Выборы в Государственную думу, прошедшие в России в первое воскресенье декабря 2011 года, конечно, оказались такими же псевдовыборами, как и четыре года назад, в 2007-м, и восемь лет назад, в 2003-м – словом, как все «выборы», прошедшие в годы нахождения у руля страны известного всем выходца из госбезопасности.
Прямая демократия
Жёсткий контроль над СМИ, особенно телевидением, отказ в регистрации оппозиционных партий, запрет и разгон уличных акций с предвыборной тематикой, изгнание или недопущение наблюдателей на избирательные участки, вброс дополнительных бюллетеней за правящую партию, манипуляции с подсчётом голосов – всё это говорит о несвободном, неравном и не демократическом характере выборов. Об этом много писали и говорили люди, оппозиционно настроенные – как те, кто призывал к бойкоту выборов по вышеописанным причинам, так и те, кто призывал голосовать за любую партию, кроме правящей.
У анархистов во всём мире традиционно другая позиция. Суть анархических претензий – в критике системы представительства как таковой. Ведь что происходит на выборах? Раз в несколько лет миллионы (в нашем случае – десятки миллионов) незнакомых друг с другом людей ставят плюсики, галочки, чёрточки и любые другие знаки в графах напротив фамилий нескольких сотен лично незнакомых им людей, а в следующие несколько лет «выбранные» таким образом несколько сотен повелевают жизнями миллионов и десятков миллионов, принимая законы, по которым миллионам и десяткам миллионов предстоит жить, облагают их данью (налогами), размер и назначение которых определяют эти несколько сотен «избранных», судят их и рядят, а у «избирателей» уже нет не только никаких «законных», но и почти никаких реальных возможностей повлиять на «избранных» и их решения. Как отозвать депутата, если он не выполняет своих обещаний или если люди увидели, что его обещания с самого начала не сулили ничего хорошего, просто всех сторон этих коварных обещаний было не видно в момент их прельстивой раздачи? Разве есть какой-то «законный» механизм для этого? Но даже если был бы «законный», есть ли реальный? Как миллионы не знакомых друг с другом людей смогут договориться о том, чтобы сменить своих «представителей», да и где гарантии, что после такой смены история не повторится и не понадобится новая смена, а потом ещё и ещё?
Все эти вопросы снимает прямая демократия – непосредственное участие людей в решении всех касающихся их вопросов. Непосредственное – это когда каждый и каждая лично участвует в собрании с другими людьми, лично выслушивает и произносит все аргументы, все «за» и «против», взвешивает последствия и принимает решения. Ну а потом, разумеется, вместе с остальными участниками и участницами собрания не просто наблюдает за выполнением этих решений, но и лично проводит их в жизнь. И собираются такие собрания не раз в несколько лет, а тогда, когда это необходимо. Если надо – раз в неделю; если надо, если обстановка острая и требует срочных решений – хоть каждый день. Только такой способ «голосования» является по-настоящему свободным, прямым, да и по-настоящему демократическим. Разумеется, для того, чтобы обеспечить личное участие всех, необходимо, чтобы собрания были небольшими по численности и продолжительности. Соответственно, проводить их должны небольшие коллективы людей – например, жители одного дома или работники одного цеха на крупном предприятии, одного предприятия – если реально собрать вместе всех работающих и всех их заслушать, всем дать выступить, всем дать задуматься и принять решение.
Как же координировать интересы разных подобных коллективов? Ведь очевидно, что это необходимо в современном обществе — мы живём не в пещерах, изолированных друг от друга, не на полном самообеспечении, нам поневоле приходится вступать в коммуникацию с другими людьми, иногда живущими довольно далеко от нас, так что пешком быстро не дойти и на велосипеде не доехать. Для координации разных коллективов давно придумана и много раз уже применялась в истории человечества система делегирования. Скажем, вместе мы всё перетёрли, все решения приняли, но необходимо ещё согласовать интересы с коллективом из соседнего города, с которым мы связаны производственной или потребительской цепочкой, либо какими-то ещё общими интересами. Тогда мы выбираем из своей среды человека или нескольких человек, способных в наилучшей степени изложить нашу позицию, наделяем их императивным мандатом, то есть прямо указываем им, на какие возможные компромиссы при переговорах надо идти, а на какие – нет, какие соглашения они могут принимать от нашего имени, а какие – ни за что, и с тем посылаем их навстречу с такими же делегатами другого города (предприятия, района и т. п.). Если мы поймём, что наши делегаты как-то не так отстояли наши интересы, мы сможем заменить их в любой момент – хоть сегодня, ждать для этого несколько лет до следующих «выборов» нет никакой необходимости и никакого смысла.
