Андрей КУЧИН
Один весьма неглупый мужик, живший ещё в IV-м веке до нашей эры, говорил, что возможны две системы производства и распределения продукции. При этом систему, целью которой является удовлетворение разумных потребностей всего общества, он назвал экономикой, а систему, основанную на погоне за частнособственнической прибылью, назвал хрематистикой, указав, что она губительна для общества. Звали этого мужика Аристотель.
Рост не в процентах, а в разах
Почему же, по мнению товарища Аристотеля, хрематистика, которую сегодня нам как раз и преподносят под названием экономики, губительна? Дело в том, что, согласно Аристотелю, прибыль можно получить, только заплатив работникам меньше, чем цена произведённых товаров. Совершенно верно. Товаров можно произвести множество. Но даже если они будут позарез нужны обществу, они не раскупаются — у работников нет денег, ибо денег им всегда выплачивается меньше, чем совокупно произведённое количество товаров и услуг, а кредиты не спасают — ибо заёмные деньги всегда заведомо в разы дороже даже «обычной» выплачиваемой зарплаты, и через короткий промежуток времени за дорогие кредиты им своими дешёвыми деньгами платить просто становится нечем. В итоге капиталисты вынуждены сокращать производство, что ведёт к огромным экономическим потерям, росту безработицы, преступности, социальным потрясениям, войнам и прочим прелестям.
Для этого явления давно придумано лукавое название — «кризис перепроизводства». Но какое же это перепроизводство, если миллионы мрут от голода? Нет, это не перепроизводство, а вызванная необходимостью погони за прибылью неизлечимая болезнь капитализма — неплатёжеспособность. И если сегодня есть 15-20 преуспевающих капстран, то это основано не на достоинствах их экономики, вернее — хрематистики, а на простом и очевидном факте — ограблении (в том или ином виде) других народов.
Вот почему США весь земной шар объявляют зоной своих интересов. Вот почему всеми силами насаждая во всем мире «демократию», «свободную торговлю» и «права человека», США для себя лично объявляют лозунг «покупай американское», ведут жесточайшую протекционисткую политику и давят всякую конкуренцию — как в экономической, так и в идеологических сферах.
Но возможно ли что-то другое — хотя бы в принципе? Аристотель ведь сказал только то, что «нужно делать хорошо и не нужно плохо». А как? Ибо, вроде бы, неглупый был мужик — Аристотель, но вот механизмы, способы и средства для этого он миру вьяве не продемонстрировал.И потому его мысли так и остались бы благими утопическими измышлизмами, если бы миру не был предъявлено реальное, работающее доказательство его правоты. Конкретный ответ на этот вопрос дала сталинская экономика.
В середине 1920-х, после смерти Ленина, страна оказалась на распутье. Очевидно было одно — необходимо индустриализировать СССР, а для этого требовалось как минимум 16-17 млрд рублей золотом. По нынешним временам деньги небольшие — за последние несколько лет из России вывезли в несколько десятков раз больше. Но тогда для СССР, находившегося в экономических руинах, это была неподъёмная сумма. Вопрос, где взять деньги, в условиях полной экономической блокады стоял очень остро. Одни предлагали не форсировать события, идти по пути новой экономической политики (НЭПа), развивая лёгкую промышленность и связанные с ней отрасли, в сельском хозяйстве сделать ставку на частный сектор. И постепенно, через банковскую систему, накапливать инвестиции для создания тяжёлой промышленности.
Другая группа партийных и государственных руководителей, возглавляемая Сталиным, настаивала на передаче под контроль государства промышленности, максимальном обобществлении сельскохозяйственного производства, ликвидации частной торговли и концентрации в руках государства всех имеющихся ресурсов. Как показали дальнейшие события, именно этот путь оказался эффективным. Если бы СССР пошёл по пути, рассчитанному на много-много лет по принципу «авось кривая вывезет», гитлеровцы в 1941 году смяли бы нашу страну, как карточный домик.
