Отчего рабочие Выборгской стороны и матросы Кронштадта шли в авангарде революции
Дмитрий ЖВАНИЯ
В день 98-й годовщины Февральской революции самое время поговорить об условиях, благодаря которым она произошла. О войне как матери революции и о голоде как её отце написано множество статей и книг. В наше время особенно интересно выяснить, как в массовом сознании формируется идея революции. Очень многие из нас выросли из марксистской шинели и продолжаем упорно искать корни явлений в «базисе» — в социально-экономических отношениях. Это не ошибка, конечно. Бытие во многом определяет сознание. Кто бы спорил! Но порой, разбирая базис, мы не обращаем внимания на явления, которые изменяют массовое сознание не меньшей, а то и в большей степени, чем экономика.
По одёжке встречали
Известно, что февральская революция началась с возмущения работниц Выборгской стороны. Именно они в Международный женский день 23 февраля (по старому стилю) митинговали, протестуя против недостатка хлеба, дороговизны, требуя повышения зарплаты и выхода России из мировой войны. К женщинам присоединились рабочие-мужчины. И толпы недовольных пролетариев двинулись через Литейный (Александровский) мост в центр столицы империи.
Вспоминает левый социалист Николай Николаевич Суханов: «По размерам своим такие беспорядки происходили перед глазами современников уже многие десятки раз. И если что было характерно, то это именно нерешительность власти, которая явно запускала движение. Но были беспорядки — революции ещё не было. Светлого конца ещё не только не было видно, но ни одна из партий в это время не брала на него курса, стараясь лишь использовать движение в агитационных целях. В пятницу, 24-го, движение разлилось по всему Петербургу уже широкой рекой. Невский и многие площади в центре были заполнены рабочими толпами. На больших улицах происходили летучие митинги, которые рассеивались конной полицией и казаками — без всякой энергии, вяло и с большим запозданием».
Несколько иначе события выглядят в описании большевика Александра Гавриловича Шляпникова: «Митинги в день 23-го были устроены на многих заводах и фабриках, где эксплуатировался женский труд. Собрания всюду происходили удачно, с подъёмом и под нашими [большевистскими] революционными и антивоенными требованиями. Напряжённая атмосфера последних дней выражалась в боевых предложениях. Пущенный и пропагандированный нами лозунг борьбы — “на Невский” — прививался в сознании народных масс. Женщины, работницы Выборгской стороны, были первыми активными проводницами этого нашего решения. … По пути к городу они [работницы] снимали работающих и с криками “Долой войну!” и “Хлеба!” направлялись к центру городу. Кое-где были стычки с полицией. На мостах, соединяющих Выборгскую сторону с другими частями города, и особенно на Литейном, были сосредоточены усиленные отряды конной и пешей полиции, не пропускавшие никого из рабочих в город. Производились аресты. Над городом, особенно над его рабочими окраинами, навис полицейский террор».
Дело закончилось отречением Николая II. Среди рабочих Выборгской стороны было много большевиков. Именно из рабочих Выборгской стороны по инициативе ленинцев создавалась Красная гвардия.
В чём причина такой революционности? Существует традиционное объяснение. На Выборгской стороне располагались крупные предприятия с машинным производством, где работали хорошо оплачиваемые рабочие высокой квалификации. Рабочие эти были достаточно развитыми, много читали, покупали газеты, и в их среде находили отклик идеи научного социализма под большевистским соусом.
Оригинальное объяснение революционности пролетариев Выборгской стороны предложил профессор Колумбийского университета (США), исследователь русской революции Леопольд Хаймсон, автор работы «Проблема социальной стабильности в городской России, 1905-1917годы». Он обратил внимание на то, что рабочие Выборгской стороны, получая неплохие деньги, копировали стиль одежды среднего класса. Правда, качество их одеяний было, конечно, хуже оригиналов, продававшихся в дорогих магазинах (бутиках) на Невском. По воскресеньям нарядившиеся рабочие с жёнами, невестами, подругами, выряженными «а-ля мадемуазель», через Литейный мост отправлялись гулять в центр Петербурга. Выйдя на Невский, прифрантившиеся работяги попадали на глаза мещанской молодёжи и прочей праздной публике. «Ты посмотри, как вырядились голубчики! Ты гляди, какие модники!» — насмехались, бывало, мещане. До драк дело обычно не доходило — городовые зорко следили за порядком. Но рабочие обижались, а в понедельник делились обидой с заводскими товарищами. Вот так, по мнению Хаймсона, и копилась классовая ненависть.
Кроме того, профессор Хаймсон подмечает, что сама жизнь на Выборгской стороне способствовала усвоению классовой теории. Ведь она отделена от фешенебельных районов столицы естественной преградой — Невой. Рабочие смотрели на другой берег с дворцами, особняками и думали: «Мы представляем разные миры, между ними и нами — водораздел».
