— Как бы, однако, ни было, — остаётся несомненным, что русская прогрессивная интеллигенция, в отличие от западноевропейской (прошлого времени, когда ещё народ не выступал в роли активного агента истории), характеризуется особенным демократизмом воззрений, большим вниманием к нуждам народа и проявляющимся в ней стремлением отнестись к народной стихии как основному началу нашего развития, стремлением искать центр тяжести или опорную точку развития не в привилегированных классах, а в массе трудящегося народа. <…>
<…> русская интеллигенция образовывалась в такой период истории человечества, когда абстрактные положения общечеловеческой правды и справедливости могли быть поняты достаточно ясно и не смешиваемы с формулами, в отвлечённом выражении имеющими общий характер, а фактически представляющими интересы привилегированного класса. В силу сказанного, принимая с Запада просветительные идеи и освещая ими окружающую действительность, покоящуюся на основе крепостного права, интеллигенция была почти вынуждена дать этим просветительным идеям облачение в духе интересов массы народа.
Вторая причина того же явления есть слабость наших привилегированных классов, как самостоятельного культурного агента, их бессилие в качестве руководителя общественного развития, неспособность выставить руководящее начало этого развития, если такового нельзя позаимствовать извне, т.е. отсутствие в них социального творчества и бессилие в деле проведения выставленного начала в жизнь. <…>
<…> Идеи, служащие выражением общечеловеческой правды и справедливости, идеи по сущности освободительные, в самом широком смысле этого слова, в том историческом облачении, в каком они получали господство в Западной Европе, — выражали правду и справедливость относительные, служили непосредственно и главным образом для освобождения и возвышения отдельных классов, отдельных общественных элементов, последовательно выступавших в роли активных агентов всемирной истории и так сказать перехватывавших абстрактную общечеловеческую идею на её пути к конкретному выражению и облачавших её в классовую одежду. Истинный же смысл идеи, её общенародное значение оставалась за ней в отвлечении и не получало в полной мере практического осуществления. Последнее могло бы иметь место лишь в случае, если бы активным агентом истории сделалась народная масса в целом.
Воронцов Василий Павлович. Наши направления. С.60, 66, 83.
