Алексей МАКАРОВ
Союз социалистов-революционеров максималистов декларировал своё создание в октябре 1906 года, когда состоялась его первая конференция в финском Або. Организационные же структуры максималистов существовали с первой половины 1906 года. В Российской империи в это время гремела революция.
Самые последовательные народники
Теоретически эсеры-максималисты принадлежали к народнической традиции. В основе радикального направления этого учения находилась идея, что Россия может и должна перейти к социализму, минуя капиталистическую социально-экономическую стадию. У максималистов эта мысль получила наиболее последовательное развитие. Так, в третьей резолюции вышеупомянутой конференции в Або содержалось утверждение о том, что вся земля и все средства производства должны социализироваться немедленно путём прямого революционного действия трудового народа, под которым максималисты подразумевали триединство «трудового крестьянства», пролетариата и «трудовой интеллигенции». В соответствии с этим максималисты находили все формы террора, то есть политический и экономический (последний они разделяли на аграрный и фабричный), желательными и обязательными к практическому применению.
Эсеры-максималисты были сторонниками прямой демократии. По мнению максималистов, на обломках уничтоженного царизма должна была возникнуть так называемая трудовая республика, переходная общественная форма на срок между победой революции и установлением социалистического производства и распределения.
Конференция высказывалась также о парламентаризме: эту политическую практику организация находила крайне вредной. Участие в представительных органах максималисты приравнивали к отказу от «социалистического идеала», к замене его «обывательской психологией». Эсеры-максималисты были, таким образом, сторонниками прямой демократии. По мнению максималистов, на обломках уничтоженного царизма должна была возникнуть так называемая трудовая республика, переходная общественная форма на срок между победой революции и установлением социалистического производства и распределения. Более точные формы «трудовой республики» активно дискутировались в максималистской литературе. Участниками ССРМ предлагались коммуналисткая и синдикалистская модели. Ни о какой классической представительной демократии речи не шло.
Помимо этих теоретических постулатов центральное место в мировоззрении эсеров- максималистов занимал принцип «должного». Эта идея этического характера была своего рода императивом в теории ССРМ: «должное» — то есть обязательное к исполнению. Показательно, как характеризует этот принцип максималист Арон Зверин, который под псевдонимом Иван Петров написал «Памяти М. И. Соколова», биографию Михаила Соколова, организатора максималисткой Боевой организации. Надо отметить, что слово «биография» в данном случае имеет модификации; написанное Петровым жизнеописание революционера имеет очевидные жанровые сходства с житиями святых. По словам биографа, Михаил Соколов характеризовал следующим образом свои революционные взгляды во время их совместного пребывания в курской тюрьме в 1905 году: «Ты сознал должное (в этом отношении он буквально был последователем теории Николая Михайловского), почему ты и захотел, осуществление его потому и возможно». Зверин относит таким образом идею «должного» к традиционным народническим представлениям, по его мнению, таких же взглядов придерживался классик народничества Николай Михайловский.
Ведущий теоретик максимализма Григорий Нестроев (настоящее имя Гирш Цыпин) развивает эту мысль в своей книге «Из дневника максималиста». Свою работу Нестроев завершил в 1910 году, во время своего нахождения во Франции, уже после поражения Первой российской революции и фактического уничтожения царизмом ССРМ. Несмотря на это, Нестроев не отказывается в своих теоретических размышлениях от максималисткой последовательности, возведённой в императив. Есть два основополагающих способа формулировать революционную программу, утверждает теоретик максимализма. Первый исходит из принципа «возможного». Второй же — из принципа «должного». Первый в корне ошибочен, а второй, который выдержан в истинно народническом духе, верен.
Согласно максималистам, субъективное понимание идеала формирует реальность, а не наоборот.
