Утрата производства — это тупик для развития страны

Владислав Борисович СИРОТКИН, заведующий кафедрой менеджмента Санкт-Петербургского государственного университета аэрокосмического приборостроения, заслуженный работник высшей школы РФ, доктор экономических наук, профессор

Сегодня ни одна теория не может удовлетворительно объяснить растущий разрыв в уровне жизни богатых и бедных стран. Неоклассическая экономическая теория, рекомендованная для изучения в вузах, в качестве основных предпосылок экономического благополучия содержит допущения о конкурентных рынках и убывающей доходности.

Исторические факты указывают на обратное: наращивание богатства стран зависело от их промышленной политики и режимов несовершенной конкуренции, защищающих от иностранных конкурентов виды деятельности с возрастающей отдачей (возрастающие по отдаче отрасли — это отрасли, увеличение объёма производства в которых приводит к резкому росту экономического эффекта — прим. SN).

Неоклассическая экономическая теория, «монополизировав» экономическую науку, предлагает стандартные рекомендации для всех развивающихся стран, пренебрегая реальностью (контекстом), в которой они пребывают. Эти математизированные абстракции, не учитывающие реальные объекты и процессы, встроены в учебники по экономике и научные статьи.

Исторические факты

Переход стран Европы и Северной Америки от бедности к богатству обеспечивался несовершенной конкуренцией — целенаправленным поиском высокой ренты. Современная неоклассическая экономическая теория игнорирует эти исторические факты [1]. Эффективная промышленная политика предполагает не только стимулирование передовых видов деятельности, но и требует относительного подавления богатых групп, заинтересованных в производстве сырьевых товаров. Гражданская война в США (1861–1865) — это пример конфликта между экспортерами сырья (Юг) и производительным классом (Север).

Начиная с 1700-х годов колонисты обнаружили связь между своей бедностью и запретом создавать мануфактуры. Большинству колоний, соблазнившихся возможностью свободно продавать сельскохозяйственные продукты в Европу, не удалось разбогатеть. Дешёвый импорт не позволил им осуществить индустриализацию страны.

Промышленный сектор в условиях свободной торговли защищает страну от убывающей отдачи. При наличии в экономике сектора с возрастающей отдачей у страны появляется возможность преодолеть насилие и бедность.

Лидеры США Бенджамин Франклин, Джордж Вашингтон, Александр Гамильтон, Улисс Грант, Авраам Линкольн были сторонниками индустриализации под защитой тарифов. Они игнорировали принцип индивидуализма, экономическую теорию свободной торговли Адама Смита и копировали меркантилистскую политику Англии (высокие таможенные пошлины на импорт товаров, которые страна могла производить), позволившую ей добиться преимущественного положения в международной торговле.

С 1947 года для защиты западной цивилизации от коммунизма, согласно плану Маршалла, по границам блока коммунистических стран американцы стали создавать блок богатых стран. План реиндустриализации возродил в странах-союзниках США виды экономической деятельности с растущей отдачей и привёл их к богатству. Политическая угроза заставила Вашингтон отказаться от идеологии свободной торговли и помочь развитию союзников в Европе. По мере выполнения поставленной задачи рекомендации, составляющие суть содержания плана Маршалла (ввод налогов на деятельность с убывающей отдачей, субсидирование отраслей с растущей отдачей и др.), утратили актуальность.

Глобализация отменяет протекцию для стран, промышленность которых не достигла мирового уровня конкурентоспособности.

Для роста и процветания страны с развитой промышленностью требуются крупные международные рынки. Политика протекционизма мешает росту её производительности. Сменив Великобританию в роли мирового гегемона, США, как и Англия в ХVШ веке, навязывают свободные рынки как главный фактор обретения богатства для развивающихся стран. Избыточные товары США сбывали по низкой цене на рынках других стран, чтобы не допустить снижения объёма производства и не утратить эффекта масштаба, позволяющего поддерживать производство как вид деятельности с растущей отдачей.