Сталин одержал окончательную победу над своими оппонентами в руководстве партии в тот же день, когда была утверждена его программа ускоренного развития Советской России. 23 апреля 1929 года открылась XVI Всесоюзная конференция ВКП(б), на которой было принято постановление «О пятилетнем плане развития народного хозяйства». Вопреки мнению о навязывании ускоренного курса развития страны Сталиным, пятилетний план получил поддержку многих партийцев, даже его оппонентов в схватке за власть.
В 1930-х были построены Днепрогэс и Магнитка, «Уралмаш» и Челябинский тракторный завод, множество других предприятий, ставших основой советской индустрии. Страна не прошла, а промчалась от крестьянской сохи до промышленно-развитого общества. За первую пятилетку было сдано в эксплуатацию свыше 1500 новых фабрик и заводов. В СССР в невиданные для истории сроки были созданы мощная энергетическая база, современная металлургия, машиностроение, авиа- и судостроение и колоссальными темпами развивались наука и образование. Строить экономику приходилось собственными средствами, не прибегая к внешним заимствованиям. (Кстати, первый займ был взят у немцев в 1939 году.) Причём использован он был исключительно на инвестиционные цели: в Германии было закуплено оборудование, машины и станки, с помощью которых удалось поднять советское промышленное производство.
Была введена твёрдая валюта — сначала червонец, а потом советский рубль. Налажен товарооборот и налогообложение. Всё это позволило сконцентрировать в руках большевиков колоссальное количество средств. В СССР зарплата и выпуск товара были в ведении государства. Денег печаталось столько, на сколько выпускалось товара, и денежная масса постоянно находилась в обращении, её оборот регулировался частотой выдачи зарплаты. Благодаря этому не существовало ни товарного дефицита, ни непроданного товара. Даже малейшая неточность в расчётах могла привести к тому, что на руках у населения начали бы накапливаться «лишние» деньги, со всеми вытекающими последствиями. Но этого удавалось избегать десятилетиями, даже во время войны. Восстановление же страны после войны стало экономическим чудом, непревзойдённым никем и нигде. Многолетний председатель Госплана СССР Николай Байбаков вспоминал знаменитую встречу Сталина с избирателями в 1946 году в Большом театре:
«Сталин сказал, что партия намерена организовать мощный подъём народного хозяйства, при котором уровень промышленного производства должен за короткий исторический срок подняться втрое по сравнению с довоенным. Добыча угля возрастёт до 50 млн тонн в год, нефти — до 60 млн в год. Только при таких условиях наша страна будет гарантирована от случайностей, но на это уйдёт, пожалуй, три пятилетки, если не больше. Я был ошеломлен, услышав последнюю цифру. Я понимал, что так и будет, что ничего пропагандистского нет… Рубеж добычи не 60, а даже 70 млн тонн нефти в год мы достигли уже в 1955 году, то есть почти в два раза быстрее срока, объявленного им, и в какое десятилетие — первое после страшной разрушительной войны! Национальный доход вырос за это время в 2,8 раза, объём промышленной продукции — в 3,2 раза, розничный товарооборот — в 2,1 раза, реальная заработная плата — в 1,8 раза. Невиданные темпы, невиданный размах».
В предвоенные и послевоенные годы экономический рост СССР исчислялся не в процентах — в разах. Таких темпов экономического развития огромной страны, населённой сотней с лишним народов и народностей, мировая история не знала. Опыт индустриализации и послевоенного восстановления при всей своей уникальности может быть использован и в нынешних условиях, даже с учётом изменившейся политической и экономической обстановки. Суть сталинских успехов, если отбросить в сторону всю словесную шелуху, состоит в мобилизации всех денежных и материальных ресурсов и направлении их на развитие и создание приоритетных для страны отраслей промышленности и сельского хозяйства. Этот процесс был направленным и осмысленным, исключал всякую стихийность и «невидимую руку рынка». Она была видимой, прозрачной и умело управлялась государством.
