Тема ЛГБТ – лакмусовый симулякр

Дмитрий ЖВАНИЯ

Совершенно неожиданно в российской политической повестке обозначился вопрос о гомосексуальности. Всё было тихо, мирно, и — нате: ЛГБТ-активисты проводят гей-парады, на которые нападают «православные хоругвеносцы» (альтер-эго ЛГБТ-активистов) и правые хулиганы, а власть принимает законы о запрете пропаганды гомосексуализма, будто в России стали меньше рожать от того, что кто-то где-то поднял радужный флаг.

Почитатели Ганимеда

Действительно, создаётся впечатление, что хитрые политтехнологи власти решили направить энергию протеста в безобидное русло. В современном обществе насчитывается около семи процентов гомосексуалистов, и даже если все эти люди будут настроены против партии власти, вряд ли она от этого сильно пострадает. Она себе приписывала и большие проценты. А вот протестное движение вопрос об отношении к ЛГБТ расколол на несколько фракций. В Петербурге мы каждый раз теперь получаем две редакции акций оппозиции: «либералы + ЛГБТ-активисты» и «либералы + националисты». Левые присутствуют в одной и другой редакции как красный довесок.

При этом сами левые на тему отношения к ЛГБТ успели переругаться. Одни заявляют, что «проблема признания ЛГБТ в качестве составной части общего движения против угнетения стала той самой лакмусовой бумажкой, которая меняет цвет столь часто, отражая серьёзные идеологические язвы в левом движении»; другие – стыдливо молчат, чтобы их ни в чём не заподозрили, а третьи – утверждают, что тема ЛГБТ их не касается, так как она никак не связана с борьбой рабочего класса. Есть и четвёртая фракция – ярые гомофобы, мрачные сталинисты.

Самое смешное, что отношение к теме ЛГБТ левым не выстроить с помощью обращения к классикам марксизма. В сети я нашёл спор левых активистов по поводу отношения к гомосексуалистам, в котором обе стороны сошлись на признании того, что классики марксизма о гомосексуализме ничего не писали. Как они читали произведение Фридриха Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства», а эта книга – одна из скрижалей «исторического материализма»? Вот что Энгельс написал о гомосексуализме: «Унижение женщин мстило за себя и унижало самих мужчин, вплоть до того, что, в конце концов, они погрязли в противоестественной любви к мальчикам и лишили достоинства своих богов, как и самих себя, мифом о Ганимеде». Напомню, что Ганимед в древнегреческой мифологии – прекрасный юноша, которого похитил Зевс и сделал его своим вечно юным любовником. Граждане Древней Эллады очень болезненно воспринимали не только старение, но и возмужание. Те, кого мы называем мачо, были в их среде не востребованы. «Нежный пушок на ногах появился, Никандр. Спасайся, когда время покроет волосом грубым твой зад! Знай же: пусть скромная поросль будет всегда у влюблённых. Молодость так коротка! – вдумайся в эти слова», – писал поэт Алкей Мессенский, который жил приблизительно за 200 лет до Рождества Христова.

Если посмотреть с классовой позиции, то будет очевидно, то тема однополой любви в Греции касалась лишь рабовладельцев. Любовь одного гражданина полиса к другому – сродни любви богов-олимпийцев, а женщины нужны лишь для продолжения рода, полагали эллины. Сожительство с женщиной было уделом рабов и неудачников. Кстати говоря, греческая неонацистская партия «Золотой рассвет» отрицает христианство, заявляя о себе как о наследнице традиций Древней Эллады. Интересно, все ли традиции той поры принимает «Золотой рассвет»?

Пример Эллады показывает, что, с одной стороны, в определённом культурном контексте гомосексуализм вполне может стать «генеральной линией» сексуального поведения, с другой – то, что моральные нормы, эстетические и сексуальные представления – суть исторические явления, а не раз и навсегда заданы свыше. Мы каждый раз должны их вырабатывать для себя.

