В нынешнем году российские левые, начиная от комплиментарных властям парламентских коммунистов и заканчивая уличными анархистами, переживают нелегкие времена. КПРФ на мэрских выборах с треском провалилась до уровня партии третьего эшелона. Несистемные левые так и не выбрались в мэйнстрим, демонстрируя неспособность к росту, идеологическую косность и череду громких расколов. Между тем, путинский режим стремительно мчится к масштабному обвалу, и встаёт вопрос — какие именно оппозиционные силы получат шанс реформировать страну.
Достижения
Обсуждать достижения КПРФ как-то скучно и тривиально: факты способностей птенцов засидевшегося в кресле генсека Геннадия Зюганова в сентябрьских отчетах ЦИК. Порядка 11 %: в ближайшие годы коммунисты сгинут с политического Олимпа — это однозначно. Если бы КПРФ не была придатком к Госдуме, а силой, конкурирующей с властью, то сидел бы Зюганов не в кресле генсека, а где-то… не у дел.
Перспективы КПРФ: стоп, какие в принципе перспективы? Как любая авторитарная партия, КПРФ наделена родимым пятном — всё замыкается на лидере. Зюганов выжимал соки из партии ради карьеры и обслуживания «заинтересованных лиц», не имея целью занять кресло президента. Шутят, что если генсек выиграет выборы, то помчится к Чурову просить пересчитать результат. Фракционность у коммунистов не сложилась, а шёпот партийцев о смещении старичка остался шёпотом.
Впрочем, разговор о КПРФ в контексте левых не совсем корректен. Красного в КПРФ, кроме партийной символики и галстука Зюганова, мало: по сути, партийная платформа основывается на декларируемом социальном консерватизме, а не идеях революционного коммунизма.
Если с КПРФ всё понятно, то вот чудеса в левой оппозиции поддаются анализу с трудом. Левые и национал-революционеры из НБП («Другой России»), собственно, и были почти всей оппозиций до «Маршей несогласных» и «Стратегии-31», раскачавших политическое поле к «Зимней революции». Либералы уличного актива почти не имели, а правые националисты политикой не очень и занимались, вели себя малоадекватно и достаточно лояльно в отношении власти. Но «левого поворота» и пробуждения к бунту рабочего класса, о чём вещал в прошлом году Эдуард Лимонов, не наблюдается, а оппозиционно настроенные граждане идут тысячами к Алексею Навальному. Бывший «спецназ оппозиции» в Москве выводит на такие традиционные шествия, как Первомай, Антикапитализм и 7 Ноября от полутысячи до тысячи активистов. В провинции ситуация ещё менее зрелищная. Лишь акции прямого действия «Другой России» и реже «Левого фронта» пока поддерживают информационное поле и пассионарный дух.
Отныне почти все левые исповедуют негибкую лимоновскую концепцию двух врагов: власть и сторонники Навального. Даже создана «Коалиция бойкота», на счету которой карликовый митинг. Отказ от поддержки общегражданской оппозиции, читай Навального, аукнулся Лимонову тупиком левого гетто и перспективами сизифового труда.
Говоря о левых, надо понимать: единственно мощное политическое движение здесь лимоновцы, до запрета НБП у них было две тысячи активистов, и более менее заметный «Левый фронт». Нынешняя «Другая Россия» имеет размах меньший, чем у НБП, и тенденций к прорыву не проявляет. Практически выдохлась, потеряв многополярность, и статус эпицентра протеста «Стратегия-31». И хотя в партию вливается пополнение, возрождена своя газета, давно нет расколов, есть яркие пассионарии в составе, ветераны прошедшие Архипелаг ФСИН, «Другая Россия» не авианосец протестных масс, как в прошлые десятилетия. По мнению национал-большевика Сергея Родинова: «Лимоновский лозунг “Вперёд, в СССР” убивает наше политическое будущее».
Что левые политически ещё слабы, показали в том году выборы мэра Химок. Один из их главных идеологов, редактор «Форума Мск» Анатолий Баранов набрал курьёзные 0,7%. В текущем году непарламентские левые даже близко не подошли к выборам.
Расколы и новые лица
Уходящий год для левых: расколы, рокировки и скандалы. Интересное явление — молодая поросль левого национализма, правда, пока не вышедшего в полноценную политику.
Развалилась в марте из-за идеологической диверсии марксистов лево-националистическая «Вольница». Это был амбициозный уличный проект, без связей с Кремлём. Благодаря своей противоречивой идеологии он сумел сыграть на кризисе анархо-антифы, в которой далеко не все были согласны с идеологией оголтелой толерантности, и оттянул к себе часть анархистов. На смену «Вольнице» явилась реинкарнация — ультралевая «Народная Воля». Движение выступает за отмену государственных институтов и народные формы правления, опираясь на наследие Кропоткина и Бакунина. Впрочем, в политике общность себя мало проявила: критика «буржуазной оппозиции», пара участий в демонстрациях и попадание под разработку ЦПЭ. Нет и какого-то ощутимого результата последовательного полевения ультраправых, чего временно добилась «Вольница».
