Сериал «Слово пацана. Кровь на асфальте» заставил наше общество расчувствоваться и заинтриговаться. Создатели этой саги растеребили эмоции возрастной аудитории, а у молодёжи вызвали интерес к явлению, о котором они рассказывают. Есть и ещё одна реакция на это кино — гламурно-попсовая. В пору ждать «пацанских вечеринок» в дорогих ночных клубах?
Конкуренты государства
Чем сериал «Слово пацана» задел людей в возрасте 45 плюс — понятно. В женщинах, чья ранняя молодость пришлась на конец 80-х — начало 90-х, он наверняка пробуждает воспоминания о дискотеках с «Миражом» и «Ласковым маем». А мужчины то, что видят в фильме, соотносят со своим опытом.
Было то, что показано в сериале, или не было? Конечно, было. И не только в Казани, а везде в СССР.
Так, Москву и Ленинград навещали «люберы», чтобы проучить неформалов — панков, «металлистов» и хиппи. Иногда они пытались даже «прыгать» на футбольных фанатов. Люберы — это молодёжное сообщество из подмосковного города Люберцы. У него даже была идеология. Называя себя «внучатами Ильича», его члены противостояли западной заразе. Из толпы они выделялись тем, что носили кепки, как у Ленина, октябрятские или пионерские значки и клетчатые штаны-«бананы». Парни «качали железо» в подвалах, тренировались на брусьях и турниках, чтобы чувствовать себя уверенно во время экспедиций в столицы. Они и вправду брали не числом, а умением. В Воронеже же «гопники» разбирались с «аквариумистами». Только самые отчаянные хоккейные фанаты наведывались в негостеприимный подмосковный Воскресенск на матчи любимой команды с местным «Химиком». В Петербурге подростки, якобы фанаты, громили трамвайные вагоны после матчей «Зенита». И т.д. и т.п.
Священник Андрей Ткачёв объясняет молодёжный бандитизм (в широком смысле этого слова) в позднем Советском Союзе тем, что в обществе образовалась духовная пустота. В коммунизм уже никто не верил, а веру в Бога коммунистическое государство вытравило. И молодёжь заполняла эту пустоту разными суррогатами; отвергая официальные молодёжные объединения, пионерию и комсомол, создавала неформальные объединения. Логично. Но как тогда быть с тем, что при православном царе-батюшке Петербург был поделен на зоны влияния молодёжных хулиганских банд?
Обычное сообщение «Петербургского листка» за 1903 год: «Между молодёжью Большой Охты и Песков уже давно существует вражда, постоянно происходят драки. Охтинская молодёжь отправляется в город не иначе как группами. 12 января в воскресенье на Большой Охте раздался крик: “Братцы, песковские пришли на Охту, наших бьют!” Толпа охтинцев бросилась на выручку нескольким парням, которые подверглись нападению сорока песковских».
Первые хулиганские банды появились в Петербургской стороне.
«Питерские тинейджеры сбивались в преступные молодёжные группировки, контролировавшие целые районы. Самыми старыми и известными из них были “Роща” и “Гайда”. Чуть позже появились “Колтовские”. Все эти банды возникли на Петербургской стороне — в районе, где в 1900-е годы шло непрерывное строительство, и деревянная застройка соседствовала с фешенебельными шестиэтажными доходными домами, заселявшимися тогдашним средним классом, — рассказывает Лев Лурье в книге «Питерщики». — После 1905 года хулиганство охватило весь Петербург. Излюбленными местами для прогулок хулиганов считались Вознесенский проспект, Садовая за Сенным рынком, Фонтанка, Шлиссельбургский проспект, район Нарвских ворот, Пески, Лиговка и особенно Холмуши — район нынешнего клуба “Грибоедов”, На Васильевском острове издавна противостояли друг другу молодые люди с Голодая — “Железноводские” и собственно “Васинские”. Смоленка считалась границей зон влияния, и переходить её не рекомендовалось. “Железноводские”, возглавляемые Васькой Чёрным, резали “Васинских”, как только те оказывались на их территории — севернее Малого проспекта Васильевского острова. Самим же “Железноводским” было смертельно опасно заходить в Соловьёвский садик, где собирались “Васинские” во главе с Колькой Ногой».
Краевед рисует портрет тогдашнего хулигана: «Заломанные фуражки-московки, красные фуфайки, брюки, вправленные в высокие сапоги с перебором, папироски, свисающие с нижней губы, наглый вид. Внимательнейшее отношение к внешности — чёлочка в виде свиного хвостика спадает на лоб, при себе всегда расчёска и зеркальце. В кармане — финский нож и гиря, заменяющая кастет. Цвет кашне указывает на принадлежность к той или иной банде. Всё давало понять многоопытным петербуржцам — перед ними сборище хулиганов, лучше держаться подальше».