…и цены снижали
Все в России знают, что Горбачёв развалил страну. Но экономику, к примеру, Горби не разваливал по той простой причине, что он в ней ни черта не понимал. До него тут постарались умельцы, начиная ещё с Хрущёва, с его «экспериментов» в сельском хозяйстве, с «совнархозов» и прочего «волюнтаризма» и «поднятия целины». В последние годы существования СССР, как раз в бытность Горби на посту последнего Генсека КПСС и первого и последнего президента СССР, социалистическую экономику пинали все, кому не лень. Мол, она и не эффективная, и бестолковая, и гордиться можно только «первым местом в мире по выпуску чугунных болванок». И самое забавное, что эта «критика» была, пусть и не в полной мере, но обоснована. Ибо за 30 лет после смерти Сталина, социалистическая экономика действительно была доведена до маразма.
Экономика Сталина, сумевшая выстоять в великой войне против всей Европы, за 30 лет при Хрущёве и Брежневе, опустилась до состояния сырьевого придатка Запада. К этому времени, чтобы скрыть свою деятельность по разрушению сталинского хозяйства, придумали замечательную сказочку о том, что в той же войне советский народ побеждал прежде всего благодаря чуткому руководству Партии.
Но теория о том, что СССР победил в войне, прежде всего, из-за «правильной» идеологии — вообще-то просто несерьезны. Победили всё же, и прежде всего, потому, что правильной была именно сталинская социалистическая экономика. Но как раз Хрущёвы и прочие после смерти Сталина эту экономику и угробили, введя, хотя бы ту самую «уравниловку» в оплате труда, отбив у рабочего человека желание работать, повышать производительность труда. Любой толковый экономист сможет на пальцах объяснить, что было изменено начиная с Хрущёва в экономике СССР, после которого страна стала просто валиться и откатываться назад, уступив Западу все свои передовые позиции.
Наши либералы очень любят поговорить, что вся сталинская экономика работала только за счёт «труда заключённых», но вот про то, что до войны в СССР не то, что не было никакого «рабства», а была обычная пятидневка, и 7-ми (!) часовой рабочий день (даже в лагерях — для преступников!), что в 1952 году Сталин в своей работе «Экономические проблемы социализма в СССР», в переписке с экономистами, вообще ставил вопрос о переходе на 5-6 часовой рабочий день, чтобы граждане страны могли остальное время тратить на свою личную жизнь развитие и отдых, наши светочи не очень любят распространяться: «Было бы неправильно думать, что можно добиться такого серьёзного культурного роста членов общества без серьёзных изменений в нынешнем положении труда. Для этого нужно прежде всего сократить рабочий день по крайней мере до 6, а потом и до 5 часов. Это необходимо для того, чтобы члены общества получили достаточно свободного времени, необходимого для получения всестороннего образования. Для этого нужно, далее, ввести общеобязательное политехническое обучение, необходимое для того, чтобы члены общества имели возможность свободно выбирать профессию и не быть прикованными на всю жизнь к одной какой-либо профессии. Для этого нужно, дальше, коренным образом улучшить жилищные условия и поднять реальную зарплату рабочих и служащих минимум вдвое, если не больше, как путём прямого повышения денежной зарплаты, так и, особенно, путём дальнейшего систематического снижения цен на предметы массового потребления. Таковы основные условия подготовки перехода к коммунизму.
Только после выполнения всех этих предварительных условий, взятых вместе, можно будет надеяться, что труд будет превращен в глазах членов общества из обузы “в первую жизненную необходимость” (Маркс), что “труд из тяжёлого бремени превратится в наслаждение” (Энгельс), что общественная собственность будет расцениваться всеми членами общества как незыблемая и неприкосновенная основа существования общества. Только после выполнения всех этих предварительных условий, взятых вместе, можно будет перейти от социалистической формулы – “от каждого по способностям, каждому по труду” к коммунистической формуле – “каждый по способностям, каждому по потребностям”. Это будет коренной переход от одной экономики, от экономики социализма — к другой, высшей экономике, к экономике коммунизма. Как видно, дело с переходом от социализма к коммунизму обстоит не так просто…»
Какие ужасные вещи предлагал сделать злодей Сталин — всех загнать в ВУЗы, улучшить жилищные условия, поднять реальную зарплату через повышение самой зарплаты и особенно через снижение цен на товары и услуги!
В книге «140 бесед с Молотовым» Федора Чуева приводятся такие слова Сталина. «Когда с маршалом Головановым мы сидели за столом на даче у Молотова, Александр Евгеньевич сказал: “Поживи Сталин ещё лет десять, мировому капитализму пришёл бы конец. Помню, при нём зашёл спор, кто лучше: Черчилль или Рузвельт? “Один черт, — сказал Сталин, — что Черчилль, что Рузвельт, что Насер, что Неру. Ни один из них не отдаст деньги рабочим”».
Тот же Молотов свидетельствует:
«Перед первой послевоенной сессией Верховного Совета маршал Василевский, спросил у Сталина, как он себе представляет коммунизм. “Я считаю, — сказал Сталин, — начальная фаза или первая ступень коммунизма практически начнётся тогда, когда мы начнём раздавать населению хлеб задаром”. На что был кем-то, кажется Вороновым, задан изумлённый вопрос: “Товарищ Сталин, как же — задаром хлеб, это невозможное дело!” Сталин подвёл нас к окошку: “Что там?” — “Река, товарищ Сталин”. — “Вода?” — “Вода”. — “А почему нет очереди за водой? Вот видите, вы и не задумывались, что может быть у нас в государстве такое положение и с хлебом”. Походил, походил и говорит: “Знаете что, если не будет международных осложнений, а я под ними понимаю только войну, я думаю, что это наступит в 1960 году”. И чтобы у нас у кого-нибудь тогда было сомнение, боже упаси! Страна была разрушена, люди жили бедно, голодали, а у нас был огромный золотой запас скоплен, и платины было столько, что не показывали на мировом рынке, боясь обесценить! (Записано 02.12.1971 г.)».
Сам ли Хрущёв догадался уничтожить, к примеру, советское сельское хозяйство и, закладывая будущую продовольственную зависимость от Запада, с их постоянным ростом цены на продовольствие, или его кто научил из его советников — сегодня уже не важно. Но начиная с конца 1950-х экономика СССР стала валиться вниз. Похоже, что ставка Запада была сделана на нового лидера СССР, исходя и из его психологического портрета, и его отношения к Сталину лично.
Ведь как рассуждал и действовал Никитка-кукурузник?
Сталин говорил, что нельзя отдавать в собственность колхозов, крестьян, сельхозтехнику, т.к. это приведёт к их разорению и общему удорожанию продовольствия? — Значит надо всё отдать в колхозы! Сталин всегда был против непродуманных и не просчитанных заранее авантюр типа распашки дурных площадей на целине? — Значит, распашем всё к чёртовой матери! Сталин был за то, чтобы у крестьянина было до полугектара приусадебного хозяйства? — Распахать всё крестьянам под самое крыльцо, да обложить людей такими налогами, чтобы они сами повырубали свои сады!
В середине тех же 1970-х одному большому партчиновнику был задан вопрос, мол, почему не ввести снова прогрессивную оплату труда для рабочих — сделал две нормы -получи две зарплаты. Почему не вернуться к системе оплаты «как при Сталине»? Ответ был просто замечательный — нас не поймут на Западе! Так, что дело совсем не в каких-то «измах» самих по себе. Дело всего лишь в борьбе за выживание Запада против Советского Союза. Если бы Развитие в СССР после смерти Сталина продолжало идти по намеченным им направлениям, то спустя несколько десятилетий Запад вполне мог оказаться в большой … проблеме. Поэтому тот же Запад делал всё от него возможное, через тех же «агентов влияния» в руководстве, чтобы не дать СССР выйти вперед. Так что «развал Советского Союза» произошёл не при Горби. Развал страны начался с развала её экономики. И происходить это началось сразу после смерти Сталина.
Написано уже много книг, в которых исследователи доказывают в цифрах, что перед войной СССР действительно выходил на передовые позиции в мире. Но ведь и те, кто встретил войну и выжил в ней вспоминают, что «никогда не жили так хорошо, как перед войной». Также старики с охотой вспоминают, что «и цены после войны снижали», и «карточки после Победы быстро отменили» (карточки в СССР отменили уже в 1947 году, в то время как в Британии даже вонючую треску до середины 50-х продавали по карточкам!).
Уменьшение себестоимости
Так как же работала сталинская экономика?
Представьте себе металлургический завод. По указаниям Госплана он бесплатно (!) получает все необходимое для выплавки стали, которую тоже бесплатно отправляет на машиностроительный завод. Этот завод опять-таки бесплатно передаёт свою продукцию далее. И так — до тех пор, пока дело не дойдёт до предметов народного потребления — хлеба, одежды, мебели.
Но при этом подсчитывается, сколько человеко-часов труда затрачено для обеспечения металлургического завода всем необходимым, сколько добавлено при производстве стали, и так вплоть до расчёта затрат труда на выпуск предметов народного потребления. При этом устанавливается, что один час труда соответствует, например, одному безналичному расчётному рублю.
Экономика Сталина, сумевшая выстоять в великой войне против всей Европы, за 30 лет при Хрущёве и Брежневе, опустилась до состояния сырьевого придатка Запада
И вот в магазине стоит велосипед, производство которого обошлось, к примеру, в 100 человеко-часов или в 100 рублей. Эти 100 рублей, но теперь уже в наличном виде — без задержек и воплей «Откуда взять денег!» возвращаются в виде зарплаты работникам в соответствии с затратами их труда. Что интересно — продаётся этот велосипед не за 100, а, скажем, за 105 рублей. Но это не капиталистическая прибыль, а наценка, необходимая для организации расширенного воспроизводства и общественных фондов (бесплатное лечение и образование, различные дотации и проч.), для оплаты людей незанятых в материальном производстве. Она составляла как раз таки около 5%. (Кстати, после Сталина её стали необоснованно накручивать, и, в конце концов, она стала фактором эксплуатации, превращая сталинскую экономику в капиталистическую хрематистику.) Важно отметить, что, в отличие от капиталистических, наши наличные деньги выплачивались строго по труду, их нельзя было пустить в прибыльный оборот и на них нельзя было купить средства производства, чтобы эксплуатировать чужой труд. Вот почему либералы и по сей день с ненавистью называют их «деревянными».
В сталинской экономике действовал соответствующий природе социализма критерий эффективности производственной деятельности, по которому производилось планирование и материальное стимулирование. Таким критерием было не увеличение денежной прибыли, а снижение себестоимости продукции. И значение такого подхода было огромным.
Отметим, во-первых, что устойчиво снижать себестоимость можно только за счёт внедрения достижений научно-технического прогресса. Вот почему тогда наука и изобретательство были у нас в большом почёте. Ещё более важен был второй фактор. Если капиталист при снижении себестоимости продукции стремится удержать цену товара, чтобы получить большую денежную прибыль, то при сталинской экономике снижению себестоимости обязательно сопутствовало соответствующее снижение цены продукта.
Для чего? Дело в том, что конечный продукт каждого производителя для каких-то других производителей является начальным сырьём. Поэтому снижение себестоимости и, соответственно, цены продукта одного производителя позволяло другим взять его в большем количестве и произвести больше своего продукта. Таким образом, сталинская экономика, отвергая прибыль в деньгах, получала прибыль в продукции! При этом осуществлялся и принцип оплаты по общественно-полезному труду: снизил себестоимость, а с ней и цену для общества — получай вознаграждение!
Вот почему сталинская экономика давала ежегодный прирост в 25-30 и более процентов, а «лапотная» Россия за предельно короткий срок превратилась в могучий Советский Союз. Значение сталинской экономики было огромным. Это она позволила нам разгромить гитлеризм, в фантастически короткие сроки ликвидировать вызванные войной потери, первыми освоить мирное использование атомной энергии, стать лидерами в освоении космоса, оплотом мира и великой надеждой всех честных тружеников планеты. Достаточно напомнить, что в 50-х годах западные газеты выходили с паническими заголовками типа: «Социализм выиграл экономическое соревнование у капитализма!». Тогда же забастовки английских шахтёров проходили под лозунгом: «Даёшь уровень жизни советских шахтеров!»