Во времена Средневековья в Европе существовала лишь одна идеология – христианство с его осуждением сексуальности в принципе. Однако короли-гомосексуалисты чувствовали себя весьма неплохо. Английский король Эдуард II (правил с 1307 по 1327 год), воспетый в наши дни гомосексуальным кинематографом (речь о фильме 1991 года Дерека Джермена «Эдуард II»), ещё будучи принцем, не стеснялся своей склонности к однополой любви. Король-отец, Эдуард I, избрал для свиты своего сына десять юношей из дворянских семей. Среди них был сын гасконского барона Гавестона Пирс, с которым королевского отпрыска связали более чем дружеские отношения. Правда, Эдуард II плохо кончил. Вначале убили его любовника Пирса, а потом и его самого. Во главе заговора против Эдуарда II встала его жена, дочь французского короля Филиппа IV Изабелла, и её любовник Роджер Мортимер, который убил короля изощрённо-садистским образом: чтобы не оставить следов убийства на теле короля, убийцы через бычий рог ввели в его анальное отверстие раскалённый прут. Однако Эдуарда II умертвили не столько из-за его нестандартного поведения, сколько из-за того, что его фавориты получали большие подарки и привилегии, что вызывало недовольство остальной знати, которая и плела заговоры.

Победа буржуазии привела к тому, что в обществе стали господствовать моральные представления бывшего третьего сословия. Её нормы строго осуждали гомосексуализм.

Энгельс в гомофобном одиночестве

Враги буржуазного общества, левые радикалы, защищают гомосексуалистов, наряду с национальными меньшинствами и женщинами, с середины XIX века. Интересно, что наиболее активно на этом поприще проявили себя не революционеры, а реформисты. Так, возглавляемый Фердинандом Лассалем Всеобщий Германский рабочий союз защищал адвоката Жан-Батиста фон Швейцера, лишённого права заниматься своей профессией и отданного под суд за гомосексуализм. Под влиянием Лассаля фон Швейцер стал социалистом. В 1865-м в Берлине он основал газету «Социал-демократ» (“Sozialdemokrat”), с которой в первое время сотрудничали Карл Маркс и Фридрих Энгельс. После смерти Лассаля (его смертельно ранил на дуэли его соперник в борьбе за сердце 16-летней Елены Дённигес) именно фон Швейцер возглавил Всеобщий Германский рабочий союз. В 1867-м его избрали в северогерманский рейхстаг. «Несмотря на серьёзные знания, публицистический и ораторский талант, Ш. вообще не пользовался личным уважением; отличавшая его жажда наслаждений вела к довольно скандальным историям; его несомненное и яркое честолюбие не позволяло доверять ему. Занимая в политической жизни позицию на крайней левой, он в то же время имел близкие отношения с аристократией и правительством. Противники взвели против него обвинение в шпионстве, которое часто повторялось даже много лет спустя после его смерти (между прочим, Бебелем)», – читаем мы о фон Швейцере в дореволюционном энциклопедическом словаре Ф. А. Брокгауза и И. А. Эфрона.

Другая левая организация Германии – Социал-демократическая партия (СДПГ) – энергично боролась против 175-го параграфа немецкого Уголовного кодекса, приравнивающего акт мужеложства к преступлению. Особенно горячо со страниц газеты «Вперёд» (“Vorwärts”) против этой статьи выступал отец германской социал-демократии Август Бебель, который считал фон Швейцера шпионом. Орган II Интернационала «Новое время» (“Neuzeit”) поднял кампанию против преследований за гомосексуализм английского писателя Оскара Уайльда — и это несмотря на то, что за 11 лет до этого Энгельс назвал педерастию «противоестественной любовью». В рамках этой кампании в одном из номеров газеты была помещена статья будущего ревизиониста Эдуарда Бернштейна. Доказывая, что «моральные нормы есть явления исторические», Бернштейн привёл множество примеров обществ, где гомосексуализм практиковался без всякого осуждения. Он спорил и с теорией криминалиста, основоположника сексопатологии Рихарда Крафт-Эбинга, по которой гомосексуализм трактуется как болезнь, девиация. Интересно, что Крафт-Эбинг часто защищал тех, кого судили за «аморальные преступления», считая их не преступниками, а больными. Его книга «Половые психопатии» была запрещена в Англии за «предание гласности грязного и отвратительного материала перед лицом доверчивого общества».