Известный советский, а потом российский журналист Юрий Щекочихин, чтобы разобраться в «казанском феномене», собрал экспертов в редакции «Литературной газеты». Была среди них культуролог Ксения Мяло. Другие участники экспертной группы из числа работников МВД и прокуратуры её объяснения всерьёз не восприняли. А на самом деле она глубже всего поняла суть явления.
«Человечество начинается там, где вместо стаи возникает сложная и развивающаяся социальная организация, — объясняла она. — Там же, где сложная социальная организация начинает по каким-либо причинам распадаться, там и возникает обратное движение — к стаям, бандам. Ведь стая — это архаическая, окостеневшая форма социальной организации, существующая на обочине или внутри большого общества».
В середине 80-х годов в СССР набирали обороны центростремительные тенденции. В идеологию государства, в коммунизм, и здесь Ткачёв прав, не верили даже его руководители. Щекочихин изучал «казанский феномен» в 1988-м, когда в распад СССР и ниспровержение коммунизма, мало кто мог предсказать. Но пройдёт всего три года — и Советский Союз развалится, а бывший член ЦК и Политбюро ЦК КПСС Борис Ельцин, выступая в Конгрессе США, попросит Господа благословить Америку. Молодёжный бандитизм был симптомом надвигающегося советского краха. Таким же симптомом — приближающегося распада Империи — было молодёжное хулиганство в Петербурге в конце XIX — начале ХХ века.
К тому же надо учитывать и социально-культурный фактор. Как верно заметила Мяло, в послевоенные годы советские города наводняли уроженцы деревень, что способствовало появлению контингента, «для которого характерны тенденции к психологической агрессии, сколачивание элементарной группы, организованной вокруг лидера и естественно большая предрасположенность к криминализации». И в конце XIX – начале ХХ века в Петербурге наблюдалась та же тенденция.
Сильное государство не терпит архаические сообщества — стаи. В 90-е годы в России бесчинствовали банды, криминальные авторитеты брали на себя роль «ночных губернаторов» крупных городов. Где они все сейчас? В первое десятилетие XXI века в России в моде были скинхеды и футбольные хулиганы. Где-то они есть, конечно, но заметить их трудно. Потом вдруг всплыла субкультура А.У.Е (признанная в России экстремистской организацией) – закатали в асфальт. А всё почему? А потому что нынешнее российское государство сильное. Оно не терпит конкуренции.
Филиал ада
Жора Крыжовников снял атмосферное кино. Если придираться, как делают некоторые, можно, конечно, указывать на то, что в кадре — окна со стеклопакетами, которых в те годы не было, да и остеклять балконы и лоджии тогда власти не разрешали. Можно задаться вопросом, почему сериальные события разворачиваются 1989-м. Правильней было бы, чтобы они происходили в 1988-м. Раньше — не надо. Иначе «Ласкового мая» с его «Белыми розами» не будет. Можно предъявить претензии к некоторым сценарным решениям. Стала бы одинокая мать двоих детей играть в напёрстки? Не вполне логично ведёт себя в конце фильма и герой Ивана Янковского – Вова Адидас. Зачем он возвращается в город, где он объявлен в розыск? Чтобы спросить отца, как он чувствует себя после инфаркта?
Да и вообще Вова Адидас какой-то нелогичный персонаж. Вырос в семье директора градообразующего предприятия, в достатке, а служил в Афганистане… Странно, что ресурсный папа не похлопотал, чтобы сына отправили отдавать долг Родине в более спокойное место. А ещё поражают чудеса регенерации героев картины: несколько мощных ударов по лицу, а человек отделывается небольшой ссадиной. Можно сколько угодно спорить, что носили подростки в те годы. В Ленинграде вязанные кепки не носили точно. Пальто с меховым воротником, если и носили, то младшие школьники. С середины 80-х в моде были куртки-аляски. Кто побогаче, покупали их у моряков, а кто победней шили на заказ в ателье. Но то в Ленинграде.
В любом произведении искусства есть доля условности, с которой зритель должен смириться. Тем более, что создали «Слова пацана» добиваются мемного эффекта: поздний СССР — вязаные кепки, пальто с меховым воротником, пионерские галстуки, во дворе — ватники, валенки, шапки-ушанки.
В кадре ни разу не появляется Казань… Некоторые этим недовольны тоже. Неужели было не снять казанский кремль или другие известные виды столицы Татарстана? Сериал снимали на окраине Ярославля. (Якобы его замысел вызывал недовольство татарстанского чиновничества и поэтому съёмки из Казани перенесли. Однако вокруг сериала слишком много информационного шума, который наверняка издают и пиар-механизмы.) И мы видим дома, построенные пленными немцами, пятиэтажки, деревянные дома частного сектора. То, что действие разворачивается в Татарстане, зритель понимает по именам большей части героев и по озвучиваемой топонимике (Набережные Челны, Бугульма).
