Ника ДУБРОВСКАЯ, Олег МАВРОМАТТИ
Порой создаётся впечатление, что для Европейского Союза нет более важной проблемы, чем «интеграция цыган». Рассуждения об интеграции закачиваются их депортациями. О проблемах болгарских цыган мы поговорили с многолетним активистом цыганского движения, редактором газеты «Дром Дромендар» Василом Чапразовым. Первоначально мы использовали в интервью слово «цыган» и его производные. Однако Василь Чапразов попросил заменить его на слово «рома». Мы долго обсуждали между собой и с друзьями, насколько справедливо такая просьба Василя. Ведь в русском языке слово «рома» используется только в специальном профессиональном контексте — в театре, в литературе. В жизни все говорят «цыгане». В справочной статье в википедии об этом народе тоже рассказывается как о цыганах. И всё же мы решили, что требование Василя справедливо, и вот почему. Самим фактом использования определённых слов в языке мы заново перестраиваем отношения между людьми, явлениями, событиями. В нашей власти довольно много: мы способны изобретать новые слова и выражения, восстанавливать старые, вышедшие из употребления или выбрасывать общепринятые. Язык — это не отлитые в бронзе отчуждённые слова, это живые и изменяемые нами смыслы. Мы решили взять интервью с Василем Чапразовым, потому что нам было важно рассказать по-русски о положении болгарских (и европейских) цыган. Мы надеемся, что этот текст и другие, которые, возможно, будут написаны потом, смогут как-то изменить это положение. В том числе путём замены слова «цыгане» на «рома».
Ника и Олег: Васил, расскажите, пожалуйста, о положении болгарских рома.
Васил: Положение болгарских рома по-настоящему бедственное. Нас миллион человек. 64% болгарских рома живёт за порогом бедности, примерно на 3 лева в день (1.5 евро). По данным национального статистического института (исследования 2001 год), только 5% из них доживает до пенсионного возраста. Это самая бедная и необразованная часть болгарского населения. Большинство живут в гетто.
Ника и Олег: Существует много европейских программ, созданных для помощи в интеграции рома. Это ведь одно из условий полноценного членства Болгарии в ЕС: должна прекратиться дискриминация меньшинств. Вы думаете, эти программы неэффективны?
Васил: Имеет большое значение, что понимать под интеграцией. Обычно под интеграцией понимают ассимиляцию. Это означает, что ромская культура какая-то недоразвитая и второсортная, а некая абстрактно понятая западная культура – оказывается бесконечно ценным достижением цивилизации, к которому всем нужно стремиться. Вот если все рома превратятся в таких супер-организованных западных менеджеров, тогда они и «интегрируются». Лично я такой интеграции не хочу. Я считаю, что ромская культура сама по себе уже много чего дала миру и ещё может много чего дать. Это и музыка, и поэзия, и танцы, и культура.
Что такое болгарская музыка? Да это и есть наша ромская музыка! Ну и что будет, если мы все примемся жить нервной жизнью западного трудоголика, который работает 12 часов в сутки, чтобы заработать на психотерапевта? Я считаю, что нужна не односторонняя ромская «интеграция», а именно сближение культур, взаимообмен, равноправное взаимодействие. Однако в Болгарии нет мест, где изучают ромскую культуру. Будущее рома должны решать сами рома, а не какие-то «официальные лица».
Олег и Ника: В последние годы в болгарском обществе наметилась явная тенденция к фашизации. Проходят вполне откровенные фашистские манифестации, призывающие чуть ли не к депортации рома.
Васил: Недавно ромского мальчика облили бензином и попробовали поджечь. Напали на ромскую женщину в переходе метро. Избили. Члены профашистской партии «Атака», представляющие Болгарию в Европарламенте, постоянно произносят с трибуны (повторю — Европейского Парламента!) разнообразные антиромские лозунги. Обвиняют рома в грабежах, насилии, воровстве. Разве можно обвинять целую нацию? Разве это не фашизм?
Ника и Олег: А каковы действия ромской общественности? Почему не существует какого-то противодействиям неонацистам?
Васил: Это сложный вопрос. К нынешней социальной пассивности привело много причин. Во-первых, в социалистическое время болгарский режим был достаточно репрессивным, а общество атомизированное: больше двух не собираться, ну и сами понимаете… Указать в паспорте национальность «цыган» – было таким особым диссидентским жестом и создавало сложности при приёме на работу или учёбу. В советской Болгарии коллективистские традиции рома были разрушены.
После начала демократизации, когда рома поверили в то, что это наша демократия, и попытались организоваться снизу, нас буквально разогнало правительство. Служба безопасности активно внедряла в наши ряды информаторов, и сделала всё возможное, чтобы нас разъединить. Под руководством милиции все попытки объединения пресекались и пресекаются. Однако это не только ромская проблема, это проблема всего болгарского общества. Вы же видите, что Болгария нищая страна, в которой правят бандиты и бюрократы, но никто что-то на улицу не выходит с протестами. Наш президент ходит на похороны знаменитых бандитов. Наша интеллектуальная элита публично благодарит известных криминальных авторитетов за то, что они какие-то небольшие деньги дали, скажем, на театральную постановку. Общество растоптано. Люди потеряли чувство внутреннего достоинства, а когда у человека нет внутреннего достоинства, из него можно что хочешь слепить: хочешь демократа, хочешь фашиста, хочешь неонациста. Такой человек без лица. Ватный.