Внимательные читатели Энгельса вынуждены признать, что его взгляд на гомосексуализм отличался от общего социалистического подхода к этой проблеме. Например, мой знакомый Дейв Крауч, активист Социалистической рабочей партии Британии, в докладе «Угнетение женщин в России» заявил, что Энгельс «не избежал влияния предрассудка, свирепствующего в его время». Так или иначе, мы видим, что для социал-демократов вполне естественно защищать гомосексуалистов. Печально лишь то, что современные социал-демократы с этого начинают и на этом, как правило, и заканчивают. Когда испанские социалисты из Социалистической рабочей партии во главе с Хосе Луисом Родригесом Сапатеро пришли к власти в 2003-м, они первым делом разрешили гомосексуальные браки. Но в социальной сфере они действовали как самые жёсткие неолибералы, что и привело к их поражению на выборах год назад – в ноябре 2011 года.

Сейчас то же самое делают победившие французские социалисты во главе с президентом Франсуа Олландом. На ноябрьском съезде Соцпартии Франции её новый лидер Арлем Дезир заявил, что социалисты первым делом должны реализовать две обещанные во время избирательной кампании реформы: предоставить право голоса на местных уровнях постоянно проживающим во Франции иммигрантам и разрешить лицам нетрадиционной сексуальной ориентации заключать браки и усыновлять детей. Теперь во французских метриках не будет граф «мать» и «отец», а будут графы «родитель №1», родитель №2». Эта реформа вызвала массовые демонстрации протеста во французских городах. При этом за пять лет социалистическое правительство обязано сократить бюджетные расходы на 60 млрд евро.

Ограничения инаковости

Леваки переняли отношение к гомосексуалистам от социал-демократов. И, наверное, это правильно. Однако не стоит доводить дело до абсурда. Помню, в первом номере журнала «Спартаковец» на русском языке (издание Интернациональной коммунистической лиги, вышло в ноябре 1990 года) была помещена фотография, где активисты держали транспарант с надписью: «Рабочие, чёрные, евреи, женщины, гомосексуалисты! Создавайте единый фронт для борьбы против капитализма!» Как можно создать единый фронт представителям столь разных категорий? Ведь среди евреев, гомосексуалистов, женщин, а теперь ещё и негров, немало тех, кто вовсе не заинтересован в низвержении капитализма. А как быть с ортодоксальными евреями? В Торе-то однополая любовь осуждается! Делать вопрос о борьбе за права гомосексуалистов пунктом программы борьбы за социализм или частью «рабочего вопроса» — значит, расписываться в своей политической неграмотности или указывать на своё политическое лукавство. Ущемление прав гомосексуалистов – это проявление гнёта, а борьба против гнёта – часть демократической повестки.

Для меня Ленин — не кумир, но я считаю, что его работа «Что делать?» – настоящий шедевр. В этой книге Ленин подчёркивает, что для воспитания политического сознания пролетариата нельзя ограничиваться «пропагандой идеи о враждебности рабочего класса самодержавию». «Недостаточно объяснять политическое угнетение рабочих (как недостаточно было объяснять им противоположность их интересов интересам хозяев), – пишет Ленин. – Необходимо агитировать по поводу каждого конкретного проявления этого угнетения (как мы стали агитировать по поводу конкретных проявлений экономического гнёта). А так как это угнетение падает на самые различные классы общества, так как оно проявляется в самых различных областях жизни и деятельности, и профессиональной, и общегражданской, и личной, и семейной, и религиозной, и научной, и проч. и проч., то не очевидно ли, что мы не исполним своей задачи развивать политическое сознание рабочих, если мы не возьмём на себя организацию всестороннего политического обличения самодержавия? Ведь для того, чтобы агитировать по поводу конкретных проявлений гнёта, надо обличить эти проявления (как надо было обличать фабричные злоупотребления, чтобы вести экономическую агитацию)».

Ленин перечисляет следующие проявления гнёта, которые следует обличать перед массами: «телесное наказание крестьян, взяточничество чиновников и обращение полиции с городским “простонародьем”, борьба с голодающими и травля народного стремления к свету и знанию, выколачивание податей и преследование сектантов, муштровка солдат и солдатское обращение со студентами и либеральной интеллигенцией». Да, о преследовании гомосексуалистов здесь нет ни слова. Но есть упоминание об угнетении в области личной жизни – просто более общее определение. Мы не знаем, сколько гомосексуалистов работает на заводах. Во всяком случае, я не нашёл такой статистики. А значит, мы имеем слабое представление о количестве случаев наложения друг на друга классовой эксплуатации и сексуального угнетения. Не нашёл я статистики, которая бы показала, как часто в России выгоняют людей из офисов только за то, что они гомосексуалисты. Пока вся история с гомосексуализмом крутится вокруг гей-парадов и скандальных инициатив депутата Виталия Милонова. Что-то подсказывает мне, что это – симулякр.

