Руслан КОСТЮК
Мы уже касались темы драматичного политического конфликта в Румынии, вылившегося в конце июля в общенациональный референдум об импичменте главы государства. Острота политического противостояния не спадает. Мы решили вернуться к теме, попросив ответить на ряд вопросов члена палаты депутатов румынского парламента Виктора Кристеа. Он представляет Социал-демократическую партию (СДП), являющуюся одним и основных протагонистов внутрирумынского конфликта.
– Господин Кристеа, объясните нашим читателям, откуда такая острота конфликта по оси «президент – парламент» в Румынии?
– Да, для стран Европейского Союза, к которым относится и наша республика, аналогичная страстность и жёсткость схватки между президентом и парламентским сообществом необычна. Но господин Траян Бэсеску уже не первый раз подвергается импичменту в парламенте — это, так сказать, вторая серия. В действительности, господин президент нарушил немалое количество статей Конституции и всевозможных национальных законов. Он злоупотреблял своей должностью, оказывая политическое покровительство собственной партии и её министрам, он узурпировал функции главы правительства вопреки нашей законодательной базе, беззастенчиво вмешивался и вмешивается до сих пор в решения Конституционного суда. Именно благодаря ему Румыния заключила крайне невыгодные для своих граждан соглашения о предоставлении финансового содействия со стороны Международного валютного фонда. Имеются заслуживающие доверия факты о том, что спецслужбы именно по заданию главы государства осуществляли слежку и проверку коммуникационных сообщений лидеров румынской оппозиции, в том числе председателя нашей партии и его заместителей.
Некоторые в Европе стремятся сейчас представить действия румынских депутатов как неадекватную реакцию, чуть ли не как стремление просто устроить политический процесс над президентом. Не могу категорически с этим согласиться. Если глава государства сознательно нарушает Закон и встаёт над ним, как в нашем случае — можно ли наблюдать за этим со стороны, не предпринимая решительных действий? Мы их и приняли. И я вас уверяю, народ поддерживает инициативу о низложении Бэсеску. На референдуме 29 июля «нет» Бэсеску сказали — только вдумайтесь — более 7 миллионов 400 тысяч человек. Это колоссальная для Румынии цифра. И как бы президент ни укрывался за абсентизмом или сентябрьским решением Конституционного Суда в отношении референдума — самое главное для меня и моих друзей уже состоялось: избиратели вынесли свой вердикт по политическому будущему Траяна Бэсеску.
— В западных масс-медиа я читал, что «социальное начало» жёсткой борьбы с действующим президентом совпало с массовыми акциями румынских граждан против реформы здравоохранения в январе 2012 года?
— Абсолютно верно. Ещё в самом конце декабря прошлого года власти, то есть Бэсеску и тогдашний премьер-министр Эмиль Бок, пошли на ужасную по своим последствиям реформу системы здравоохранения. Их целью был допуск частных коммерческих компаний на рынок медицинского страхования, что объективно привело к сокращению сумм медицинского страхования и снижению общего уровня медицинского обслуживания. Конечно, речь шла о коммерционализации учреждений здравоохранения, закрытии многих объектов в сельской местности и малых городах. Простые граждане, далеко не только медики, высыпали в снег и холод на улицы Бухареста и в течение нескольких недель выражали своё недовольство и неприятие действий правительства.
Но я хочу подчеркнуть, что и в этом случае за спиной тогдашнего состава Совета министров стоял Траян Бэсеску. И гнев людей был направлен и против него. Наши социальные службы несут серьёзный урон все годы его президентства. Не только медики, но и учителя, работники культурного сектора решительно настроены против Бэсеску. Вдумайтесь: в прошлом году под давлением президента Бэсеску тогдашнее правительство приняло ряд финансовых инициатив, по которым зарплата работникам бюджетных, социальных отраслей была сокращена на 25%! В Румынии — далеко не самая обеспеченная система здравоохранения. Врачи и их пациенты не могли молчать, они были вынуждены перенести свой гнев из кабинетов на площади столицы. И это привело уже в феврале к падению кабинета Бока, а вскоре и вообще – к изменению парадигмы парламентского большинства, к отстранению ультралиберальной партии Бэсеску — Демократической либеральной партии (ДЛП) — от власти.
–Импичмент Траяну Бэсеску был инициирован парламентскими партиями. Можно ли говорить о существенной роли социального фактора в противостоянии?