На самом деле хорошо, что в кадре нет никакой географической привязки. Ибо то, что происходит в кадре, могло происходить не только в Казани, но и в любом другом советском городе того времени. Смотря сериал «Слово пацана», мы попадаем в один из филиалов ада, где правят какие-то черти. Некрасивые, тупые, жестокие. Мелкие бесы — нет в них того обаяния зла, о котором размышляет священник Андрей Ткачёв. Да и герой Ивана Янковского — какой-то недалёкий. На что он рассчитывал, открывая видеосалон с краденным видеомагнитофоном? Почему он, ветеран боевых действий в Афганистане, не общается с себе подобными, как, например, герои романа Алексея Иванова «Ненастье», а предпочитает верховодить прыщавыми злобными недорослями, считая, что тем самым он завоёвывает улицу, на которой, кстати, в то время происходили не только подростковые драки?
Из Библии мы знаем, что вначале было Слово, и Слово был у Бога, и Слово было Бог. В мире, показываемом Жорой Крыжовниковым, слова нет. Это действительно безбожный, дьявольский мир. Никто не пытается объясниться: чуть что не так — сразу в рыло. Слово пацана ничего не стоит, оно, словно, мираж. Как, впрочем, и слово милицейского офицера. Зато слух, пущенный пацанами, ранит смертельно. Марат понял, кто затравил, довёл до самоубийства его Айгуль (с этой ролью отлично справилась дочь Юлии Пересильд, Анна). Пацанский «кодекс чести», видите ли, не позволяет дружить, да и вообще – общаться, с жертвой изнасилования. Марат порывает со своей бандой, а потом и сдаёт её милиции в надежде, что стражи порядка арестуют и посадят насильника его возлюбленной. Ведь майор милиции дал слово офицера, что накажет подонка… Но он как дал слово, так и не выполнил обещания. А зачем? Заявления-то от родителей девочки нет. Они тоже боялись позора. И потеряли дочь.
Да, в сериале есть несколько мест, которые его создатели вставили, чтобы вызывать наше умиление. Наверное, мы должны умиляться тому, как хулиганы Зима и Турбо готовы броситься друг на друга с кулаками из-за несогласия в выборе шрифта афиши или проёма для штекера на видеомагнитофоне. И, конечно, на наши снисходительные улыбки рассчитан эпизод, в котором подростки под воздействием эффекта от порно бегают поочередно онанировать в сортир домашнего видеосалона. Сцены, если честно, нарочиты. Но общей атмосферы филиала ада они не отменяют. Может, даже усугубляют её. И во многом этот эффект мы получаем благодаря игре юных актёров. Особенно хорош Лев Зулькарнаев в роли Зимы. Да и вообще — все молодцы. Отлично сыграли бесов.
Немного гламура
Сериал «Слово пацана» ещё выходил серия за серией, а его эстетике начали подражать и гламурить её. Особенно преуспели на этом поприще пиарщики футбольных и хоккейных клубов. Так, в стиле «Слова пацана» была выполнена афиша матча «Балтика» — «Рубин» (это футбол). А затем, по всей видимости, сериал произвёл впечатление на главного тренера петербургского хоккейного клуба СКА Романа Ротенберга. А он — человек увлекающийся. Уже в первые дни января 2024 года СКА приглашал в Ледовый дворец не на игры, а на «ёлки для пацанов». В сообществе СКА в Сети с помощью нехитрого фотошопа на портреты хоккеистов прикрепили «пацанские» вязанные кепки и меховые шапки. А в реальной жизни игроков СКА вырядили скорее как героев «Острых козырьков», нежели «Слова пацана». Вот только для чего это? Просто для того, чтобы показать, что СКА в тренде? Что такого хорошего в пацанах из сериала Крыжовникова?
Кстати, в субкультуре фанатов (к которой автор принадлежал в ранней молодости) на слово «пацан» наложено табу. В этой среде принято обращение «парни». Видимо, на каком-то инстинктивном уровне фанаты почувствовали, что пацанами называть себя нельзя, ибо, как объясняют филологи, слово «пацан» образовалось в результате склеивания слова «поц» (что на идиш буквально означает «маленький половой член», «писька», а переносно — «мерзавец», «подлец») и употребляемого в просторечии и жаргонах суффикса «ан» (братан, чушкан, друган и т.д. и т.п.). Но Роман Борисович, наверное, этого не знает…