…Когда в 1991 году на советско-американском симпозиуме наши демократы начали верещать о «японском экономическом чуде», прекрасную отповедь им дал японский миллиардер Хероси Такавама: «Вы не говорите об основном. О вашей первенствующей роли в мире. В 1939 году вы, русские, были умными, а мы, японцы, — дураками. А в 1955 году (после смерти Сталина! — А.К.) мы поумнели, а вы превратились в пятилетних детей. Вся наша экономическая система практически полностью скопирована с вашей, с той только разницей, что у нас капитализм, частные производители, и мы более 15% роста никогда не достигали, а вы же — при общественной собственности на средства производства — достигали 30% и более. Во всех наших фирмах висят ваши лозунги сталинской поры». Лучше, право, не скажешь. А ведь у сталинской экономики были и другие, более мощные, но еще нераскрытые резервы!
Естественно, что стремительный взлет СССР (особенно в послевоенные году) до смерти перепугал Запад, и там стали искать способы развала нашей экономики. А что могло сильнее её развалить, чем перевод на рыночные рельсы!? И начались «реформы». Началось обхаживание Никитки-кукурузника и прочих. В принципе одной только «экономической реформы» 1965 года, отбросившей сталинские принципы экономики и нацелившей её на бессмысленную погоню за прибылью, было достаточно для того, чтобы прийти к тому, к чему мы пришли.
Накануне я в очередной раз перечитал беседу Сталина с Гербертом Уэллсом. И в очередной раз с удовольствием – ибо этот разговор, датированный 1934 годом, представляет собой беседу умного, просвещённого идеалиста с чрезвычайно эрудированным и трезвомыслящим РЕАЛИСТОМ. Это интервью в особенности полезно почитать сегодня — и именно любителям так называемой «смешанной экономики», которых сейчас расплодилось — хоть пруд пруди.
И мало того, что Сталин показал себя неплохим полемистом, не давая собеседнику сбить себя со своей точки зрения. Он, похоже, заставил убеждённого рыночника Уэллса признать хотя бы часть своих аргументов. Интересно, много сейчас у нас (да и не только у нас) политиков, способных без микрофона в ухе рассуждать по такому широкому спектру тем — в живом диалоге?
Но сегодня нас интересуют в первую очередь именно экономические аспекты той беседы.
Уэллс: «Мне кажется, что в Соединённых Штатах речь идёт о глубокой реорганизации, о создании планового, то есть социалистического хозяйства. Вы и Рузвельт …»
Сталин: «Американцы, о которых Вы говорите … Они сохраняют тот экономический строй, который обязательно должен приводить, не может не приводить к анархии в производстве. Таким образом, в лучшем случае речь будет идти не о перестройке общества, не об уничтожении общественного строя, порождающего анархию и кризисы, а об ограничении отдельных отрицательных его сторон, ограничении отдельных его эксцессов. …
Не будет и планового хозяйства. Ведь что такое плановое хозяйство, каковы некоторые его признаки? Плановое хозяйство стремится уничтожить безработицу. Допустим, что удастся, сохраняя капиталистический строй, довести безработицу до некоторого минимума. Но ведь ни один капиталист никогда и ни за что не согласится на полную ликвидацию безработицы, на уничтожение резервной армии безработных, назначение которой — давить на рынок труда, обеспечивать дешевле оплачиваемые рабочие руки. Вот Вам уже одна прореха в “плановом хозяйстве” буржуазного общества.
Плановое хозяйство предполагает далее, что усиливается производство в тех отраслях промышленности, продукты которых особенно нужны народным массам. А Вы знаете, что расширение производства при капитализме происходит по совершенно иным мотивам, что капитал устремляется в те отрасли хозяйства, где более значительна норма прибыли. Никогда Вы не заставите капиталиста наносить самому себе ущерб и согласиться на меньшую норму прибыли во имя удовлетворения народных нужд. Не освободившись от капиталистов, не разделавшись с принципом частной собственности на средства производства, Вы не создадите планового хозяйства».
P.S. Кстати, именно Сталину принадлежит высказывание о «внутреннем рынке как основе сильного государства». Об этом очень, очень не любят вспоминать, но многие экономисты мирового уровня признавали, что Сталин был грамотным и последовательным ЭКОНОМИСТОМ. Американский экономист русского происхождения, лауреат Нобелевской премии Василий Леонтьев писал, что «советские руководители не нуждались в экономистах, потому что сами были экономистами». В отличие от нынешних «хремастиков»…
