В последний раз я получал деньги от государства, когда учился в докторантуре – стипендию. Было это 22 года назад. После этого я работал исключительно в частных компаниях. Что касается моего нынешнего официального социального статуса, то я – индивидуальный предприниматель, который предоставляет «информационные услуги». Не я придумал такое определение – простите. Сетевое издание «Родина на Неве», над которым я работаю последние пять лет, существует в информационном пространстве на частные пожертвования. Не получая ни копейки из госказны, мы, наш небольшой редакционный коллектив, искренне поддерживаем наше государство в борьбе с его, а значит и нашими врагами. Это – наша искренняя позиция, наше призвание.
Зачем я это рассказываю? А затем, что есть целые структуры, которые, получая деньги от государства, работают против него, в том числе продвигая идеи, образы, концепции, призванные, как минимум, окончательно атомизировать наше общество, которое и без того далеко от сплочения. А сегодня это сплочение необходимо ради победы на фронте.
О государственном учебном заведении под названием «Высшая школа экономики», о её кадрах и программах, и без меня немало написано. Не буду повторять. Но сообщу о другом: в Санкт-Петербургском государственном университете на факультете международных отношений работает профессор, который все девять месяцев, что идёт СВО, открыто обличает «российский империализм», как на своей странице в социальной сети, так и в непосредственном общении со студентами (о чём он сам и сообщает – по наивности?). Но от государственной зарплаты он не отказывается. Исправно её получает.
Наши солдаты проливают кровь на фронте. Каждый день с болью рассматриваю портреты наших павших – молодых красивых парней, представителей разных народов России: вот они, ещё живые, полные сил, улыбаются… И всё, их больше нет. Враг обстреливает не только города Донбасса, но и Белгородской, Курской, Брянской областей, глумится над теми, кто попал в его лапы. А человек, работая на факультете, где готовят дипломатов, выкладывает на своей странице фотографии, на которых запечатлено, как «украинцы Херсона» встречают «освободителей», размахивая сине-жёлтыми флагами. А потом мы сетуем на то, что на международной арене нас постоянно обманывают «наши партнёры». А затем мы разводим руками от досады, слыша те или иные «неоднозначные заявления» представителей нашего дипломатического корпуса …
И ведь наверняка начальство знает о взглядах профессора. Но прикрутить коптящий фитилёк не предлагает. Может быть, потому что оно согласно с профессором? Не знаю. Во всех сферах государственного аппарата есть люди, которые, по выражению Александра Гельевича Дугина, «не совсем за СВО». В сфере образования их множество. Я не предлагаю репрессировать профессора. Я намекаю лишь на то, что есть частные учебные заведения. Не нравится политика государства, откажись от его денег – разве не логично?
На Украине такое поведение сейчас в принципе невозможно. Недавно прочитал на одном украинском сайте, что в Хмельницкой области задержали гражданина Украины только за то, что он в социальных мережах анонимно «восхвалял русский мир». А в нашей «авторитарной» стране процветает небывалый плюрализм.
Вот ещё пример. В Александринском театре, а это официально – федеральное государственное бюджетное учреждение культуры, идёт спектакль «Оптимистическая трагедия. Прощальный бал», поставленный режиссёром Виктором Рыжаковым по пьесе драматургессы Аси Волошиной к столетию Октябрьской революции. Тем, что Волошина и Рыжаков вывернули наизнанку известное произведение Всеволода Вишневского, пусть возмущаются коммунисты. Комиссар в их редакции – не железная женщина с горячим сердцем, а визгливая барышня с выкрашенной, по нынешней моде, в неестественные цвета шевелюрой; капитан – не человек, который, несмотря ни на что, исполняет свой воинский долг, а рефлексирущий интеллигент; кто Вожак, а кто Сиплый или Рябой, а тем более Вайнонен – не разобрать: какие-то люди, вымазанные белой краской (наверное, чтобы намекнуть на то, что они пришельцы из потустороннего мира), в якобы морской форме бросаются фразами о революции и России, где «становится всё сложнее дышать», и через каждые пять минут исполняют западные рок-хиты 70-х, которыми, по всей видимости, в молодости заслушивался режиссёр Виктор Рыжаков. Зачем это всё? О чём это? Ради того, чтобы донести до зрителя мысль, что в России «всё труднее дышать»? Так зритель это и так знает – он «видосики» смотрит.
И вот ещё что: те русские консерваторы, которые жаждут декоммунизации России, должны быть готовы к тому, что она примет и такие формы, как спектакль Рыжакова и Волошиной… Либеральные формы. Как в 90-е.
