… Но вы, милая тётенька, не верьте! Не увлекайтесь ни ноздрёвскими клеветами, ни намеками на ноздрёвскую авторитетность и на каких-то случайных людей, которые будто бы поддерживают его авторитетность. Смотрите на Ноздрёва как можно проще: как на продукт современного веянья, то есть как на бездельника и глупца. Тогда для вас не только сделается ясным секрет его беззастенчивости, но и паскудный лист, в котором он выливает свои душевные помои, перестанет казаться опасным, а пребудет только паскудным, чем ему и быть надлежит». Я уверен: именно так оно и будет. В данном случае и во всех ему подобных.