Напудрив ноздри кокаином
Кого Лев Троцкий назвал «красой и гордостью революции»? Кронштадтских матросов! Эти парни были горой за большевиков и анархистов. «На знаменитой Якорной площади в Кронштадте, где анархисты все увереннее поднимают голос, вырабатывается один ультиматум за другим», — писал о ситуации в Кронштадте в июне 1917 года всё тот же Троцкий. Матросы угрожали захватом петроградской тюрьмы, где содержали анархистов, и заявляли, что «уже чистят пулеметы». В начале июля кронштадтские моряки поддержали большевиков, пытавшихся отстранить от власти Временное правительство. В октябре именно они стали «вооружённой рукой восставшего пролетариата».
Чем питалась их революционность? Троцкий считал, что все дело в специфике парового флота. Матросы-де гораздо ближе по сознанию к рабочим, нежели солдаты, ибо работают с механизмами, поэтому они революционней пехоты. Но историки наркологии обратили внимание на тот факт, что в июне 1917 года кронштадтцы арестовали английское судно с кокаином. Во время Первой мировой войны это зелье использовали как обезболивающее.
Конечно, кронштадтские моряки не стали топить «кокс» в море. Они даже создали «Коке-клуб». При дележе «марафета» между офицерами и матросами нередко вспыхивали стычки. Немудрено, что морякам, возбужденным кокаином, было не усидеть на острове. Они рвались в Петроград «углублять революцию». Не удивительно, что после провала большевистского путча 3-4 июля силы Временного правительства, обыскивая арестованных матросов, часто находили кокаин.
В те годы кокаинизм был чрезвычайно распространенным явлением. «Марафетом» почти открыто торговали у Николаевского вокзала, его нюхали все слои общества: от дам высшего света до уличных проституток, от членов кабинета министров до рабочих и люмпенов. Кокаин действует на человека следующим образом: появляется ощущение всемогущества, завышенная самооценка, снимается ощущение усталости, в больших дозах он подвигает на безрассудные действия. Кстати, Троцкий отращивал длинные ногти и красил их черным лаком. Часто перед митингами забивал под ногти кокаин — и вперёд. «Лев революции» был прекрасным оратором. Он мог говорить часами. Кокаин усиливает ораторские способности в разы. Толпа от речей Троцкого приходила в экстаз.
Вновь обратимся к воспоминаниям социалиста Суханова:
«Настроение трёх тысяч с лишним людей, заполнивших зал, было определённо приподнятое; все молча чего-то ждали. Публика была, конечно, рабочая и солдатская по преимуществу. Но было видно немало типично мещанских фигур, мужских и женских…
Как будто бы овация Троцкому прекратилась раньше времени — от любопытства и нетерпения: что он скажет?.. Троцкий немедленно начал разогревать атмосферу — с его искусством и блеском. Помню, он долго и с чрезвычайной силой рисовал трудную (своей простотой) картину окопной страды. У меня мелькали мысли о неизбежном несоответствии частей в этом ораторском целом. Но Троцкий знал, что делал. Вся суть была в настроении. Политические выводы давно известны. Их можно и скомкать – лишь бы сделать это с достаточной рельефностью.
Троцкий их сделал… с достаточной рельефностью. Советская власть не только призвана уничтожить окопную страду. Она даст землю и уврачует внутреннюю разруху. Снова были повторены рецепты против голода: солдат, матрос и работница, которые реквизируют хлеб у имущих бесплатно и отправят в город и на фронт… Но Троцкий пошёл и дальше в решительный День Петербургского Совета:
– Советская власть отдаст всё, что есть в стране, бедноте и окопникам. У тебя, буржуй, две шубы – отдай одну солдату, которому холодно в окопах. У тебя есть тёплые сапоги? Посиди дома. Твои сапоги нужны рабочему…
Это были очень хорошие и справедливые мысли. Они не могли не возбуждать энтузиазма толпы, которую воспитала царская ногайка… Как бы то ни было, я удостоверяю в качестве непосредственного свидетеля, что говорилось именно так в этот последний день.
Вокруг меня было настроение, близкое к экстазу. Казалось, толпа запоёт сейчас без всякого сговора и указания какой-нибудь религиозный гимн… Троцкий формулировал какую-то общую краткую резолюцию или провозгласил какую-то общую формулу, вроде того, что “будем стоять за рабоче-крестьянское дело до последней капли крови”.
Кто — за?.. Тысячная толпа, как один человек, подняла руки. Я видел поднятые руки и горевшие глаза мужчин, женщин, подростков, рабочих, солдат, мужиков и типично мещанских фигур. Были ли они в душевном порыве? Видели ли они сквозь приподнятую завесу уголок какой-то “праведной земли”, по которой они томились? Или были они проникнуты сознанием политического момента под влиянием политической агитации социалиста?.. Не спрашивайте! Принимайте так, как было…
…Несметная толпа держала руки. Она согласна. Она клянётся…»
Сегодня правоохранительным органам бояться нечего. Кокаин нынче дорог, да и в аптеках он больше не продаётся.
