Екатерина СЕМЫКИНА
В Москве состоялось первое заседание совета фонда «Сколково». Как обнаружилось, между членами совета существуют значительные разногласия. Иностранные участники совещания выразили недоумение, зачем для внедрения инноваций в России нужно строить особый город — гораздо более перспективной им кажется идея «виртуального Сколково», когда из единого центра осуществлялась бы координация инновационного бизнеса во всей стране.
По мнению российских членов совета, «Виртуальное Сколково» невозможно, потому что оно потребовало бы изменений российского законодательства. Одновременно со спорами о форме организации склоковского проекта, продолжается и дискуссия о его содержании.
Ощутимый удар по репутации строящегося иннограда нанес лауреат Нобелевской премии 2010 года по физике Андрей Гейм, заявив, что в Сколково не поедет и вообще не верит в эту инициативу: «Там у вас люди что — с ума посходили совсем?! Считают, что если они кому-нибудь отсыпят мешок золота, то можно всех пригласить?». Вслед за ним и другой нобелевский лауреат-физик Константин Новоселов также признался, что не собирается участвовать в проекте «Сколково».
Восполнить имиджевые потери подмосковной «Силиконовой долины», по мнению многих российских и западных СМИ, был призван приезд группы американских инвесторов во главе с губернатором Калифорнии Арнольдом Шварценеггером. И хотя вопрос о том, поможет ли Сколково развитию инновационного бизнеса в РФ остается открытым, слова губернатора Калифорнии о том, что этот инноград — «золотая или алмазная жила», на базе которой российские ученые при поддержке американских коллег смогут «совершить чудо, создать настоящий технологический бум», — всю прошлую неделю активно цитировались мировыми СМИ.
Артель аналитиков «Новый смысл» попросила прокомментировать ситуацию известных экспертов в области взаимоотношений власти и экономики.
Оксана Дмитриева, депутат Государственной думы от партии «Справедливая Россия»: «Может быть, можно придумать более эффективные способы вложения в науку»
— Сколково – это хоть какая-то попытка вложить средства в инновации. И, во всяком случае, она лучше, чем все то, что предпринималось в этом направлении в последние годы. Я думаю, что толку от Сколково будет больше, чем, скажем, от Роснано и от вложения во всяческие загадочные технико-внедренческие «свободные экономические зоны», которые пока никакого результата не дали. А Сколково все-таки уделено достаточно много внимания, и там есть научный совет. Может быть, конечно, и можно придумать более эффективные способы вложения в науку, но и это — не бесполезная трата бюджетых средств. Какой-то технологический и модернизационный эффект от этого проекта, я думаю, будет. Хотя бы потому, что в научный совет по Сколково входит Жорес Алферов и другие ученые, которые направят средства и льготы, которые там предоставляются, резидентам для инноваций.
Борис Кагарлицкий, директор Института глобализации и социальных движений: «Для ученого это плевок в лицо»
— Сколково это проект уничтожения российской науки! Хотя и задуман как PR-проект… Сколковская анкета была разослана нескольким сотням ведущих российских ученых, работающих за рубежом. Ни один ученый-исследователь не согласился! Гейм просто придал гласности общее настроение. Это анкета вызвала у людей ярость и возмущение. По существу, ученым предлагалось отказаться от занятия наукой в обмен на большие деньги. Вы должны бросить все ваши имеющиеся программы и научные разработки и прекратить ими заниматься, вы должны бросить ваши лаборатории, ваши коллективы и так далее и переехать сюда. Чем вы здесь будете заниматься, неизвестно, по этому поводу ничего не предлагается и не гарантируется. Но зато вам будут платить очень большие деньги за то, чтобы вы находились в Сколково и, по существу, бездельничали. Для ученого это плевок в лицо. Современная наука – это коллективы. Нобелевский лауреат – это руководитель коллектива. У него работает 10-15-20 человек. Все они тщательно подобраны. Под них подобрана и специально индивидуализирована аппаратура. О том, чтобы всех этих людей перевозить, перевозить лаборатории и перемещать в России, речи не шло. Во-первых, это стоит огромных денег, никакого Сколково не хватит, чтобы массово перевозить всю науку. Во-вторых, этого никто и не предлагал. В анкете все вопросы были такие – хватит ли вам столько-то денег или нужно больше. Какого размера вам нужен коттедж, нужна ли вам казенная машина?..
Говорят, инновации. Но никто ни разу не сказал – какую конкретную инновацию вы там хотите сделать? Пока вы не поставите конкретную задачу, у вас ничего не будет. А задачи могут быть поставлены совершенно другие. Например, как привести в порядок российские дороги? Вот вам модернизационная задача. Или как обеспечить интернетом школы, малые города? То есть это мелкие, неприятные задачи. Они, с точки зрения пиара, неинтересны. Я сейчас только что был на конференции по стратегии 20-20 и модернизации. Там выступал Владислав Сурков. И он сказал, что Сколково – это же значительно дешевле, чем заниматься промышленной модернизацией! То есть, один проект вместо того, чтобы сделать пятьдесят разных проектов, в каждом из которых нужно реально строить что-то: завод, оборудование, налаживать производство. А логика Сколково напоминает известный анекдот про алкаша, который потерянный ключ ищет под фонарем. Его спрашивают: «А ты его здесь потерял?». Он отвечает: «Нет». «А зачем же ты его здесь ищешь?», «А здесь светлее!»