В 1906 году, когда ССРМ сформулировал свои теоретические постулаты, эта разница не обсуждалась отдельно, продолжает Нестроев. Причина проста: в революционной ситуации «возможное» и «должное» совпадают, всеобщая социальная мобилизация открывает самые широкие возможности для каких угодно изменений. Но в 1910 году, когда «Из дневника максималиста» был опубликован, «возможное» редуцировалось к минимуму. Это не означает, что максимализм с программой немедленной социалистической революции потерпел фиаско как политическая философия, уточняет писатель. Нестроев утверждает, что максималисты придерживаются принципа «должного» независимо от практических обстоятельств. Согласно максималистам, субъективное понимание идеала формирует реальность, а не наоборот. Таким образом, максимализм — это не только политическая и социальная теория, но и этическое учение.
ССРМ прославился своими громкими террористическими атаками в годы Первой российской революции. Среди них — покушение на премьер-министра Петра Столыпина на Аптекарском острове и экспроприация в Фонарном переулке Петербурга, а аткже многочисленные акты экономического и аграрного террора. Информацию о некоторых из этих акций можно найти как в научной, так и в популярной литературе. Здесь же читателю предлагается взглянуть на рассказ «Мститель» который был опубликовано в максималистском публицистическом сборнике «Воля труда» в 1907 году. Автор произведения подписался псевдонимом Валерьян Невольник. В рассказе отразились в художественных формах идеи, которые являлись мотивом к совершению самых масштабных террористических атак в Российской империи.
«Смерть народным палачам!»
Действие рассказа «Мститель» разворачивается в деревне Мироновка в годы Первой российской революции. Читатель узнаёт этот контекст с первых же строчек: деревня патрулируется казаками. Они избивают нагайками одного из главных героев рассказа, тринадцатилетнего крестьянского мальчика Васю Гринёва. Вася — типичный молодой бунтарь. Он тайно упражняется в стрельбе из охотничьей винтовки своего отца и говорит с другими ребятами о сопротивлении властям. В школе он открыто ставит под сомнение поповские жизненные мудрости о подчинении царю, несмотря на то, что это означает телесные наказания. Слово и дело для мальчика не различались.
Другой главный герой рассказа — двадцатипятилетний молодой крестьянин Никита, уважительно прозванный другими жителями деревни «Пугач» в честь Емельяна Пугачёва. Никита также считался «умственным человеком» и «большим политиком» по причине его повседневной борьбы за крестьянские интересы. Интересно, что имена главных героев, Гринёв и «Пугач» — очевидная аллюзия на пушкинскую «Капитанскую дочку». К этому мы ещё вернёмся.
Проповедуемая идея должна быть, по мнению максималистов, немедленно утверждена поступками, в том числе самопожертвованием.
Активная стадия конфликта в рассказе начинается, когда крестьяне отказываются работать на земле помещика Барабанова. Управляющий барина, решивший было угрожать бунтарям, вынужден бежать в город от разгневанного народа. Сопротивление охватывает соседние села и деревни. Крестьяне собираются все вместе, чтобы обсудить ход предстоящей борьбы. Общее собрание избирает четверых делегатов для принятия оперативных решений, среди них Никита Пугач и ещё трое крестьян. Писатель-максималист утверждает в рассказе теоретические идеи ССРМ: общее собрание решает социализировать немедленно помещичью землю. Молодой рабочий, прибывший из города Камышин, рассказывает, что городское трудовой население строит повсеместно баррикады и вступает в столкновения с полицией и войсками, что крестьянские восстания охватили всю страну. Отныне мироновские повстанцы чувствуют себя частью всеобщего святого дела. При свете костров они поют «Вы жертвою пали в борьбе роковой» и «Смело, товарищи, в ногу». «Чувствовалось, что здесь совершается священный обряд в память погибших борцов за свободу, за счастье угнетённых рабов» — так Валерьян Невольник описывает общее настроение. Отныне не в экономический конфликте принимают участие крестьяне, а в всеобщей битве за справедливость, которая была начата ещё задолго до них.