Размер рынка превратился в ключевой фактор сохранения экономической ренты и гегемонии. Глобализация отменяет протекцию для стран, промышленность которых не достигла мирового уровня конкурентоспособности. В результате большинство людей в мире оказываются на грани выживания.

Неоклассическая экономическая теория заложила теоретический фундамент современной глобализации и с середины 1980-х годов предлагает рекомендации, ведущие к регрессу и примитивизации большинства суверенных стран. В начале 1990-х годов шоковая терапия, рекомендованная либеральными экономистами, уничтожила в странах Восточной Европы эффект масштаба (минимальный объём производства, необходимый для получения прибыли). Потоки импорта разрушили виды деятельности с возрастающей отдачей. Либерализация торговли сделала невыгодным применение дорогостоящих прогрессивных технологий, заставила перейти к видам деятельности с убывающей отдачей и превратиться в периферийные районы мировой системы капитализма. Сильнее других по- страдали отрасли стран Восточной Европы с продвинутыми технологиями. В результате эти страны переместились на периферию мировой системы капитализма.

Ускоренная интеграция развивающихся стран в мир-систему капитализма обернулась не растущим благополучием для населения, а примитивизацией и утратой рабочих мест в промышленности, высокой инфляцией, безработицей и падением реальной заработной платы.

Известный американский социолог Иммануил Валлерстайн показал, что свободный рынок — смертельный враг накопления капитала, что, только обладая монополией, можно накопить капитал [2]. Центр мирового капитализма, навязывающий либеральную идеологию, утверждает глобальный порядок разделения труда и контроля за трудящимися, необходимый для выживания наиболее приспособленных (приоритетных) групп [3]. Глобальные производственно-сбытовые цепочки структурированы так, что бедные страны специализируются на простых товарах. В богатые страны из бедных перемещается больше капитала и квалифицированного труда, чем из бедных в богатые [1].

Ускоренная интеграция развивающихся стран в мир-систему капитализма обернулась не растущим благополучием для населения, а примитивизацией и утратой рабочих мест в промышленности, высокой инфляцией, безработицей и падением реальной заработной платы. Например, в Монголии, выполнявшей стандартные советы МВФ и Всемирного банка, всего за четыре года (1991–1995) была уничтожена диверсифицированная промышленность, создававшаяся в течение 50 лет, а люди перешли к деятельности с убывающей доходностью (кочевому пастушеству и сбору птичьего пуха), не способной прокормить население.

Исторические данные показывают, что для всех неблагополучных стран характерны: недостаточное разделение труда; низкое число видов деятельности с возрастающей отдачей (высокой добавленной стоимостью); отсутствие среднего класса — гаранта политической стабильности; экспорт сырья и дешёвой рабочей силы на мировой рынок; низкий спрос на квалифицированный труд; низкий уровень образования и утечка мозгов. Сегодня не принято считать, что политический строй определяется способом производства и что ни в одной стране виды деятельности с растущей отдачей не появились без стремления к их созданию и защите — несовершенной конкуренции [1].

Страны — поставщики сырья — движутся в направлении, при котором отдача от их деятельности становится убывающей: увеличивая производство, страна не сможет повысить производительность (продуктивность). Чем выше рост производства продукта, тем выше издержки.

Рыночный фундаментализм

Теория торговли английского экономиста Дэвида Риккардо (1771–1823) рекомендует стране специализироваться на том виде деятельности, в котором она более эффективна, чем другие страны. В бедных странах теория Риккардо не работает [1].

Согласно закону убывающей доходности, страны — поставщики сырья — движутся в направлении, при котором отдача от их деятельности становится убывающей: увеличивая производство, страна не сможет повысить производительность (продуктивность). Чем выше рост производства продукта, тем выше издержки. Если один производственный фактор имеет природное происхождение, то увеличение вложений капитала и труда будет приводить к выпуску всё меньшего объема продукта на единицу труда и капитала. В стране, зависящей от природных ресурсов, производство одного и того же объёма продукта потребует больших затрат труда, и зарплата в такой стране начнёт падать.