В Петербурге в левой среде остро встал вопрос об отношении не просто к теме ЛГБТ, но и к ЛГБТ-организациям. Пост-троцкистские группы Российское социалистическое движение (РСД) и Комитет за рабочий интернационал (КРИ) вступили в коалицию «Демократический Петербург», куда, наряду с либералами, входят несколько организаций ЛГБТ. Нельзя людям запрещать объединяться по интересам и предпочтениям, если эти предпочтения и интересы не причиняют вред окружающим. Кстати говоря, большевики, придя к власти, провозгласили «абсолютное невмешательство государства в дела пола, пока никому не причиняется вреда, не затрагиваются ничьи интересы» (эта свобода просуществовала в СССР до 1934 года).

Но нужно ли гомосексуалистам обособляться от общей борьбы за демократизацию общества? Большой вопрос. Всё тот же Ленин был большим противником организационного обособления еврейских рабочих при условии, что рабочая партия будет бороться против антисемитизма. Если левые группы открыто заявляют, что они противники гомофобии, зачем им ещё дополнительно заключать блок с либеральными, а часто открыто антисоциалистическими организациями ЛГБТ? «То, что у гомосексуалов единая партийная позиция – стереотип, – говорил председатель российской ЛГБТ-сети Игорь Кочетков. – Все мы разные, и политические взгляды определяются отнюдь не ориентацией. Например, на прошлых парламентских выборах крупнейший в России гей-портал провёл опрос “за кого вы голосовали?”, в котором участвовали сотни посетителей. Расклад получился, словно по данным ЦИК – большинство за “Единую Россию”, потом КПРФ, жириновцы, “эсеры”. Чуть выше, но незначительно, процент у “Яблока” и СПС». Сам Кочетков – ярый либерал и антикоммунист. Для него коммунизм и социализм сводятся к пяти буквам – ГУЛАГ. Антикапиталистическим активистам очень тяжело найти с таким человеком общий язык. Да и надо ли?

На Западе есть гомосексуальные организации левацкого толка. Не знаю, жива ли ещё во Франции «Лига революционного гомосексуалистского действия», но 22 года назад в Париже я своими глазами видел, как её активисты под чёрными знамёнами с розовым треугольником участвовали в демонстрации против войны в Персидском заливе, а потом дрались с СРС (что-то типа нашего ОМОНа) при входе на мост Шанж (pont au Change). Однако 22 года прошло, я так и не понял, зачем эти люди обособились внутри анархистского движения, исходя из принципа сексуальности? Это какая-то клоунада, честное слово, порождённая пресловутым маем-68.

Кроме того, надо чётко понять, какие права ЛГБТ-сообщества следует поддерживать. Без всякого сомнения, надо высмеивать идиотские законы «против пропаганды гомосексуализма». Разве может человек в здравом уме, даже если он член «Единой России», полагать, что парень станет гомосексуалистом оттого, что на пакете молока увидит изображение радуги? А как быть с радугой в небе? Все эти законы носят сугубо политтехнологический характер и служат для отвлечения внимания от насущных проблем. Смею предположить, что некоторые ЛГБТ-организации только рады таким законам: благодаря им они доказывают своим спонсорам свою нужность.

Без всякого сомнения, гомосексуалисты должны получить право заключать однополый брак. Но вот право усыновления им даровать нельзя. Я уверен, что и среди геев, и среди лесбиянок найдётся множество людей, которые могли бы стать внимательными и нежными родителями. Однако помимо смелости объявить о своей инаковости, надо иметь и мужество, чтобы признать, что эта инаковость налагает ограничения. Например, когда я носил длинные волосы, у меня не возникало мысли устроиться преподавателем истории в военное училище. Как отражается на психике ребёнка с гетеросексуальными задатками жизнь с двумя мамами или папами? Мы не знаем. Ребёнок – это не причёска. Над беззащитным существом нельзя экспериментировать. Иначе это будет тот самый фашизм, об опасности которого трубят наши либералы, ЛГБТ-организации и их левые друзья.