Крестьянские повстанцы атакуют правительственные силы, разоружают и убивают стражников, то есть сельскую полицию, в соседних населённых пунктах. В это время до крестьян доходят новости, что правительственные силы мобилизовались против них. Вновь созывается общее собрание. Никита Пугач, лидер и вдохновитель повстанцев, снова провозглашает максималистские идеалы. Он говорит, что рабочие в городах возьмут в общее управление фабрики и заводы, а крестьяне в деревнях социализируют землю. Многие социалисты пожертвовали своими жизнями в боях и на виселицах, и крестьянские бунтари должны стать достойны их примера, поклясться стоять до конца в предстоящем бою, пишет Валерьян Невольник.
В отличии от некоторых крестьян, которые скептически воспринимают речь Никиты Пугача, для тринадцатилетнего Васи Гринёва его слова звучат как откровение, даже если он не понимает все экономические аспекты его идей из-за своего юного возраста. Мы видим таким образом революционного лидера, вдохновляющего других, и молодого героя, готового к самопожертвованию. С точки зрения революционной этики, обе эти роли имели ключевое значение, именно поэтому фигуры Никиты Пугача и Васи Гринёва находятся в центре нарратива. Собрание заканчивает коллективной клятвой восставших крестьян: «Свобода или смерть!». Именно с таким подходом должна вестись коллективная революционная борьба, считали максималисты.
Художественный мир максималистов, представленный в рассказе «Мститель», является таким образом квинтэссенцией максималисткой теории с её фанатичной верой и красивым революционным размахом.
Отдельного внимания заслуживает теоретический взгляд участников ССРМ на лидерство. А. Зверин открыто сравнивает революционного лидера с религиозными пророками в своём жизнеописании Михаила Соколова. Прочитанный Соколовым в 1904 году в Женеве доклад «Крестьянское движение, аграрный террор и организация боевых дружин в деревне», положивший начало фракции так называемых аграрных террористов в Партии социалистов-революционеров, Зверин сопоставляет с Нагорной проповедью Иисуса Христа. Сходство не только в том, что доклад этого выдающегося революционера положил начало новому учению, максимализму, также, как Нагорная проповедь — христианству. Слова «люби ближнего своего, как самого себя» звучали и до Христа, поясняет писатель, но лишь Христос был за них распят. Проповедуемая идея должна, таким образом, быть немедленно утверждена поступками, в том числе самопожертвованием.
При описании Московского восстания в декабре 1905 года, которое Соколов, по некоторым данным, возглавил, Зверин прямо использует слово «Мессия». Он объясняет, в чём заключается «мессианская» роль революционного лидера: чтобы стать таковым, «нужно прежде всего настолько проникнуться руководимой массой, чтобы эти интересы стали интересами своей индивидуальности, неудовлетворение которых равносильно личной смерти». Только тот или та, кто не только организует и вдохновляет, но и первым идёт навстречу опасности, кто испытывает те же чувства и страдания, что и идущие за ним или за ней, кто не оставляет ничего за рамками общей борьбы — только такая фигура может считаться лидером в понимании максималистов. Абсолютно идентичные идеи утверждает Валерьян Невольник в рассказе «Мститель», к которому мы возвращаемся.
Кульминация рассказа — это практическое воплощение максималистского этического идеала. Управляющий помещика прибывает в Мироновку вместе с земским исправником и отрядом казаков и стражников. Они арестовывают Никиту Пугача и ещё двоих крестьян. Казаки, возглавляемые земским исправником, жестоко избивают арестованных. Крестьяне, которые наблюдают за происходящим, пребывают в нерешительности. Но героический поступок молодого повстанца становится поворотным пунктом.
