Тупик Бирюлёво

Илья ПОЛОНСКИЙ

Волнения в Бирюлёво и последовавший через непродолжительное время очередной кровавый теракт в Волгограде кажутся звеньями одной дьявольской цепи. Уж очень не хочется признавать эти события объективным следствием сложившейся в современной России социальной и политической ситуации. Но деваться некуда и нырять в глубокую конспирологию, чтобы объяснить суть происходящего, совершенно незачем. Накалённые до предела межнациональные отношения в современном российском обществе стали закономерным результатом фатального для российского государства отсутствия взвешенной социальной, национальной и миграционной политики.

События в Бирюлёво продемонстрировали едва ли не полную беспомощность российских властей в реальном контроле над социальным пространством крупнейшего в стране мегаполиса — её столицы Москвы. Все заявления о мнимом отсутствии у преступников национальности (а почему не возраста, пола или цвета глаз и волос?), о живущем в мире и дружбе многонациональном народе России, идиллическое существование которого портят редкие «экстремисты», обернулись откровенным лицемерием, неспособностью не только эффективно и оперативно решить возникшую перед страной проблему нелегальной миграции, но и даже выстроить правдоподобную линию взаимодействия с общественностью. Чтобы хоть как-то успокоить народ, организовали триумфальное задержание прогуливавшегося в парке Орхана Зейналова, обвиняемого в совершении убийства, послужившего катализатором бирюлёвских событий, и не имевшую прецедентов в практике отечественных правоохранительных органов его доставку на вертолёте прямо к министру внутренних дел Российской Федерации Владимиру Колокольцеву. За что такая честь рядовому уличному поножовщику (если он таковым действительно является)?

Сегодня у российского государства нет иных путей решения проблемы, кроме поспешного наведения порядка в запущенной до нельзя миграционной сфере. Ежегодно на территорию страны въезжают миллионы иностранных граждан, количество постоянно находящихся на территории РФ мигрантов исчисляется более чем десятью миллионами человек (некоторые аналитики говорят о 15 миллионах мигрантов). Даже официальные сведения Федеральной миграционной службы показывают количество мигрантов на осень 2013 года в 11 млн. 354 тыс. человек (1). Вся эта многомиллионная масса совершенно не желает ни интегрироваться в российское общество, ни даже стараться соблюдать его законы и некие правила общежития, принятые в европеизированной России, хотя бы на момент своего пребывания в принимающей стране.

Когда апологеты миграции из числа либерально настроенных политиков и бизнесменов, интерес которых к более дешевой рабочей силе вполне понятен и лежит в плоскости non olet (деньги не пахнут), говорят о том, что страна якобы не справиться без многомиллионных иностранных рабочих, поражаешься такому верху наглости и цинизма. В России крайне высок уровень безработицы. Даже школьникам известно, в каких условиях живет большая часть российского населения за пределами крупных мегаполисов.

Да и в крупных городах внушительная часть коренного населения не имеет постоянной работы, перебивается случайными заработками, причём речь не столько о люмпенизированной прослойке общества, сколько о вполне себе социализированных молодых и образованных людях, нынешнее маргинальное положение которых является прямым следствием сложившейся ещё в 90-е годы социально-экономической системы в стране. Когда мне говорят о незаменимых мигрантах, я вспоминаю многочисленных знакомых, не могущих годами найти нормальную оплачиваемую на человеческом уровне работу. Вспоминаю безработные и пьяные станицы и хутора, в которых удосужился побывать во время поездок по области.

Те мигранты, которых мы видим на улицах российских городов, в основной массе представлены работниками неквалифицированного труда. У большинства из них нет никакой профессии, знание русского языка также оставляет желать лучшего. И основной сферой деятельности, куда мигранты устремляют свой взор, оказывается торговля. Да, именно в торговле, по данным известного социолога В. И. Мукомеля, занимающегося анализом миграционных процессов в РФ, концентрируется в общей сложности около 30–40% иностранных граждан, работающих на территории России (2).

То есть ни о каком реальном участии мигрантов в строительстве новой российской экономики речь не идёт. Мигранты замещают нишу челночников, рыночных торговцев и обслуживающего рынки персонала, причём их этническая принадлежность выступает тем основным ресурсом, благодаря которому они и получают рабочее место на рынке или возможность открыть собственный небольшой бизнес.

