— Если начавшееся движение продолжится, конфликты между отдельными профсоюзами будут возрастать и возникнут трения не только между профессиональными союзами трудящихся, с одной стороны, и всем остальным населением — с другой, но и между разными профсоюзами одной отрасли.
То же самое происходило в Средние века, когда вражда разгоралась между теми, кто поделил между собой наследие центральной власти. Пока эта власть сохраняла силу, общие интересы удерживали её противников вместе или по крайней мере не давали им разделиться. Для знати в эпоху Каролингов важнее всего было освободиться от гнёта императорской или королевской власти, а для наших профсоюзов пока что — утвердить себя вопреки авторитету парламента и интересам остальной части населения.
Конфликты между отдельными профсоюзами будут возрастать и возникнут трения не только между профессиональными союзами трудящихся, с одной стороны, и всем остальным населением — с другой, но и между разными профсоюзами одной отрасли.
По мере того как ослабевает центральная власть, множатся проявления враждебности со стороны её противников; начинаются приватные войны между капетингскими феодалами, разгораются конфликты между профсоюзами, и предвестием этого уже являются вооружённые столкновения между бастующими рабочими и штрейкбрехерами, между красными и жёлтыми, между белыми и красными — я чуть не написал: между гвельфами и гибеллинами; и они разворачиваются перед благосклонным взором центральной власти, как некогда частные войны баронов перед глазами короля.
Сегодня синдикаты железнодорожников, моряков, докеров, шахтёров имеют дело всего лишь с бесформенной массой остального населения; наиболее влиятельные и смелые профсоюзы, такие как Тройной альянс в Англии, состоящий из шахтёров, железнодорожников и докеров, и Всеобщая конфедерация труда во Франции, главенствуют над более слабыми и умеренными. Как всегда бывает в подобных случаях, есть господствующая элита, с которой большинство вынуждено мириться; но в нём уже зреют зерна сопротивления, и они, возможно, никак не проявят себя в ближайшем будущем, но несомненно дадут о себе знать впоследствии.
Власть имущим выгодно замалчивать тот факт, что привилегии профсоюзов тяжёлым бременем ложатся на остальную часть населения.
Между крестьянами, с одной стороны, и рабочими и государственными служащими — с другой, наметились разногласия, немалые во Франции, но заслуживающие внимания и в Италии; эти разногласия могут иметь серьёзные последствия, которые возобладают над всеми спорами в среде профсоюзов. Будущее прояснит для нас этот феномен, очертания которого пока не очень отчётливы.
Власть имущим выгодно замалчивать тот факт, что привилегии профсоюзов тяжёлым бременем ложатся на остальную часть населения; им угодливо поддакивают подхалимы, утверждающие, что его несут только богатые, но факты опровергают это заблуждение. Как бы то ни было, те, кто несут это бремя привилегий, рано или поздно отринут теории и восстанут; их не остановят медоточивые речи, слащавые и жеманные проповеди болтунов, которые вольно или невольно призывают к толстовству и уговаривают людей «идти в ногу со временем», смиряться с «неизбежным», уверовать в евангелие «божественного пролетариата», «священных трудящихся» и «приспособиться, чтобы не погибнуть»: это призыв к самоубийству во избежание насильственной смерти.
Когда умножатся и наберут силу конфликты между профсоюзами, между отдельными частями общества, во избежание анархии и его распада потребуется как-то разрешить их.
Всё это может произвести впечатление на трусливую и слабоумную буржуазию, которая вырождается, как и все элиты в стадии упадка, но навряд ли подействует на энергичных представителей новой элиты, например, последователей какого-нибудь Ленина.
Когда умножатся и наберут силу конфликты между профсоюзами, между отдельными частями общества, во избежание анархии и его распада потребуется как-то разрешить их. Сейчас бесполезно делать это, поскольку, судя по опыту, обычно только практика, а не предварительно разработанные теории, помогает решению подобных проблем.
Впрочем, именно поэтому можно заметить, что для решения проблемы синдикалистского устройства будет недостаточно, вопреки мнению некоторых, заменить современные парламенты собраниями профсоюзных делегатов, потому что это было бы изменением по форме, а не по существу.
