Юрий СИМОНОВ
Шахтёрские забастовки 1989 года в СССР и некоторые размышления по поводу нынешней ситуации в рабочем движении. Окончание
Глава 8
Что в России?
По поводу активности российских шахтёров в последние лет 15 можно только покачать головой и еще раз глубоко задуматься над ролью промышленного рабочего класса в современном нам обществе.
После мощного подъёма в период 1989-91 годов шахтёрское и рабочее движение в целом пережило спад, который совпал с углублением кризиса в 1991 году и с началом реформ 1992-1999 годов.
Проходившие тогда акции протеста носили уже другой характер.
Это были либо оборонительные акции, либо акции отчаяния, за исключением шахтёрских протестов 1998 года, совпавших с последним всплеском политизации в российском рабочем движении, в тот раз по иронии антиельцинской.
Начало 2000-х годов явило уже совсем другую картину — о каких-либо массовых протестах ни среди шахтёров, ни среди других слоёв наёмных работников было не слышно.
Шахтёрский «конь», вставший на дыбы в 1989-90 годах, а затем проявлявший ещё несколько раз свой норов, вдруг превратился в… странное существо, покорно бредущее туда, куда ей велит хозяин! Наступил период общественного молчания и ожидания «удвоения ВВП».
Можно конечно объяснить этот факт тем, что «протестные акции проходят периоды подъёмов и спадов». Но как объяснить невероятную популярность вставшего «у руля» государства бывшего подполковника КГБ, которая достигла запредельных общественных рейтингов, в том числе и среди рабочих промышленных предприятий?
Вера населения, в том числе и масс наёмных работников, в то, что этот невысокого роста, лысоватый человек, о котором никто ничего толком не знал до 1999 года, с его характерной манерой изъясняться и произносить публично полублатные фразы, «наведёт порядок», «обуздает олигархов» и т.д., поражает!
Даже сейчас, по данным последних социологических опросов, эта популярность высока и почти не поколеблена наступившим «вдруг» кризисом.
Причины путинской популярности находятся явно не в плоскости классовых противоречий, а в чём-то другом. По всей видимости, этот феномен — часть исторически сложившихся глубинных особенностей социальной и этнической психологии, которые причудливым образом накладываются как мощный компенсирующий фактор на объективную неспособность масс наёмных работников, всех их категорий, изменить каким-либо образом ту катастрофическую ситуацию, которая сложилась в России в период 90-х годов.
Хотя события на шахте со странным названием «Красная Шапочка» в районе Северного Урала в начале 2008 года говорят о том, что такое молчание когда-нибудь да закончится.
Кроме того, в России всё же есть факты протестной активности, которые явно выпадают из общей картины «всенародного молчания». Например, время от времени происходят забастовки в автомобильной промышленности.
Но и это — очень редкие в современной России проявления протеста, которые, вопреки опасениям властей и надеждам левых активистов, не оказывают пока в нашей стране благотворного воздействия на активность масс наёмных работников, носящих служебные воротнички как «голубого», так и «белого» цветов.
Более того, автору данной статьи в среде наёмных работников Санкт-Петербурга и Ленинградской области не раз приходилось сталкиваться с проявлениями враждебности по отношению к попыткам проведения пропаганды о необходимости создания профсоюзов, независимых от работодателей, а также к распространению материалов, посвящённых забастовкам на заводе «Форд» и других предприятиях.
Деятельность структур, например, Комитета солидарных действий профсоюзов Санкт-Петербурга и Ленинградской области, возникшего в 2005 году в ходе немногочисленных трудовых конфликтов и попыток работодателей навязать работникам свои условия коллективных договоров, была направлена на проведение компаний солидарности, но не увенчалась успехом, если под ним понимать создание атмосферы широкой общественной поддержки трудовым коллективам, имевшим смелость бросить вызов произволу работодателей и государственных органов.
Более того, примеры массовой всероссийской протестной активности в последние годы были продемонстрированы кем угодно, но только не работниками промышленных предприятий.
Так, в 2005 году такую активность проявили пенсионеры и инвалиды, выйдя на улицы российских городов протестовать против монетизации льгот.
Основная масса работников всех отраслей российской экономики осталась глуха к протестам, продемонстрировав таким образом, что их интересы в корне отличаются от интересов бывших работников, вышедших на пенсию.
Таким образом, можно ещё раз отметить факт ограниченности возможностей рабочего движения и его способности к самоорганизации в конкретных исторических условиях.
Впрочем, эти условия оказывались ограниченными и в более ранние периоды советской и российской истории, например в период 1917-1929 годов, когда после «фабзавкомовского» периода 1917-1918 годов и рабочих протестов периода Гражданской Войны и НЭПа наступил период длительной классовой «гармонии» по-советски, приведшей к всевластию возникшего «нового класса».
Спад рабочего протеста в СССР сначала в 90-е годы, а затем в период 2000-х был вызван рядом причин объективного и субъективного характера.