Промышленный сектор в условиях свободной торговли защищает страну от убывающей отдачи. При наличии в экономике сектора с возрастающей отдачей у страны появляется возможность преодолеть насилие и бедность.

Ортодоксальная (неоклассическая) экономическая теория рекомендует свободную торговлю как главное условие экономического роста, считая вмешательство государства в механизмы рыночной адаптации пагубным для создания богатства. Исторические факты свидетельствуют об обратном: промышленная политика с опорой на государственную поддержку и регулирование являются необходимыми условиями перехода к процветанию страны.

Свободная торговля между странами с разным уровнем развития приводит к уничтожению в менее развитых странах в первую очередь самых продуктивных отраслей. Затем деградация охватывает и другие отрасли.

Современная мейнстримовская экономическая наука построена на следующих базовых предпосылках [1]:

1. Единственной силой общества выступают интересы индивида.

2. Экономическое развитие — это непреднамеренное следствие экономической деятельности и совершенной конкуренции. Все виды экономической деятельности равноценны, а свободный рынок выравнивает цены и устраняет все различия в деятельности.

3. Отсутствуют понятия «общество» и «национальный общественный интерес». Зарабатывать деньги можно способами, противоречащими общественным интересам.

В теориях континентальной Европы, которые сегодня непопулярны, предполагалось, что виды экономической деятельности неравноценны; присутствовали понятия «общество» и «общественный интерес»; экономическое развитие понималось как следствие определенной экономической политики — несовершенной конкуренции.

Неолиберальная теория предполагает отсутствие безработицы и для обретения конкурентных преимуществ предлагает бедным странам снижать зарплату рабочим и не защищать тарифами выгодные виды деятельности. Согласно этой теории, политический строй страны не имеет значения, и только привлечение капитала ведёт к богатству. Любые способы несовершенной конкуренции считаются способствующими коррупции. Бедным странам продолжают выделять кредиты, которые они неспособны освоить, поэтому погашение процентов делает такую страну ещё беднее. Богатые страны получают шумпетеровы ренты, позволяющие им увеличивать зарплату, прибыль, налоговую базу и становиться ещё богаче.

Без обрабатывающего сектора — источника занятости населения — доходность сырьевых отраслей и зарплата в стране будут падать.

Исторические факты свидетельствуют, что свободная торговля между странами с разным уровнем развития приводит к уничтожению в менее развитых странах в первую очередь самых продуктивных отраслей. Затем деградация охватывает и другие отрасли. Протекционизм и непотизм (кумовство — распределение привилегий благодаря связям и знакомствам может быть позитивным и деструктивным. Например, в 1877 г. производителям стали в США удалось ввести стопроцентный налог на импорт стальных рельс благодаря политическим связям) могут препятствовать этому распространенному явлению, что позволит сформировать режим тройной ренты для капиталистов, рабочих и государства, чтобы сблизить частные и общественные интересы.

Норвежский экономист Эрик Райнерт указывает, что самая важная и наименее обсуждаемая предпосылка неоклассической экономической науки — это положение о качественной однородности разных видов экономической деятельности. Заключение о том, что разные виды экономической деятельности способны поглощать очень разные суммы капитала может не только опровергнуть, но и уничтожить структуру неравномерного экономического развития, лежащую в основе современного мирового порядка.

Качественные виды деятельности требуют крупных неделимых инвестиций, высоких заработных плат, новых знаний с высокой рыночной стоимостью и к ним неприменимы стандартные предпосылки неоклассической экономической теории (совершенная конкуренция, убывающая доходность). Некачественные виды деятельности, не поддающиеся автоматизации, глобальный рынок перемещает в страны убывающей отдачи и низкого индустриального уровня, где рост производительности труда и уровень зарплат невысоки. Странам, специализирующимся на таких видах деятельности, экономисты рекомендуют пользоваться положениями неоклассической экономической теории.

