12 апреля 1961 года русский человек первым вырвался в космос. Мы склонны воспринимать это событие сейчас, по прошествии 53 лет, самым глубоким и мистическим образом.
Факт прорыва за пределы земной тверди не объяснить одним лишь технологическим прорывом. Сама по себе техника ничто; в отсутствии воли и очищенного от прагматизма разума она способна разве что тромбировать городские артерии, отравить воду и воздух, заваливать рынки вещественным барахлом и пассивно помогать взращивать никчемные поколения, одуревшие от духовной и физической импотенции.
Пассионарная воля направлена вовне, прилагается человеком к созиданию и низвержению. Запустение и довольствие — всегда удел пассивного безволия; чтобы очистить авгиевы конюшни истории, сжечь зловонный труп капитала, организовать субботник планетарного масштаба — необходима воля, воля к власти и философия жизни. Чтобы вырваться за пределы душного и скучного мира повседневного угасания и обыденного разложения в разряженную пустоту смертельного космоса — необходима воля.
Мы слишком здравомыслящи, чтобы узреть в нём, подобно мутному взору античного материализма, лишь хаотичный образ в подтверждение собственной наивной системы. И в то же время мы слишком иррациональны, чтобы видеть в нём, подобно науке, лишь безвоздушное пространство со своими заповедями и законами. Мы понимаем космос прежде всего как метод, как абсолютный критерий тотальной относительности. На фоне этого метода все людские системы и деяния, институты и логические условности обнаруживают свой ничтожный и мимолётный масштаб. Космос в различных своих проявлениях — звёздном небе, обращении Луны, метеоритных бурях, приливах и отливах рек — представляет собой вечный фон человеческой жизни, прообраз и первопричину всякой логики и всякой обыденности. Посему преодоление законов притяжения есть также преодоление этих бессчётных проявлений, определяющих человеческую жизнь, преодоление проявлений и постижение прообраза.
Рывок в космос — есть гностический рывок духа к изначальному знанию, трансцендентное преодоление демиургов земной тверди, проявившееся в возвышенном акте отчаянного рывка на вторые небеса.
Поэтому данный акт самоценен и являет собой конечную субстанцию абсолютного невозврата. Своим свершением он утрачивает собственную ценность и отрицает всякое акциденциальное (случайное — прим. ред.) повторение, ожидая лишь проявления в новом качестве. Тем самым снимается насущный вопрос политического материализма, сводящего всё к наличному состоянию науки и техники. Разрушительный огонёк, тлеющий в лоне мирового духа, может быть раздут до самоубийственного пожарища; огонь уничтожит орудие, но не затронет след, оставленный им в вечности.
Космонавтика может апостериорно и ожидаемо свестись к конвейеру туристической индустрии, поставляя в иные миры полые оболочки человека — что ж, пусть это будет их заслуженным аналогом вечности. Демиург неумолимо подчиняет себе отвоёванное духом пространство, налагая на него дань своих логик и смыслов — таковы метафизические щепки истории. Наш долг — не поливать несостоятельными грёзами логические положения, а узреть поступательное движение духа в его наиболее чистых и глубоких актах, дабы отсечь настоящее и проложить петлю к будущему.
