Я записался наблюдателем на президентских выборах 4 марта. Пока только в соответствующей группе на «Фэйсбуке», но после праздников и в самом деле собираюсь подыскать какую-нибудь общественную организацию или, на худой конец, партию, с помощью которой можно будет легально пойти на избирательный участок, предварительно хорошо выспавшись, и бдить днём, ночью и следующим утром, чтобы супостаты не накидали лишних бюллетеней и к тому же правильно составили и учли протоколы.
Лет через 10-12, значит, никогда
При этом в списке кандидатов в президенты, уже зарегистрированных или пока собирающих подписи, нет ни одного, за которого мне хотелось бы проголосовать. Более того, я вообще не считаю, что у России должен быть президент (царь, король, председатель, вожак) – меня не греет идея, что у такой большой страны должен быть один главный. Собственно, и в куда меньших сообществах идея главного меня тоже не прельщает. Например, наша главная по парадной может только гадить людям — ничего другого на самозахваченном ею посту она никогда не делала (на посту главного, так уж выходит, бонусы можно получать только за чужой счёт). Я полагаю, что люди вполне способны самоуправляться, выполнять все необходимые общественные функции вместе, договорившись, а начальники им для этого совершенно не нужны.
Но я всё-таки собираюсь наблюдать за «выборами» «главного» в России, именно потому, что знаю из опыта последних 12-ти лет, что такой «главный», как В.В.Пу***, стране прямо противопоказан. Думаю, многие участники протестов, прокатившихся в декабре по всей стране, разделяют моё мнение по поводу этой фигуры; думаю, многие, как и я, пойдут наблюдать 4 марта.
Но это, всё же, как ни крути, наблюдение. А можем ли мы все участвовать, а не только наблюдать?
Официально провозглашено, что сам акт опускания бюллетеня в урну раз в пять лет на выборах депутатов Думы и раз в шесть лет на выборах президента — это и есть наше участие. Большего, дескать, и не требуется: умные люди, которых мы выбираем, всё подумают и сделают за нас. Если нам что-то не понравится, мы сможем их переизбрать. Когда-нибудь потом, через пять-шесть лет или через 10-12. Потом, да. Тут как раз тот случай, когда хочется употребить испанское слово «маньяна» (завтра, потом), которое в культуре Иберийского полуострова чаще всего означает «расслабься», «смирись» и «никогда».
Внегосударственный механизм диктатуры
То, что многие депутаты Думы или ЗакСов-горсоветов, разбросанных по стране, извините, никакие не умные, а самые настоящие дураки, попавшие в списки кандидатов, а затем и избранных за такие качества, как лизоблюдство, подлость, сговорчивость и управляемость — это, думаю, ни для кого не секрет. Но ведь даже умный вполне может быть злонамеренным. Я, например, не относил бы госслужащего В.В.Пу*** к числу дураков, но тем опаснее он на государственной службе, практически в любой должности.
И если в нашем случае В.В.Пу*** был фактически назначенцем Е.Б.Н., предыдущего злонамеренного президента Российской Федерации, то можно вспомнить пример соседней Белоруссии, где маниакальный А.Г.Лука***ко пришёл к несменяемой власти путём сравнительно честных конкурентных выборов в 1994 году; или навязший в зубах, но от того не менее убедительный пример гитлеровской партии, которая получила относительное большинство голосов на относительно честных выборах в Рейхстаг в ноябре 1932 года. Но когда к голосам рядовых избирателей добавились голоса хозяев немецкой индустрии, партийный вожак нацистов был назначен главой правительства в январе 1933-го, что позволило ему уже в марте того же 1933-го запретить главную партию-конкурента — коммунистов, в течение весны выгнать из парламента все остальные партии и к лету 1933 года установить внепарламентскую однопартийную диктатуру в одной из самых образованных стран Европы и мира.
Как же это так ему удалось, этому фюреру? Дело, конечно, не только в голосах хозяев немецкой промышленности и даже не в голосах миллионов немецких избирателей – тех из них, что голосовали за партию бесноватого нациста (примерно столько же, надо сказать, голосовали за пролетарских интернационалистов Эрнста Тельмана) – хотя начиналось именно с них. Бесноватый успел загодя создать, натренировать и в нужный момент пустить в ход две массовые вооружённые организации, фактически партийные армии — штурмовые отряды СА (коричневые рубашки) и охранные отряды СС (чёрные рубашки). Именно они выполняли роль карателей до того, как с этой задачей начала успешно справляться быстро перестроившаяся государственная полиция, да и после они полицию продолжали «страховать» и дублировать. У бесноватого был готов заранее внегосударственный механизм диктатуры, который он использовал в момент, когда на государственные структуры ещё не мог в полной мере положиться.