Ни одной стране без собственного промышленного сектора не удаётся повысить реальную заработную плату.

После Второй мировой войны экономисты стали считать рынок механизмом формирования гармонии. Доктрина Риккардо, построенная на априорных предпосылках (без эмпирической проверки) и отрицающая существование возрастающей отдачи, распространилась среди политиков. В учебниках по экономике, невзирая на очевидные факты, игнорировалась активная промышленная политика. Мировые финансовые институты ради достижения политических целей распространяли ортодоксальную экономическую теорию в большинстве бедных стран. Утверждение Пола Самуэльсона о том, что мировая торговля приводит к выравниванию цен на факторы производства, способствовало поддержанию бедности в бедных странах. В богатых странах активно использовалась прагматичная промышленная политика (барьеры входа и выхода на рынки), позволяющая богатеть.

В реальной экономике неравенство между бедными и богатыми странами углубляется. Убеждённость в том, что не технологический прорыв (1840-е годы — эра парового двигателя, 1990-е годы — эпоха компьютерных технологий), а открытость экономики и свободная торговля приведут к квантовому скачку в развитии, — заблуждение, которое обернулось деиндустриализацией и утратой промышленности в ряде стран (Перу, Монголия, Эквадор и др.), не выдержавших конкуренции. Выдающийся немецкий экономист Фридрих Лист (1789–1864) полагал, что свободную торговлю следует вводить медленно и систематически, чтобы не наносить ущерба бедным странам.

Неоклассическая экономическая теория понимает капитализм как систему прав частной собственности, в которой координация хозяйственной деятельности за пределами фирм осуществляется с помощью рыночных механизмов. В данном представлении отсутствуют такие факторы, как инновации, предпринимательство и производство, которые наполняют капитал и влияют на экономический рост.

Защищая даже низкоэффективную промышленность, страна имеет шанс стать богаче, чем при деиндустриализации, когда уровень зарплат резко падает. Лучше иметь отстающую по эффективности промышленность, чем вообще не иметь её. Утрата производства — это тупик для развития страны.

Джованни Арриги (1937–2009), изучая циклы накопления капитала при капитализме, пришёл к выводу, что предпринимательство выступает силой, осуществляющей синтез «созидательного» разрушения рент и привилегий, и создаёт новые центры активности [4]. Карлота Перес, исследуя смены технико-экономических парадигм (Технико-экономическая парадигма — это модель наилучшей деловой практики, включающая технологи- ческие и организационные принципы, на которых строится любая деятельность или институт), показала, что изменение базовой технологии производства ведёт к пересмотру основ экономической теории [5].

Выводы:

1. Повышение реальных зарплат в тех видах деятельности, где не растёт производительность, невозможно. Выгодные виды деятельности, инновационные продукты и проекты появляются благодаря научным разработкам. Экономический рост обеспечивают только некоторые виды деятельности и постоянные инновации. Они же обусловливают разрыв между богатыми и бедными странами. В странах, где отсутствует промышленность, нет условий для создания растущей отдачи. Без обрабатывающего сектора — источника занятости населения — доходность сырьевых отраслей и зарплата в стране будут падать. Запустить обратный процесс реиндустриализации непросто: а) большинство отраслей не привязаны к конкретной территории; б) патентная защита препятствует копированию технологий; в) талантливые учёные покидают страну;

Гармоничное экономическое развитие требует баланса политических сил, выражающих интересы государства, капиталистов и рабочих.