Весной образовался анархистский «Черно-красный фронт» и коалиция «Черно-красный Блок». Формации возникли как ответ на подъём популярности анархизма в субкультурных массах и в протест навязыванию евро-леваками, читай, откровенными либералами, защиты гендерных отклонений. Первого мая в Москве, в колонне ЧКБ шагало триста человек, которые кричали «нет диктату меньшинства, нет капитализму». На этом сотни анархистов дружно испарились с последующих демонстраций. Уличное присутствие новоявленного ЧКФ также невелико: они занялись локальной профсоюзной работой и интеллектуальным творчеством.
Летом раскололась старейшая организация либертальных коммунистов «Автономное действие»; его курировал финский либерал Антти Раутиайнен, высланный из России за «подрывную» деятельность. Получилось, по названиям сайтов, «АД-Инфо» или «Новое», стоящее на классовых позициях анархо-антифа, и «АД-Орг», или «Радужное» из ЛГБТ-активистов. Нетолерантное АД-Инфо вошло в ЧКБ, с пафосом проигнорировало «Антикап», и занялось защитой жителей общежитий от выселения и профсоюзным активизмом, например, в медицине. Собственные уличные акции АД весьма малочисленны.
Так-то радужный кризис четко наметился в прошлом году. Разлад несистемных левых сопровождался грандиозными скандалами. Выдворения евро-леваков проходили немирно: периодически здоровым «красным» силам приходилось пинками прогонять провокаторов-геев и рвать радужные флаги. Были выброшены из левого поля троцкистский «Комитет за рабочий интернационал», «АД-Радуга», куча сектантских групп, ориентированных на ЛГБТ — словом, примерно треть левого движения столицы. Причины «разгула гомофобии» кое-кто видит в усиление политрепрессий к левым. Ведь активист, соприкасающийся с ЛГБТ, попав в тюрьму, сидит, мягко говоря, несладко. Интересно отметить: гей-актив в левое поле когда-то ввёл небезызвестный Сергей Удальцов… Впрочем, как бы то ни было в прошлом, настоящие «чистки» от псевдолевых аукнулись охлаждением любви либеральных СМИ к левым.
Между тем, «Левый Фронт» не вышел на массовый уровень и подвергся внутреннему кризису. Часть фронтовиков тяготеет к стратегии Лимонова, другие — Дарья Митина и Анастасия Удальцова — выступают за сотрудничество с КПРФ, и всё ещё есть ЛГБТ-лобби. До ареста лидера Удальцова критиковали внутри «фронта» за «сговор с буржуазией». Союз с зюгановцами в принципе объясним: заручиться поддержкой КПРФ для защиты многочисленных политзэков. Сам по себе, «Левый Фронт» — это уличные активисты, небольшие региональные отделения и довесок в виде заплесневелой интеллектуальной богемы, мало интересной гражданам.
Перспективы?
Перспективы у левых достаточно туманные. Организации теряют в количестве, пополнение приходит туго. По экспертному мнению источника, имевшего отношение к НБП: «Изменилось общество, ни одна партия не может ни в одном городе собрать много народа. Вступило в жизнь “поколение детей ВКонтакте”, им политическая борьба и, вообще, всё до лампочки. Уменьшилось количество маргинализированной молодёжи, ранее пополнявшей ряды радикалов». Другие признают, что лидеры левых организаций, взять тот же «Левый фронт», попросту не умеют работать с пополнением, временно полученным за период «Зимней революции».
На этом фоне процент фриков и догматиков зашкаливает. Публичные выражения симпатий тираническим режимам Востока, вроде КНДРовского, песни о «пролетарском интернационале» и «трудящихся таджиках» возбуждают разве часть левой политтусовки, но не массы народа, у которых востребованы идеалы свободы, гражданской и национальной справедливости. Выступления за демократию и восторги «достижениями советской карательной психиатрии» и красным террором как-то не увязываются друг с другом. В ходу упорная любовь некоторых левых к мигрантам, истерики по их «защите», как и мантры, исходящие от «фронтовика», вроде Александра Шубина, что «национализм только углубляет проблемы». Самолюбование в узком кругу, как говорится.
Особенно неадекватно, утонув в догмах, повели себя левые организации, за исключением «Другой России», в оценках «Бирюлевского бунта». Получилось, что пока либералы упивались русофобией, левые гуру демонстративно отказались стать понятней народу.
На поле субкультурных левых маленькие группы разоблачают других в игнорировании идейных догм. Например, московские анархисты «поучают» нацболов и народников. Пахнет параллельной реальностью и развязыванием скучного интернет-троллинга с цитатами устаревших идеологов. Как подчеркнул автор портала «Новый смысл» другоросс Андрей Песоцкий: «Анархическое общество — это возврат в архаику, технологический провал, все такие движения обречены, не достичь своей цели». А тем временем политик без предрассудков Навальный мобилизует десятки тысяч. Субкультурные революционеры ограничиваются малым, да ещё в своем поле гнобят неугодных.
Конечно, есть и некоторые новации. Нарисовалась новая организация «Студенческое действие». Есть интересные кампании, как «Оккупай РЖД», увеличился накал профсоюзной борьбы, пример — Межрегиональный профсоюз трудящихся автопрома (МПРА), с которым сотрудничают РОТ-Фронт и Российское социалистическое движение. Но этого пока не хватает для левого прорыва, необходимого нашей стране, народ которой, в первую очередь, волнуют проблемы социального неравенства, дискриминации большинства, а не левацкая архаика или либеральная иллюзия.
автор, похоже, судит о политической ситуации исключительно по страницам вконтакте. убогая аналитика.