Тринадцатилетний Вася Гринёв подходит к одному из казаков с отцовским охотничьим ружьём в руках и разряжает его во врага в упор. Так юный революционер осуществляет «должное» для революционера в максималистском понимании. Земский исправник хватает Васю и душит его до смерти. Очень важно, как Валерьян Невольник описывает внешность мёртвого повстанца: «У Васьки глаза закатились, язык высунулся». Дело ведь не только в натурализме. Приблизительно так выглядела чисто внешне обычная для российского революционера того времени смерть на виселице. И тринадцатилетний террорист из рассказа, который выполнил свой долг перед народом, становится в этот светлый ряд героев и мучеников. Тут мы должны также помнить и аллюзию на «Капитанскую дочку» Пушкина. Роман, как мы учили в школе, начинается с эпиграфа, с русской пословицы «Береги честь смолоду». Отсюда отсылка к «Капитанской дочке» становится совершенно понятной. Вася Гринёв, выведенный Валерьяном Невольником в рассказе «Мститель», следует, подобно пушкинскому Петру Гринёву, представлениям о долге. Только долг выглядит теперь по-иному. Верность ему обозначает выстрел в угнетателя и героическую смерть во имя всеобщего освобождения.
Поступок мальчика вдохновляет крестьян. Они освобождают арестованных, нападают на казаков и стражников. Слуги самодержавия отступают, повстанцы преследуют их. «Впереди бежал Пугач с окровавленной грудью» — так отображает максималист Валерьян Невольник роль революционного лидера. Он дерётся в первом ряду, первым идёт навстречу опасности, рискует больше других. И гибнет. Казаки внезапно останавливают лошадей и дают залп. Крестьяне стреляют в ответ. Но одна из пуль попадает в Никиту Пугача, он падает на землю. В последние мгновения он призывает своих товарищей продолжать бой: «Братья, умираю. Вон враги, убийцы… Где Вася. Мститель народа, где ты? Кляните и мстите им. Простите… Умираю…за вас, за свободу, за землю». Крестьянские бойцы следуют завету умирающего. Несмотря на гибель своих героев, они одерживают вверх в сражении и сжигают дотла имение помещика. «Должное» для восставшего народа осуществлено: старый мир рушится до основания.
Но кого конкретно имел в виду писатель, когда дал название «Мститель» своему рассказу? На его последних страницах появляется ещё одна знаковая фигура. Пётр Иванович, молодой земский врач, приходит в больницу ранним утром следующего дня. Здесь видит он мёртвых Васю Гринёва, Никиту Пугача, других погибших накануне крестьян. Для него наступает откровение, он осознаёт свой долг присоединиться к настоящей революционной борьбе. Земский врач произносит громко: «Совесть заговорила… Кровь мучеников пробудила… И я пойду… Пойду, пойду в ряды смелых, и… пусть умру за счастье людей». Последние слова погибшего Никиты Пугача становятся, таким образом, пророческими — ведь вот он, мститель народа, вот он пробудился, встал на путь борьбы. Фигура врача важна с точки зрения максималисткой теории, потому что таким образом писатель вводит «трудовую интеллигенцию» в нарратив. Но мы видим и террористическую исповедь нового борца. «Иду мстить убийцам… Смерть народным палачам!» — эти слова земского врача завершают рассказ.
Важно также помнить, что земский врач — это и культурно-социальный тип. То есть перед нами человек, который вероятно сознательно отказался от хорошей практики в большом городе ради помощи неимущим за скромное вознаграждение. Но этой формы альтруизма отныне недостаточно, утверждает писатель-максималист. Теперь у честного человека другой долг. Врач, который обладает способность чувствовать страдание других, как свои собственные понимает это. И он, мститель народа, пойдёт до конца.
Художественный мир максималистов, представленный в рассказе «Мститель», является таким образом квинтэссенцией максималисткой теории с её фанатичной верой и красивым революционным размахом. О своём долге перед народом думали эти бойцы, когда они умирали на виселицах и в террористических атаках. Они исполняли «должное», следовали беспрекословно своему этическому императиву.
Литература:
И. Петров. «Памяти М.И. Соколова». Воля труда (Москва, Типография «Луч», 1907).
Валерьян Невольник. «Мститель» (рассказ). Воля труда (Санкт-Петербург, Типография Лурье и Ко, 1907).
Григорий Нестроев (Гирш Цыпин). Из дневника максималиста (Париж, Русское книгоиздатеьство, 1910).
Читайте также:
