Дмитрий ЖВАНИЯ
Фильм Джорджо Амато «Сталкер», показанный в рамках российско-итальянского кинофестиваля (RIFF), хорош уже тем, что он рассказывает о душевном смятении, переходящем в безумие, мужчины — итальянского инкассатора из Фьюмичино Лючо Мелилло (Виктор Альфьери).
За последние годы, даже десятилетия, благодаря продукции европейского кинематографа мы успели посопереживать всем, кроме простых мужчин: трансвеститам, аутитам, лесбиянкам, геям, больным СПИДом, даунам, примитивным народам и, конечно же, женщинам, которые, неся на себе всё бремя нашего весьма несовершенного мира, страдают от мужской потребительской грубости и, вообще, — страдают. И вот наконец…
Самое интересное, что Джорджо Амато заставляет нас сопереживать парню, которого никак нельзя назвать здоровым человеком. Лючо, как говорится, «долбанутый на всю черешню». Весь вопрос — кто его долбанул? Кто его довёл до состояния агрессивной неврастении?
Я не нашёл никакой информации о политических взглядах Амато. Но вряд ли он фашист, поклонник Бенито Муссолини. В комнате его героя, «сталкера» Лючо, висит флаг фашисткой Италии (триколор с орлом на фасции), плакат с Дуче. Наверное, Амато использует этот нехитрый «политический» приём, чтобы мы сразу поняли: перед нами персонаж неположительный. А когда мы видим, как Лючо кормит своего удава крысой, предварительно разогретой им в микроволновке, нас накрывает волна отвращения.
И тем более странно, что Амато не лепит из Лючо подонка. Лючо Мелилло находится на грани нервного срыва. Он разводится с женой. Он не просит её «начать всё сначала». Он не оспаривает её права на «совместно нажитое имущество». Он готов ей всё оставить, не понимая только одного: почему он должен оплачивать ипотечный кредит, если после развода он не будет жить в купленной на него квартире. Лючо борется лишь за то, чтобы его не лишали права воспитывать свою дочь. Но против него говорит его прошлое. Его уже судили за семейное насилие, а это в современной Европе — приговор на всю жизнь.
Первые 17 минут мы смотрим на скучный итальянский городишко глазами Лючо. Он следит за женой, проникает в её жилище, записывает на видео, как она занимается любовью со своим психотерапевтом (в этой роли сыграл сам режиссёр). Психотерапевт, надо отметить, ведёт себя весьма сомнительным образом, совершая, по сути, подлог. Для суда он выписывает заключение о глубокой психологической травме, нанесённой Лючо своей дочери: якобы девочка замкнулась в себе из-за страха перед буйным отцом. Но мы видим, что это не так. Девочка любит отца. Выходя из школы, она бросается ему на шею, целует его. Конечно, девочка мечтает о воссоединении мамы и папы, надеется, что они все втроём отравятся на яхте отдыхать на Корсику, где «чудесные пляжи». Да, она видит, что у папы с мамой отношения, мягко скажем, не складываются. Лючо импульсивен и агрессивен, а его бывшая жена делает всё, чтобы он исчез навсегда из её жизни.
Джорджо Амато заставляет нас сопереживать парню, которого никак нельзя назвать здоровым человеком.
Необузданность, брутальность (от итальянского слова brutto — злой, жестокий, дурной) Лючо проявляется по всём. Даже проститутка, судя по акценту — славянка, услуги которой подарил Лючо на день рождения его товарищ по работе, кричит от боли, когда Лючо делает то, что, как минимум, у женщины не должно вызывать болевые ощущения. И только с дочерью Лючо ласков и нежен. Он обещает ей морское путешествие на корабле Джека Воробья.
И вот — суд. Главный судья — женщина, ей помогает тоже женщина, адвокат бывшей жены Лючо — женщина, адвокат Лючо — мужчина, мямля, его всё время перебивает защитница жены при попустительстве судьи. Сторона жены Лючо требует от него выплаты ипотеки, взятой им, когда он ещё был полноправным мужем, алиментов, а также хочет лишить его прав на воспитание дочери.