Внегосударственный механизм демократии
Внегосударственный механизм против диктатуры должен быть и у нас, жителей и граждан Российской Федерации. Я сознательно говорю о жителях и гражданах — механизм-то должен быть внегосударственный, так что совершенно неважно, какое гражданство у людей, сознательно его составляющих — российское, украинское или таджикское, если в их интересах работать сообща. Согласитесь, ситуация, когда нынешняя партия власти сгоняла в декабре на свои митинги подневольных трудовых мигрантов из бывшей советской Азии, не только морально отвратительна, но и чисто прагматически вредна. Значит, мы должны придумать способ привлечь эти миллионы живущих в нашей стране людей на свою сторону.
Из чего, из каких составных частей может быть построен такой механизм? Во-первых, это объединения избирателей, группы граждан, живущих по соседству, пусть и не во всём друг с другом согласных, но заинтересованных в честном проведении выборов и в дальнейшем контроле за деятельностью избранных, за выполнением ими взятых на себя предвыборных обещаний и за тем, чтобы они произвольно не расширяли объём и характер своих полномочий, как это случилось в Германии в 1933 году, в Белоруссии после 1994-го и в России после 1999-2000 годов (я сейчас сравниваю не политический характер режимов, а именно реализовавшееся «откусывание» власть предержащими дополнительных кусков, им до того не подведомственных и не принадлежащих).
Ещё одним элементом сдерживания госвласти (а именно об этом мы говорим, когда говорим о создании механизма противодействия диктатуре) должны быть сильные независимые профсоюзы. Знаю, многие удивлены — причём здесь профсоюзы? Профсоюзы здесь очень даже причём, и это не моя политологическая фантазия, а реальная политическая и общественная практика во всём мире – что на Западе, что на Востоке – возьмём мы Францию, Италию или Южную Корею.
Именно сильные профсоюзы способны быстро выводить на улицы не просто тысячи и десятки тысяч, но — миллионы людей. И они это делают в демократических странах. Ну, хотя бы арендовать десятки тысяч автобусов, чтобы свезти миллионы на митинги, кто-то же должен. У сильных профсоюзов есть такая техническая возможность. Важно, чтобы была ещё и независимость от государства и предпринимателей, но — зависимость от своих членов, чтобы эффективно решать задачи такого характера и масштаба. И именно профсоюзы обладают возможностью быстро организовывать массовые забастовки. Забастовка — очень сильное оружие, способное вразумить и госчиновников, и хозяев промышленности и финансовой сферы, которые находятся с чиновниками в очевидных отношениях взаимовлияния не только в России, но и в других странах. И именно в профсоюзах могут состоять все работающие, независимо от гражданства — это прямой интерес и давно здесь живущих, и недавно приехавших – ведь если профсоюз заставит платить всем равную зарплату за равный труд, то не будет возможности нанять за гроши привозных работников, что позволяет нечестным предпринимателям не только прокрутиться, но и снизить средние зарплаты по отрасли.
И, наконец, независимые медиа, пресса всех видов, способная быстро и полно информировать людей о происходящем через те каналы, которые люди привыкли использовать, будь то стационарная радиоточка, телевизор или бумажная газета в киоске.
Дальше — больше
Вы скажете, ничего этого в нашей стране толком сейчас нет — ни объединений избирателей, ни сильных независимых профсоюзов, ни влиятельных и доступных независимых медиа. Есть только небольшие группки политизированных граждан, маленькие профсоюзики (прислуживающий власти монстр ФНПР вряд ли может быть сочтён профсоюзным объединением вообще) и доступная только в интернете или в столичных киосках задорого не очень-то тиражная независимая пресса. Да, это так. Но это значит, что именно это и необходимо сейчас и в ближайшее время создавать нам самим.
А партии и кандидаты на выборные госдолжности – они сами собой нарастут, тут особо беспокоиться не надо, желающих поуправлять всегда бывает в избытке. Но желающих окоротить им при случае руки должно быть ещё больше.
И, как знать, если нам удастся создать все необходимые элементы контроля за властью, о которых я написал и о которых, возможно, забыл упомянуть, то, может статься, мы поймём, что представительная демократия, которую мы научимся контролировать, всё равно не очень-то нас представляет (именно к этому пониманию приходят сейчас миллионы протестующих и на Западе, и во всём мире — 2011 год не был спокойным нигде). И тогда мы захотим и сможем — сразу перейти к прямой демократии, то есть непосредственному управлению собственными делами и жизнями. К самоуправлению.
Механизм контроля за властью и предотвращения диктатуры очень легко становится механизмом самоуправления, снимающего необходимость в «главных» как таковых. Это очень хорошо понимают и понимали все властители — и немецкий бесноватый фюрер, и советский усатый «вождь народов» (именно поэтому он сдержал немецких, а затем и испанских коммунистов от развёртывания антифашистского сопротивления по этому направлению), понимает это, без сомнения, и нынешний «главный» на Руси, человек, чьё имя становится неприлично писать полностью, без отточий и звёздочек. Это значит, что он и его окопавшаяся в государстве банда будет противодействовать нам и уже это делает. Но если мы не хотим ходить под бандой – делать нечего, надо засучить рукава.
30 декабря 2011 года, Петроград
