Споры либералов с марксистами (все ярлыки — условны) обычно сводятся к вопросу: какой класс считать самым правильным и справедливым? Словом, какой слой общества олицетворяет собой самые прогрессивные явления, являет собой ум, честь и совесть народа?
Для ортодоксальных марксистов этим классом, безусловно, является класс наёмного труда — пролетариат. Почему? Потому что классики марксизма так сказали. И, возможно, полторы сотни лет назад они имели основания так считать. Особенно это было справедливо для России — страны с могучим преобладанием крестьянства над всеми остальными сословиями и слоями. Стремительно разраставшийся за счёт крестьян рабочий класс в конце XIX — начале XX веков действительно представлял собой молодую, пугающую, внушительную силу.
Когда рабочие были творцами…
Вспоминается пассаж из творчества писателя Викентия Вересаева, тонкого знатока крестьянства. А именно — сцена в одной из новелл: встреча соратниками освободившегося из мест не столь отдалённых рабочего-народовольца, отсидевшего за революционную агитацию. Он приходит в дом местной дворянки, сочувствующей революционерам, которая тоже в своё время участвовала в выступлениях. Его предстоящий визит передаётся через знакомых из уст в уста, шепчущих его имя с широко раскрытыми глазами и придыханием. И гости всего дома — врачи, дворяне, учителя — словом, представители высших слоёв и сословий чуть ли не с замиранием сердца смотрят на этого грозного, косматого человека с окладистой бородой, мудрым взглядом и сильными руками. Под его грозным взором из-под косматых бровей благоговеют и учёные мужи, и студенты, и юные дворяночки. Немудрено, ведь этому человеку подвластны сложные машины и механизмы — а значит, открыты все сокровенные тайны вселенной. А что они? Одно слово — бесплодные мечтатели…
Так же как и колонисты знаменитого педагога Антона Макаренко в 20-е годы, по его собственным воспоминаниям, все сплошь мечтали пойти в рабочие, а вершиной детских впечатлений беспризорников колонии было посещение паровозоремонтного завода. Затаив дыхание, мальчишки с восхищением ходили по «храму науки и техники», в котором суровые, вымазанные в саже и масле работяги выпускали на свет очередного огнедышащего монстра, способного передвигать по рельсам многотонные грузы.
Пролетарий тогда, век назад, и правда казался глыбой, свидетельством триумфа человечества, его победы над природой. Но это тогда…
Как прогрессивный класс стал регрессивным
По мере развития науки и промышленности труд наёмного рабочего, с одной стороны, упрощался с точки зрения технологий. С другой — рос общий уровень образованности в прежде малограмотной стране, которой и была в те времена Россия. Пришедшие к власти большевики взяли чёткий курс на «пролетаризацию» населения — в то время как идеалы коммунизма подсказывали решать задачу прямо противоположную, а именно: избавления пролетария от оков эксплуатации, от процесса отчуждения его от плодов собственного труда.
Фактически функционеры советской правящей компартии, очень быстро осознав себя привилегированной кастой, стали просто… исправлять ошибки царизма, доводя систему эксплуатации трудового населения практически до совершенства. Идеалом такой системы должна стать практически полная пролетаризация, где всё население трудится на производстве, которым «от имени и по поручению» владеет коллективный собственник в лице бюрократии, что иезуитски называет себя «государством». А те, кто несогласен с таким положением дел, на правах «врагов трудового народа» поедут работать за еду в более суровых климатических условиях. Максимальная эффективность экономики, ничего не скажешь.
Батрак, наёмный работяга — это находка для номенклатуры. Ведь он, будь он хоть горожанином, хоть селянином, готов работать НА КОГО-ТО, но никак не становиться хозяином собственной судьбы (отсюда вся эта промышленная гигантомания времен подъема СССР, стремеление максимально механизировать, укрупнить как промышленность, так и земледелие путем сгона всех на заводы и фабрики, колхозы и совхозы). И конечно же, «наемнику», если уж все равно надо к кому-то наниматься, более лестно идти на поклон не к местному зажиточному мужику или городскому фабриканту, а вроде как к целому большому «государству»! Благо приватизировавшие «государство» чины еще и умасливают изболевшуюся душу батрака животворящими патриотическими сказками и побасенками.
И с течением лет и десятилетий суть пролетариата, как потенциальной элиты общества, носителя его основных нравственных канонов, вымывалась.
В самом деле, рабочих становится всё больше, а труд их — всё проще, при одновременном росте культурного и образовательного уровня всего населения, в том числе и селян. Рабочие просто перестали быть кем-то особенным, «волшебниками», «шаманами», которые знают всё про обустройство мира — а значит, и про то, как в этом мире жить.
Пролетарий против созидателя
Итак, ещё сто лет назад пролетарий считался кудесником, грамотеем, личностью неизмеримо более сознательной, активной, созидательной, чем тёмные массы крестьянства. С тех пор неумолимый ход цивилизации сделал своё дело, акценты сместились, шкала ценностей сдвинулась на карте человеческих типов: сейчас, чтобы стать рабочим, не надо усиленно вылезать из грязи, постигая нелёгкую науку машинного производства. Например, чтобы быть шофёром сто лет назад, надо было уметь водить машину, разбираться в ней, ремонтировать её «от и до», и даже обладать мастерством изготавливать самому запасные детали, которых нигде не было. Сейчас же для этого достаточно быть просто 18-летней девочкой или мальчиком с пустой головой.
В нынешнее время, чтобы стать рабочим, надо лишь уметь послушно стоять у станка и выполнять нехитрый набор одних и тех же операций. Творческий дух исчез из цехов — он может обитать только в собственных мастерских, где человек сам или вкупе с единомышленниками творит по своему разумению то, чего жаждет его сердце, на что он способен сам, безо всякого принуждения, устремить лучшие силы своей души.
Сегодня предприятия крупной индустрии, а также офисы и конторы, населённые многочисленным «субпролетариатом» — это и есть рассадники отчуждения труда и промышленного рабства. Люди, которые в большинстве своём уже не надеются вырваться из замкнутого круга наёмного, нелюбимого и скучного труда. А значит, стоит ожидать рождения нового класса людей, способных в не меньше мере, чем пролетарии в начале прошлого века в России, смогут всерьёз скорректировать вектор развития цивилизации.
Адептов свободного и осознанного творчества, которое единственное только и облагораживает человека, вряд ли можно найти в «трудовых лагерях» современной массовой экономики. На смену ей давно просится экономика малых тиражей, индивидуальная, человечная… Экономика разнообразия, непохожести, бунтарского разноцветия товаров и услуг, идей и предложений.
Тем паче, что развитие технологий позволяет сегодня обходиться без массового штампованного производства низкокачественных одинаковостей, которые через пару-тройку месяцев после покупки пополняют свалки, угрожая экологии Земли. С помощью тех же 3D-принтеров уже создают автомобили, строят дома и даже выращивают искусственные органы для пересадки. На нынешнем этапе человек оснащён такой степенью развития науки и автоматизации, что весь свой бытовой комфорт он способен делать либо обходясь мелкосерийными товарами, либо вообще собственными силами.
А значит, на повестку дня выходит задача прославления человека творческого, человека дерзающего. Человека не труда (труд есть и в концлагере) — но СОЗИДАНИЯ.