Адвокат Лючо пытается возразить, мол, вы, требуя всё это, превращаете человека в нищего: синьор Мелилло зарабатывает всего полторы тысячи евро в месяц, и если вычесть их них алименты, ипотечный кредит, а также те деньги, что он платит, арендуя жильё для себя, то у него ничего не останется. Суд удаляется на совещание на несколько дней.
Необузданность, брутальность (от итальянского слова brutto — злой, жестокий, дурной) Лючо проявляется по всём.
За это время много чего происходит. Лючо просит жену о разговоре. Та соглашается встретиться в баре, но вместо этого вызывает полицию. Лючо, как обычно, приезжает в школу за дочкой, но узнаёт, что девочку уже забрала её мать. На следующий день история повторяется. Лючо даёт волю эмоциям, хватая учительницу за горло. Затем он вваливается в салон красоты своей жены, но её там нет, зато есть множество свидетелей его агрессивного поведения. Наверное, как довести Лючо до белого каления, жене подсказал её любовник-психотерапевт.
Как на грех его избивают ещё и сутенёры проститутки, которой он предложил заботу, но та на свой лад поняла его предложение. И Лючо и здесь повёл себя как агрессивное животное, делая со шлюхой то, о чём изначально с ней не договорился. А до этого он тайно ночью залезает в свою бывшую квартиру и усыпив отвергнувшую его женщину эфиром, фактически насилует её.
Суд, конечно же, удовлетворил все требования стороны жены Лючо. Теперь он может встречаться с дочкой только в центре психологической реабилитации — один час раз в неделю и только в присутствии социального работника, конечно же, тоже женщины, которая не испытывает никакого сочувствия к Лючо. И тогда и без того психованный Лючо слетает с катушек. Вместе с приятелем он грабит банк, который сам же и охранял, похищает дочь, захватывает яхту, похожую на корабль Джека Воробья. Однако это — жест отчаяния, а точнее — отчаянного сумасшествия. Всё происходящее может ранить девочку, причём не только психически… И всё же мы — на стороне Лючо (я допускаю, что женская реакция на фильм может отличаться от моей диаметрально).
Мы видим, что общество, насквозь феминизированное за последние лет 30, не хочет слушать какие-либо доводы в пользу таких, как Лючо.
Предвидя погоню, Лючо тщательно подготовил своё исчезновение из жизни. Он зашил купюры в плюшевого медведя и подарил его дочке. Сцена прощания Лючо с дочерью чрезвычайно трогательная. Ушёл Лючо благодаря своим ухищрениям от преследователей или его поглотило неласковое море — остаётся только догадываться. Да это и не так важно.
В единственной рецензий на фильм «Сталкер» я прочёл, что Лючо — жертва своей одержимости. С одной стороны, так оно и есть. Но с другой — что подняло из глубин его психики эту одержимость? Мы можем только догадываться. От него мы узнаём, что его жена — бывшая наркоманка, а значит — истеричка, что он взял её с улицы, в буквальном смысле слова — достал из помойки, вылечил её, купил ей салон красоты, взял ипотечный кредит, чтобы у них была своя квартира. Может быть, все эти шаги он предпринимал, чтобы своим собственным благородством потешить своё же самолюбие. Может быть, он ждал, что его жена будет вечно благодарить его за то, что он вытащил её из ямы. А она этого не делала, чем и вызывала его ярость. Мы этого не знаем. Амато лишь предлагает зрителю подумать на эту тему.
Но мы видим, что общество, насквозь феминизированное за последние лет 30, не хочет слушать какие-либо доводы в пользу таких, как Лючо. Без всякого сомнения, Лючо — герой отрицательный. Он распускает руки, предаёт товарищей по работе, насилует усыплённую им же бывшую жену, совершает другие весьма сомнительные действия. Однако Амато таким образом показывает (может быть, сам того не желая), в какое русло выливается мужская энергия, всячески подавляемая современным либеральным обществом. Во времена, когда над Италией реял флаг, который мы видим в комнате Лючо, мужская энергия находила совсем другой выход.
Читайте также:
Дмитрий ЖВАНИЯ. Антисемиты ошибаются: миром правят не евреи, а женщины
