Руслан КОСТЮК, доктор исторических наук, профессор факультета международных отношений СПбГУ
Главной британской новостью этой весной для мировых масс-медиа явилась свадьба наследника престола принца Уильяма и красавицы Кейт. Но всё-таки это «богемное» действо вряд ли так важно для эволюции британской политической системы, как результаты голосования 5 мая. Практически каждый год в начале мая в Соединённом Королевстве проходят частичные местные выборы, но в этом году значение майского голосования ещё более возросло.
Старые соперники
Связано это было с рядом обстоятельств. Во-первых, параллельно с местными выборами состоялся референдум о т. н. альтернативном голосовании: в случае удачного исхода голосования Британии предстояло отказаться от сугубо мажоритарной системы избрания парламентариев. Во-вторых, в 2011 году состоялись региональные выборы сразу в трёх национальных регионах королевства – Шотландии, Уэльсе и Северной Ирландии. Наконец, в-третьих, это были первые выборы такого размаха после объявления консервативно-либеральным правительством драконовского плана сокращения социальных расходов. Политологи с нетерпением ждали, как отреагирует электорат на сокращения пособий по безработице, увеличение платы обучения в высших учебных заведений, уменьшение госрасходов на образование, науку, социальную сферу и даже оборону.
Итоги голосования 5 мая вряд ли дадут окончательный и чёткий ответ на вопрос как после ухода «новых лейбористов» от власти изменилось соотношение сил в британском политическом пространстве. Главные политические силы страны – консерваторы и лейбористы — добились вполне достойных результатов. Скажем, консерваторы победили в 157 местных советах (всего в Англии переизбирались 279 совета) и теперь имеют более чем 5 100 мандатов местных советников.
Успехи лейбористов чуть скромнее: они опередили конкурентов в 57 советах и собрали около 2 500 мандатов муниципальных советников. Но динамика явно в пользу основной оппозиционной партии. Если консерваторы установили контроль всего над 19 новыми советами, то лейбористы получили большинство в 27 новых советах и плюс свыше 850 дополнительных мандатов. Кроме того, Лейбористская партия одержала победу на муниципальных выборах в Манчестере, Ливерпуле, Болтоне, Ковентри, Лидсе, «выбила» у либералов Шеффилд. На выборах в Национальную ассамблею Уэльса лейбористы улучшили свои результаты и отныне контролируют там ровно половину мест, что, вероятно, позволит им сформировать однопартийное региональное правительство. Всё это говорит о том, что значительная часть английских избирателей недовольна курсом правоцентристского правительства на «строгую экономику».
Провал либерал-демократов
Судя по всему, не довольна этим курсом и весомая часть либерального электората. В 2000-е годы либерал-демократы в своей риторике нередко «обходили слева» «новых лейбористов». Но, войдя в коалиционный кабинет с консерваторами, либдемы вынуждены были присоединиться к подходу своих союзников. И вот голосование 5 мая показало, что популярность либерал-демократов, третьей политической партии королевства, заметно упала. Либералы потеряли почти 750 мандатов на местном уровне и контроль над девятью советами, довольствуясь лишь 1 098 местами в местных советах.
Но самое главное – провалом завершился инициированный либдемами референдум по вопросу о переходе к смешанному варианту избрания депутатов парламента (допускающему пропорциональный элемент в распределении мандатов): за высказались лишь более 6 млн британцев, а свыше 13 млн человек (или свыше 67% избирателей) проголосовали против. Этот вердикт свидетельствует как о консервативной приверженности британцев старинным правилам формирования нижней палаты своего парламента, так и о желании насолить либерал-демократам, являвшимся главными адептами данного предложения. Вероятно, исход голосования мог бы быть иным, если бы его поддержали лейбористы. Но они не высказали официальной точки зрения. В итоге консерваторы, проведшие успешную «контр-кампанию» против «альтернативного голосования», могут быть удовлетворены.
Успех сепаратистов
Но вот что является неприятным для всех основных партий Соединённого Королевства – это результаты голосования в Ольстере и особенно в Шотландии. И там, и там региональные выборы привели к новому подъёму радикальных националистических политических партий. В Северной Ирландии вновь повысилась поддержка как радикально протестантской Демократической юнионистской партии, так и левокатолической партии «Шинн фейн». Обе «полюсные» партии увеличили и процент поддержки избирателей, и число мандатов в региональной ассамблее – в ущерб более умеренным социал-демократам и объединённым юнионистам.
Но главным политическим потрясением для лондонского истеблишмента стали итоги выборов на севере королевства, в Шотландии. Ещё недавно опросы прочили там победу местным лейбористам, но они финишировали лишь вторыми с 26,3% голосов. А безоговорочное первое место заняла Шотландская национальная партия, формировавшая до сего дня правительство меньшинства. Теперь же у ШНП – абсолютное большинство мандатов (69 мест из 129) и поддержка 44-45% шотландцев. Таким образом избиратели поддержали кабинет Алекса Сальмонда. В Шотландии, безусловно, более левоориентированные, чем в остальной Британии, избиратели. По большинству социально-экономических вопросов (налогообложение, социальные расходы, защита окружающей среды, поддержка высшего образования) ШНП имеет более левые позиции, чем «новые лейбористы». Но главное – обещание ШНП в недалёком будущем провести референдум о предоставлении Шотландии государственной независимости. Конечно, и консерваторы, и лейбористы и либерал-демократы по данному вопросу занимают отрицательную позицию. Но если почти половина избирателей открыто поддерживает сегодня сепаратистскую партию, то завтра в одной из ведущих западноевропейских стран на повестку дня и действительно может встать вопрос о рождении ещё одного суверенного государства.