Но вот весьма актуальные аллюзии меня задели. В классической «Оптимистической трагедии» есть весьма трагическая сцена с бежавшими из немецкого плена русскими офицерами. Несмотря на то, что они рады тому, что в России произошла революция, их расстреливают по приказу анархистского вожака матросов. У Рыжакова же эти офицеры больше похожи на сбежавших из сумасшедшего дома пациентов, которые, перебивая друга, рассказывают, как они пробирались в Россию. «Мы шли по Малороссии», – говорит один. «По Украине», – поправляет его другой.
А в конце спектакля на сцене появляются два клоуна. Один в кожаном пальто, с бородой и в зелёных лосинах, другой в красных лосинах. Тот, что в зелёных лосинах, зачем-то убивает игрушечным мечом того, что в красных лосинах, а затем разражается пацифистским монологом, смысл которого сводится к тому, что жизнь – это пульсация крови в его собственном теле, и никакие высшие соображения не стоят его мизинчика. Когда клоун заканчивает монолог про свой пульс и мизинчик, зал взрывается аплодисментами.
«Режиссёр превращает пафосную историю про покорение идеалам коммунизма и славную смерть “во имя” в отчаянный манифест против смерти вообще. Потому что “мой пульс важнее сказок о будущем”», – написала одна зрительница в одном из сетевых форумов театралов. «Манифест против смерти вообще» – это философия Николая Фёдоровича Фёдорова, мистический русский космизм, а не эта сцена из спектакля Рыжакова.
«Пацифистский апофеоз» в спектакле Рыжакова и Волошиной, когда персонаж в зелёных лосинах заявляет, что нет такой идеи, которая значила бы больше его мизинчика, вероятно, призван «отменить» финал оригинала, когда Комиссар перед боем спрашивает: «Есть ли смерть для нас?» – матросы отвечают: «Нет смерти для нас!» Матросы в пьесе Вишневского смертью попирают смерть, обретая тем самым бессмертие. В пьесе Аси Волошиной жизнь – это непосредственные ощущения. Пульсирует кровь в кончиках пальцев – жив, бурлит в животе – жив, ходишь по нужде – жив, совокупляешься – жив. Живёт, по Асе Волошиной, тело, а не дело и уж точно не идея. Спектакль Рыжакова и Волошиной – это манифест обывательщины, мещанства, нарядившегося по хипстерской моде.
Когда я был на спектакле, а было это в мае, зал, а в нём преобладала молодёжь, долго не отпускал артистов, бил в ладоши, кричал «Браво!» А что мы хотим от бытовых либералов? Для них тоже ценно только то, что дано в непосредственные ощущения.
В принципе – это тема для дискуссии: нужно ли жить во имя чего-то или просто – для себя. Просто – жить и саморазвиваться. Хорошо, если бы мы её вели до СВО. На какой-нибудь независимой негосударственной площадке. Может быть, было бы меньше сегодня тех, кто влюблён в свои мизинчики. Но время ли показывать этот спектакль после 24 февраля, особенно после того, как на фронт призвали 318 тысяч человек? Причём показывать на государственной площадке за государственные деньги?
«Оптимистическая трагедия» Волошиной и Рыжакова – лишь один пример идеологической диверсии в области искусства против государства за государственный счёт. А их множество.
Ещё раз подчеркну: я не за репрессии (хотя военная цензуре должна была бы заработать давно). Художник имеет право на жест. Но наше государство очень странно себя ведёт, оплачивая антигосударственные жесты – я об этом. Такое поведение напоминает мазохизм. Но, наверное, это всё же не мазохизм, а фиги в кармане. Так – на всякий случай. Если что-то в нашем обществе перевернётся, как минимум, произойдёт «откат в 90-е», чиновники, которые поощряют антигосударственное творчество, будут превращать этот свой нынешний недостаток в доблесть. Мы, мол, всегда боролись с «консервативным мракобесием» и «великодержавной спесью».
Тем временем, пока из нашей государственной казны идут деньги на весьма сомнительный фильмы, вроде «Сердца пармы», спектакли, вроде «Оптимистической трагедии. Прощальный бал», да на зарплаты профессорам – борцам с «российским империализмом», простые русские люди собирают средства на нужды фронта, волонтёры везут на освобождённые от Украины русские земли продукты и лекарства, купленные на пожертвования граждан. Как-то неправильно это. А главное, нечестно – со стороны тех, кто сосёт государство, которое им так ненавистно.
Дмитрий Жвания