Именно так – на принципе прямых народных ассамблей (собраний), на принципе делегирования работали русские Советы 1917 года, до того, как большевики сделали их всего лишь инструментом своей партийной диктатуры, точно такие же методы самоуправления применялись во время революции в Испании в конце 1930-х годов, именно так же самоуправлялась в рамках Межзаводского забастовочного комитета вся прибрежная Польша в августе 1980 года – и, надо сказать, именно таким образом поставила правительство страны на колени, добившись принятия властями абсолютно всех требований сотен тысяч бастующих.
Редкое пробуждение
И всё же – пока мы не имеем, пока мы не построили такой отлаженной системы принятия и проведения в жизнь решений, пока в стране существуют «выборы» в Госдуму, законодательные собрания регионов и городов, пусть и с какими угодно большими кавычками и условностями, они являются поводом к политизации населения, к тому, чтобы люди начали осознавать свои интересы и возможность бороться за них. Поэтому вся предвыборная борьба – и требования зарегистрировать каких-то кандидатов и какие-то партии, и требования разрешить предвыборные митинги, и требования пустить на участки наблюдателей, и требования бойкотировать выборы – всё это не бессмысленно.
В эти моменты происходит предъявление и столкновение разных позиций, у людей появляется возможность сравнить их, осознать, как это относится к их собственным интересам. Именно в этот момент до людей можно попробовать донести какие-то факты, которых они в упор стараются не замечать в иное время, именно из таких кратких периодов могут произрасти выводы и решения, которые могут изменить и жизнь каждого отдельного человека, который к этим выводам и решениям способен, и всей страны, если способность к перемене участи продемонстрирует вся страна во всех её многообразных регионах и проявлениях. Люди в нашей стране просыпаются нечасто – во время крупных катастроф, в момент начала действия особенно антинародных законов и решений правительства, да вот ещё – во время выборов.
Поэтому делать вид, что «выборы меня не касаются», «политика не для меня», «всё равно всех обманут», могут только люди, которые не готовы даже себе признаться в том, что им боязно брать ответственность за свою жизнь на себя, что они готовы терпеть правление тех, кто «нарисует» удобные для себя результаты «выборов», совершенно не спрашивая ни меня, ни тебя, ни ещё несколько десятков миллионов человек в России. Потому выборная пора и даёт прирост политизации, что просыпаются даже те, кто обычно спит. И задача всех мыслящих людей в нашей стране – попробовать сделать так, чтобы как можно больше людей не позволяли себе засыпать – на следующие пять, шесть или сколько там «нарисуют» лет.
Сейчас в нашей стране начинается, да, пожалуй, уже началось, массовое народное движение за перемены и будет бесконечно горько и обломно, если оно закончится пшиком – просто новыми «выборами», парламентской вознёй и беспринципными коалициями с очередной – или той же самой – «партией власти». Мы можем управлять собой сами, без всяких начальников, мы можем самоуправляться, это уже показывают самоорганизованные акции протеста в городах нашей страны, проводимые в отсутствие лидеров, уже отбывающих сутки под арестом, либо просто не успевших допереть, как далеко зашла ситуация. Нам нужны реальные перемены, нам необходимо самоуправление. И мы готовы к нему. Не в наших интересах раскачать лодку так, чтобы она перевернулась, но оставить её вовсе бездвижной, так, чтобы она вмёрзла в лёд, который крепче бетона, — и вовсе не то, чего мы все заслуживаем. Ведь все мы заслуживаем лучшего, не так ли?
5-8 декабря 2011 года, Москва
