Зарисовки о том, что я увидел и почувствовал, будучи в Тунисе во время государственного переворота.
Зима в Тунисе. Очень тепло. Можно купаться. Но сами тунисцы ходят в тёплых куртках преимущественно тёмного цвета. Вот тебе и яркая Африка.
О том, что в Тунисе революционная обстановка, в котором я прекрасно провожу время уже несколько дней, пользуясь пляжем и спа-процедурами, узнаю от моего очень хорошего друга, который находится не где-нибудь, а в другой части земного шара, в Канаде! Он написал письмо, испуганно спрашивает, как я, жив ли? Ничего себе! Жив, и даже очень!
Ночь. Шум прибоя. С балкона смотрю на огромные звёзды. Неожиданно понимаю, что вместе с прибоем мне аккомпанируют звуки автоматных очередей. Стало неуютно. Ухожу в номер и плотно задвигаю шторы. Утром узнаю, что именно этой ночью в одной из ближайших тюрем заключённые устроили бунт, в результате чего возник пожар, в котором некоторые бунтовщики сбежали, а некоторые погибли. А надо сказать, что в Тунисе много политзаключённых. Это те, кто просто где-то что-то сказал, а кому-то что-то показалось… и так далее.
Поэтому в огне погибли не только воры и грабители. А на свободе теперь не только безобидные любители поговорить.
Всегда улыбчивая девушка Лейла, сотрудница спа-комплекса, которая выдаёт полотенца и тапочки, сегодня — бледная, мрачная, даже не смотрит в глаза. Но всё как обычно «Добрый день, мистер, Виталий! Пожалуйста, мистер Виталий!». Только без улыбки. Работники суетливо и стремительно ходят по коридорам. Какая-то скрытая паника. Вдруг все процедуры неожиданно прекращаются. Все быстро покидают комплекс. Объявили комендантский час.
Из отеля не выпускают. На рецепшене сказали, что беспокоиться нам нечего, мол, нас охраняют. Решил посмотреть, кто и как нас охраняет. С пляжа вход во двор отеля действительно закрыли. Перегородили шезлонгами и какой-то переносной тумбой. Рядом сидит полный пожилой тунисец и слушает новости. Он один и, кроме радиоприёмника, у него больше ничего нет. Надо быть чрезвычайно интеллигентным повстанцем, чтобы испугаться этого оборонительного заслона.
После всего прочитанного в интернете решил проанализировать, что можно предпринять в случае возникновения нештатной ситуации. Ну, в том смысле, если, не дай Бог, повстанцы вдруг решат громить беспечных туристов. Невольно представил наш отельный отряд самообороны… Русских никого. Немцы. Французы. Бельгийцы. Все пенсионного возраста. В общей сложности, человек 15 на весь огромный отель. Всем почему-то, несмотря на государственный переворот, весело. Все стремятся поплавать в бассейне с тёплой морской водой. Сопротивляться не хочет никто. Один француз, правда, подошёл и спросил таблетки от поноса. Трусы!
Пустынный отель. На пляж никого не выпускают. Любуюсь морем из-за решётки ограждения. Через неё можно перелезть не то что в два счёта, её можно попросту в две секунды открыть. Но тунисцы наивно верят, что мы в безопасности, поэтому и я тоже попробую… верить.
Прошла неделя, и вот Родина присылает за русскими самолёт! Это так пафосно сказали по ТВ, мол, наш самолёт «прорвался сквозь воздушную блокаду!». На самом деле, он должен был просто прилететь по расписанию. А воздушное пространство к этому времени уже открыли. Лучше бы они так пафосно кричали о том, что где-то в Нечерноземье люди спиваются от того, что им зарплаты не платят. Ну, можно и не пафосно.
Дорога в аэропорт. Ехать километров сорок. По дороге у каждого перекрёстка баррикады из камней и всякого хлама. Какие-то костры. У кофеен за столами сидят сосредоточенные тунисцы. Их очень много. Все по-прежнему в чёрных куртках. Столы пустые. Они не пьют, не едят, просто сидят и с достоинством разговаривают. Никто не улыбается. Все очень напряжены. У меня возникает уважение к этим простоватым людям.
Вокруг ни полиции, ни военных. В новостях прочитал, что население образовывает отряды местной самообороны, чтоб защититься от мародёров. Действительно, возле одной из баррикад наш микроавтобус останавливают люди с топорами. Среди них выделяется огромного роста молодой араб с очень агрессивным взглядом. В руке новенький топор, прямо весь в масле ещё. Со склада только что взял, что ли? Но, узнав, что в автобусе туристы, кивает головой, показывая, мол, проезжайте. На следующем перекрёстке стоит большой грязно-жёлтый Микки Маус в синей майке с огромными ушами, рядом тунисские мальчишки с цепями и камнями. Решительно машут руками, что-то кричат, тоже хотят защищать свой перекрёсток имени Микки Мауса. Водитель-араб не обращает на них никакого внимания и едет дальше.
Аэропорт в городе Монастир. Все видели как психовали в аэропорту немцы и другие иностранные поданные, не имея возможности улететь, и все акцентируют внимание на том, что русские вели себя весьма спокойно. Ну да, я бы сказал даже нагло. Некоторые с привычными столичными понтами (извините, что есть, то есть) наезжали на стюардесс, требуя акт составить за непривычно долгое сидение! Хотя я думаю, что те же немцы на нашем-то месте этим же стюардессам руки бы целовали за то, что их из взбунтовавшейся страны вывезли.
Всё. Промаявшись сначала часа три в аэропорту, а затем столько же в самолёте мы готовимся к взлёту. Кто-то говорит, что представители «Трансаэро» продавали билеты по тысяче евро и ждали, пока найдутся желающие их купить, а кто-то говорит, что задержка возникла по вине тунисских таможенников. Тем не менее, полюбовавшись закатом, мы взлетаем. Глядя на удаляющиеся огни, я вспоминаю, что впервые за долгое время именно в Тунисе заставил себя проснуться рано утром и выйти к морю встречать рассвет. Птицы галдят на все голоса, глаза слипаются, а над волнами величественно рождается новый день. Удивительно красиво! Как будто на концерте.
«И пусть я никогда не встречал в Африке рассвет…» Ну, нет! Это не про меня. Я встречал! Спасибо, Тунис!
От редакции.
Виталий Салтыков, волей случая оказавшийся в Тунисе в дни революционных потрясений, – известный петербургский актёр. Скоро, 26 января, его можно будет увидеть на сцене Приюта комедиантов в новом спектакле режиссера Ивана Латышева «Любящий тебя, Достоевский». Спектакль Ивана Латышева поставлен в модной технике документального театра, когда за основу взята подлинная переписка Фёдора Михайловича Достоевского и его второй жены Анны Григорьевны. События постановки описывают тот период из жизни писателя, когда он, скрываясь за границей от кредиторов, пытался написать роман, но больше времени проводил в казино, чем за письменным столом. И только искренняя и преданная любовь жены, и её бескорыстная поддержка спасли его от полной катастрофы.
В этом спектакле русский классик предстаёт совсем не таким, каким мы привыкли его видеть на сцене и в кино. Режиссёр Достоевский в исполнении Виталия Салтыкова не мрачный пожилой писатель, третирующий публику философскими максимами. Его Фёдор Михайлович – молодой, остро чувствующий жизнь человек, одержимый актуальной страстью к азартным играм. Поэтому спектакль получается современной историей о любви, способной превратить самый тяжёлый порок в гениальность, а не очередной банальной иллюстрацией из жизни знаменитых людей.
Начало спектакля в 19 часов.