– Без сомнения, и здесь мой ответ положительный. Но прежде позвольте хотя бы немного обрисовать наш национальный социальный контекст. Мне неприятно это говорить, но это, увы, общеизвестно: Румыния – беднейшее государство в Европейском Союзе; у нас самые маленькие минимальные и средние размеры зарплат, у нас минимальнейшие пенсии. Пропагандисты из ДЛП всё сваливают на клику Чаушеску и на «исторические реалии». Однако, Чаушеску лежит в земле уже двадцать лет, а румынский народ продолжает страдать. Это ведь при президентстве господина Бэсеску совсем недавно более 70 тысяч румын лишились рабочих мест и были выброшены на улицу, годовая инфляция по-прежнему достигает 6%, бедные люди продолжают за неуплату коммунальных платежей терять крышу над головой… Короче говоря, у нас имеется потенциал для социального недовольства. Я не снимаю ответственности со своей партии, СДП, за те годы, когда социал-демократы управляли Румынией. Но мы хотя бы пытались ослабить социальную напряжённость. Бэсеску же её своими действиями только усиливал.
Так вот, далеко не только парламентские партии выводили на улицы и площади Бухареста, Клужа, Питешти и других городов сотни тысяч демонстрантов, требовавших импичмента. Это были рядовые румынские граждане, это были члены профсоюзов, представители громадного количества неправительственных и социальных организаций, люди разных воззрений и исповеданий, разных национальностей. Я твёрдо убеждён в том, что именно народу принадлежит решающее слово – поэтому обвинения в адрес Социал-демократической партии в «путче», «парламентском перевороте» — и абсурдны, и лживы.
– Господин Кристеа, думаю, не все люди левых взглядов в России поймут, почему ваша партия, СДП, блокируется в парламенте и правительстве со своими политическим антиподами – консерваторами и национал-либералами.
– Я понимаю ваш вопрос и постараюсь ответить максимально чётко и откровенно. Мне, как социалисту, хотелось бы, чтоб в качестве надёжных партнёров у Социал-демократической партии были другие партии левого направления, как мы видим во Франции или Болгарии. Но есть объективная данность: социал-демократы не имеют в парламенте большинства, а также в парламенте не представлены иные левые объединения. Если консерваторы — Национал-либеральная партия — участвуют сегодня в одном большинстве и правительстве с нами, — это прежде всего потому, что они отвергают ультралиберальную политику прежнего большинства. В правительстве Виктора Понты социал-демократам принадлежит главное место. Вместе с тем, я хочу подчеркнуть ещё один момент. Моя партия уделяет очень большое внимание отношению с различными социальными, неправительственными акторами и профсоюзными движениями. И эта взаимная связь хорошо функционирует, это как раз показало наше плодотворное партнёрство прошлой зимой и в дальнейшем – в акциях солидарности за отрешение Бэсеску.
– Можно ли ожидать, что после возвращения СДП во власть внешняя политика Румынии претерпит изменения?
– Как депутат, я в последние годы нередко бываю за границей, в самых разных странах. И понимаете, как мне горько, когда от специалистов я слышу слова о том, что при Николае Чаушеску внешняя политика Румынии была более самостоятельной и независимой, чем сегодня. Но это, увы, правда. Траян Бэсеску и его либерал-демократы пошли на такие обязательства перед Брюсселем, что пунктуальное выполнение их лишает страну свободы рук. Но пресмыкающихся не любят: до сих пор мы не добились полноправного членства в Шенгенском союзе. Отношения по линии НАТО также, кажется, далеки от подлинного партнёрства. Румыния Бэсеску во всём, когда надо и не надо, готова поддерживать действия Атлантического альянса. Я не могу считать конструктивными действия команды Бэсеску на молдавском направлении; по крайней мере, Бухарест мало что сделал в преодолении конфликта Кишинёва и Тирасполя. Голос Румынии абсолютно не слышен за пределами Европы.
Наш премьер-министр Виктор Понта и его кабинет уже заявили: Румыния будет верна всем своим международным обязательствам и ранним соглашениям. Одномоментно мы – и в этом заключается коренное различие с лагерем Бэсеску – запускаем стратегию продвижения румынских интересов не только в ближайших зонах (Черноморье, Восточное партнёрство и т. д.). В своё время у Румынии были очень сильные позиции на Ближнем Востоке, в разных районах Африки и даже в Латинской Америке. Мир очень многогранен, и целью внешней политики нового правительства будет усиление нашего влияния на поднимающихся рынках и в новых геополитических узлах. Я также надеюсь на установление по-настоящему партнёрских и доверительных отношений с близкими по культуре и духовности нам странами – Россией и Украиной. Без динамики этих отношений внешняя политика нынешней Румынии была бы неполной и даже ущербной.