Ника и Олег: Расскажите о финансовом положении болгарских рома, как они оказались в такой нищете? Изменилось ли что-нибудь со времён болгарской перестройки?
Васил: С перестройкой дело, конечно, ухудшилось. Если раньше рома дискриминировали по национальному признаку, то сегодня это двойная дискриминация и национальная, и экономическая. В социалистической Болгарии у всех была работа. Мои родители работали на текстильном предприятии. В городе Сливен, где я родился, было много рома среди врачей, ремесленников, учителей, были ромские адвокаты, писатели, оперные певцы. Сейчас всё, конечно, иначе. Во время наступления дикого капитализма и приватизации рома, как наиболее не защищенная социальная группа, естественно, не сумели получить свою долю при приватизации общественного имущества. Особенно это касается рома, проживавших в сельской местности и работавших в колхозах. Они все теперь безземельные крестьяне, вынужденные работать по найму на богатых землевладельцев, или сидеть без работы — в сельской местности среди ромского населения безработица достигает 80 процентов.
Ника и Олег: Неонацистские «претензии» к рома связаны именно с их бедностью и высоким уровнем преступности, а также с тем, что они якобы «сидят на шее у трудового болгарского народа»?
Васил: Государственная помощь на ребёнка в Болгарии – 15 левов (или 7.5 евро) в месяц. Пенсия 120-150 левов (от 60 до 75 евро). На эти деньги жить, конечно, невозможно. Я спрашиваю у этих людей, которые предъявляют претензии: «Вот вы сколько тратите на корм для свой собаки? Хватит ли вам 15 левов в месяц? А ребенка как на 15 левов сможете вырастить?». Если мы начинаем разбираться, на что живут «простые болгары», например, пенсионеры, мы сразу же узнаём, что они сдают какую-то квартиру в другом городе или домик у моря, а живут в ещё одной квартире, и что у них есть участок земли. Откуда это всё появилось? Из воздуха? А что рома получили в наследство от приватизации? Безработицу? Как же может человек ощущать достоинство без работы, без минимальных средств к существованию? А кто обрабатывает их землю, убирает их квартиру за деньги, на которые жить вообще не возможно? Ну и расскажите мне после этого кто у кого на шее сидит?
В Болгарии недавно отловили преступника, который украл 15 миллионов евро. Ему дали условно 5 лет. Он в тюрьму не сел. А вот если кто-то украдет какой-нибудь старый стул или 5 кило черешни, то сразу же сядет в тюрьму на полгода. Половина заключённых болгарских тюрем – рома. Но они миллионы-то не воруют. Чтобы воровать миллионы, нужно иметь доступ в правительство. У рома его нет.
Ника и Олег: Что же ожидает эти сообщества? Отчего страсти накаляются? Или кто-то их разжигает?
Васил: Это проблема тысяч и тысяч лет. Рома из Индии давно ушли и до сих пор мы сохранили свою культуру: письменную и устную. Интересно, что это не только наша культура, это общечеловеческая культура. В вашей русской литературе тот же Пушкин, да и другие авторы — много о нас писали. Это и Гарсия Лорка, который писал о фламенко как об одном из формообразующих начал для испанской культуры. В целом… есть что-то очень важное для любого человека в нашем ромском понимании человечности.
Вот я когда-то поехал в Москву на концерт «Театра Ромэн». Там долгий был концерт. Меня как заграничного рома посадили в первый ряд. Я всё слушал, слушал и не мог понять, что за фигня такая? Как будто не рома играют, а гаджо. Появился похожий на клерка конферансье. Читает по бумажке названия номеров, танец такой-то, песня такая-то, тот-то написал, тот-то станцует. Я уж чуть было не заснул. И тут под конец, под самый конец, выбегает на сцену Николай Сличенко и его группа. Бардак, хаос начинается. Не понятно, кто, чего, куда. Да и сам этот Сличенко маленький такой, метра полтора ростом, не больше. Но, мама дорогая, вот оно началось — наше родное, ромское. Из всего этого беспорядка на самом деле появилась такая очень сложная тонкая связанность, когда певец в одном конце сцены координировался с танцором в другом, и это такая мощь и жизнь, настоящая человеческая жизнь и страсть из всего этого родилась. И весь зал встал и хлопал им стоя. Зрители-то были не рома. Но они тоже самое почувствовали, что и мы. Потому что мы все люди. Нас могут учить, что для нас важны бюрократия и деньги, жадность и мёртвая упорядоченность, но это не так. Так нельзя жить. Мы все это чувствуем, и рано или поздно снова вернёмся к нашей человеческой сущности.