Что касается среднеазиатских строителей и дворников, то давно известно, что они выполняют функции штрейкбрейхеров, работая по более низким расценкам и не конфликтуя с заказчиками и прорабами, чем в выгодную сторону отличаются от местных рабочих. Но дешевизна мигрантов обусловлена исключительно их нелегальным положением. Любая легализация статуса иностранного гражданина в РФ влечёт за собой и повышение стоимости его труда. С моими знакомыми работают давно проживающие и зарегистрированные в России выходцы из Средней Азии, и их расценки не отличаются от местных работников. Соответственно, как только гастарбайтеры получают разрешения на работу, регистрацию на территории РФ или гражданство, они перестают быть дешёвой рабочей силой.

В социокультурном плане прибывающие на территорию Российской Федерации современные мигранты не желают интегрироваться в российское общество. За последние годы проведён значительный массив исследований, позволяющих сделать вывод о господствующей в современной России тенденции к формированию этнических анклавов, замкнутых этнических общин мигрантов, которые могут представлять угрозу не только для окружающего мира расслабленных и лишённых крепких и разветвлённых социальных связей коренных жителей, но и для национальной безопасности российского государства в целом. Для выживания России как страны и как цивилизации.

Как известно, этнический анклав является, в первую очередь, средством защиты мигранта от многочисленных рисков, с которыми он сталкивается в чужом обществе, в которое, тем не менее, он рискнул приехать в поисках работы ли или просто лёгких денег. Но в современной России этнический анклав — это ещё и мощнейший ресурс, который, учитывая проблемы коррупции, поразившей органы власти и правоохранительную систему, а также крайнюю степень атомизации и взаимного безразличия коренных россиян, позволяет мигрантам в считанные дни превращаться из забитых героев анекдотов в реальную и опасную силу, подминающую под себя ночные улицы российских городов, рынки, отдельные сферы бизнеса и даже целые населённые пункты. Так, на юге России, в Краснодарском крае, Ростовской и Астраханской областях турками-месхетинцами, курдами, езидами заселяются целые сельские поселения, в которых представители национальностей, о которых ещё лет 30 назад здесь не знали даже учителя истории и географии местных школ, становятся преобладающим населением.

Мигранты молоды и активны, а главное — объединены. Как пучок розг, фасция, они сильны в своём единстве и национальная община выступает для них гарантом их собственной безопасности и выживания в российском обществе.

А что же коренные жители? На протяжении последних столетий любые проявления внегосударственного коллективизма преследовались, а обществу навязывалось представление о том, что государство является альфой и омегой всего российского бытия. Но где оно, это государство, сегодня, когда возникают конфликтные ситуации, подобные событиям в Бирюлёво или Пугачёве? Где было это государство до убийства Егора Щербакова, когда на протяжении десятилетий на территории московского района функционировал многотысячный анклав нелегальных мигрантов, теневые бизнес-структуры?

Пока государство лишь ограничивается общими фразами относительно опасности нелегальной миграции: «незаконная миграция, питающая рабочей силой теневой сектор экономики, является одной из главных причин усиления негативного отношения к мигрантам со стороны части населения Российской Федерации» (3).

Но могут ли эти общие фразы исправить сложившуюся ситуацию? Что дальше — после событий в Бирюлёво — тупик и обречённость на дальнейшее обострение межнациональных отношений, на продолжающийся рост нелегальной миграции и преступности, уличного насилия? Или всё же попытка порвать порочную сансару экономических интересов и пойти навстречу реальным интересам России и населяющего её народа?

Для того чтобы решить проблему роста «мигрантофобии» в российском обществе, уже недостаточно привезти Орхана Зейналова на аудиенцию к министру. Недостаточно и выступлений президента, и обещаний главврача запретить ввоз очередной заморской ягоды. Необходима решительная модернизация самих основ миграционной и шире — национальной — политики Российской Федерации. Вопрос в том — возможна ли она при сохранении существующей политической системы, сможет ли нынешняя власть, хотя бы ради собственной выживаемости, сохранения контроля над ситуацией, поступиться экономическими интересами и поставить барьеры нарастающей угрозе? Или всё же причины происходящего лежат в пространстве политико-культурных, конспирологических замыслов?

Сноски:

1. Статистические сведения по миграционной ситуации в Российской Федерации за 7 месяцев 2013 года // http://www.fms.gov.ru/about/statistics/data/.
2. Мукомель В.И. Мигранты на рынке труда: профили, мобильность, незаконная и неформальная занятость // Трудовая миграция: тенденции, политика, статистика. Материалы чтений памяти Е.В. Тюрюкановой. 12 июля 2012. М., 2012.
3. Концепция государственной миграционной политики Российской Федерации // http://www.kremlin.ru/news/15635