2. В доминирующей ортодоксальной неоклассической экономической теории не учитывается роль промышленной политики в экономическом росте. Главным фактором, определяющим благополучие страны, считаются свободные рынки. Эта теория концентрируется на обмене в условиях совершенной конкуренции, а не на производстве, инновациях и знаниях. Но множество исторических факторов опровергают указанное утверждение. Ни одной стране без собственного промышленного сектора не удаётся повысить реальную заработную плату. Различие зарплат в промышленных секторах является следствием неравномерного технологического развития;

Высокие темпы глобализации за последние 25 лет привели к деиндустриализации многих стран. С начала 1980-х годов МВФ и Всемирный банк требуют от развивающихся стран открыть свою экономику, что разрушает их обрабатывающую промышленность и резко снижает в них уровень заработной платы. Защищая даже низкоэффективную промышленность, страна имеет шанс стать богаче, чем при деиндустриализации, когда уровень зарплат резко падает. В СССР при неэффективной промышленности уровень жизни большинства населения был выше, чем сегодня.

3. Гармоничное экономическое развитие предполагает распределение ренты (речь идет о шумпетеровых рентах для условий несовершенной конкуренции, а не о рикардианских рентах) от роста производительности и сбыта лучших товаров между капиталистами, рабочими и государством. Такой рост весьма различен в разных видах экономической деятельности. Индустриализация страны позволяет удовлетворить притязания перечисленных субъектов на растущие доходы. За счёт эффектов масштаба и диверсификации рост стоимости добавленной обработкой позволит:

а) увеличить налоговую базу;

б) повысить заработную плату;

в) поднять вознаграждение инвесторов.

Признание приоритета свободных рынков в деле умножения богатства становится основанием для перераспределения ренты в пользу капитала и уменьшения доли доходов государства и рабочих. Гармоничное экономическое развитие требует баланса политических сил, выражающих интересы государства, капиталистов и рабочих. Его не могут обеспечить свободные рынки, перераспределяющие большую часть добавленной стоимости в богатые страны;

4. Следует копировать опыт стран, использующих все возможности обрабатывающей промышленности для повышения своего благосостояния. Правительство обязано развивать виды деятельности с возрастающей отдачей, делать ставку на лучшие новые технологии, обрабатывать все сырьё внутри страны и не допускать импорта товаров, которые имеются в стране в достаточном количестве. Какое-то время отечественные промышленные товары будут дороже импортных, но повышение производительности и растущая отдача позволят расширить ренту. Лучше иметь отстающую по эффективности промышленность, чем вообще не иметь её. Утрата производства — это тупик для развития страны.

5. Согласно утверждениям основоположника экономической антропологии Карла Поланьи (1886–1964), масштабные коллективистские проекты (социальное государство, национальная денежная система и др.) были реализованы из-за неспособности товарной формы выразить значимые стороны социальной реальности. Исторические факты показывают, что рыночная система встраивалась в социальную структуру общества в пределах общественных норм, гарантирующих стабильность и безопасность. Спонтанное расширение рынков сдерживалось социальными институтами, интегрирующими общество. Когда эти институты не выполняли своей задачи, рыночные отношения распространялись на землю, труд, деньги, и общество как социально-экономическая система разрушалось [6].

Список литературы:

1. Райнерт Э. С. Как богатые страны стали богатыми и почему бедные страны остаются бедными / Э. С. Райнерт; пер. с англ. — М., 2015.

2. Валлерстайн И. Конец знакомого мира: Социология ХХ1 в. / И. Валлерстайн; пер. с англ. — М., 2004.

3. Валлерстайн И. После либерализма / И. Валлерстайн; пер. с англ. — М., 2003.

4. Арриги Дж. Долгий двадцатый век: Деньги, власть и истоки нашего времени / Дж. Арриги; пер. с англ. — М., 2006.

5. Перес К. Технологические революции и финансовый капитал. Динамика пузырей и периодов процветания / К. Перес; пер. с англ. — М., 2013.

6. Поланьи К. Великая трансформация: политические и экономические истоки нашего времени / К. Поланьи; пер. с англ. — М., 2002.

Печатная версия текста: Экономическое возрождение России №2 (44). С. 74-79

Читайте также:

Евгений СЕРГЕЕВ. Компрадорский капитал — враг новой индустриализации России