Резкое ухудшение экономического положения в СССР к 1991 году, накануне его развала, и финальный коллапс советской экономики, как объективное условие, привели к резкому спаду рабочего движения и в целом массового протеста промышленных рабочих и других категорий наёмных работников.
Промышленные рабочие и другие категории наёмных работников, занятые в различных отраслях советской экономики, оказались не способны к преобразованию экономики и общества до такой степени, о желательности и возможности которой неоднократно говорили классики социалистической теории (марксизма и анархизма).
Уровень самоорганизации и сознания советских наёмных работников, а также работников «принудительного труда» советской колхозной системы и системы лагерей более ранних периодов истории, «непосредственных производителей», оказался недостаточным для осуществления революционных преобразований, прежде всего в интересах самих «непосредственных производителей».
Советские рабочие, проявив в очень ограниченный отрезок истории мужество и решительность в борьбе против правящего класса СССР, оказались беззащитными перед лицом экономической необходимости в условиях кризиса и, в конце концов, сдались на милость союзной и национальной бюрократии советского происхождения и новой буржуазии, которая, как оказалось, проявила себя полностью зависимой от правящей бюрократии, выжившей и даже выигравшей от реформ 1992-1998 годов.
Можно также сделать вывод и о том, что нынешней кризис, не достигший ещё «дна», выявит новые возможности и способности «непосредственных производителей» к объединению и самоорганизации, а также и к революционному преобразованию общества.
А, может быть, и новые факты неспособности к ним…
Скоро увидим!
А пока шахтёры молчат.
Всем довольны?
Послесловие
В январе 2009 года шахтерские районы Кузбасса посетил В. В. Путин — тогда премьер-министр России.
Российское телевидение показало трогательные картины «душевных» бесед Путина с шахтёрами и их семьями у них дома; посещение Путиным некоторых семей шахтёров и других жителей этого района, предоставление квартир нескольким нуждающимся шахтёрским семьям, — все эти сцены демонстративного «единения» с народом лидера «великой» страны могут говорить кому угодно что угодно.
Лично для автора данной статьи ясно одно — власть боится повторения событий периода 1989-91 годов и делает всё от неё зависящее для их недопущения.
В том числе и в виде «хождения» её высокопоставленных деятелей в народ и раздачи ценных подарков в виде квартир отдельным представителям нуждающегося населения. Вроде как «Царь Всея Руси» идёт в народ продемонстрировать свою любовь к нему, а народ отвечает ему взаимностью. Этнографы и исследователи архаичных обществ называют такое и подобные ему явления «реципрокным обменом».
Но у власти есть и другие средства общения с народом, что мы неоднократно наблюдали в 90-х и начале 2000 годов, а также наблюдаем и в последний год.
И ещё один комментарий: Вячеслав Голиков, один из лидеров забастовки шахтёров 1989 года и бывший председатель Совета рабочих комитетов Кузбасса, дал интервью известному либеральному журналу «Новое Время» (№ 27 за 2009 год), поделившись воспоминаниями и мыслями по поводу перспектив шахтерских протестов.
На вопрос журнала: «Возможны ли подобные забастовки сегодня?»
Голиков ответил буквально следующее: «Я думаю, что повторения событий двадцатилетней давности не будет- слишком изменилось качество жизни (!!!!! — Выделено мною). Более того, я думаю, что это даже хорошо для страны, потому что повторение может быть трагичным (!!!!!!!!!). Но массовая активность, как ни парадоксально, стимулируется самой властью. Имея колоссальные доходы от нефти, депутаты Госдумы повышают чиновникам и без того немаленькие зарплаты. При том жутком воровстве, которое существует».
Эти слова вызывают некоторое недоумение: о каком качестве жизни говорит бывший лидер?
Факты, приведённые выше в данной статье, несколько не согласуются с его утверждением.
Кроме этого, если «повторения событий двадцатилетней давности не будет», а «массовая активность», как ни парадоксально, «стимулируется самой властью», то как согласуются эти два полярных утверждения?
И почему, если таких событий не будет, «это даже хорошо для страны, потому что повторение может быть трагичным»?
Трагичным в чем и почему их неповторение «хорошо для страны»?
А тогда было не трагично?
Вопросы, вопросы…
Впрочем, ответ на них каждый может искать сам.
Читайте также:
Источники и литература
1. Борисов Вадим. Забастовки в угольной промышленности (анализ шахтерского движения за 1989-99 гг).
2. Мандель Дэвид. Забастовка шахтеров: впечатления, комментарии, анализ. 1989;
3. Медведев Рой. Независимое рабочее движение в СССР в 1989-1991 годах. Неожиданное начало.
4. Шаблинский И. Г. Рабочее движение и российская реформа. М. 1995;
5. Шубин А. В. Парадоксы перестройки. Упущенный шанс СССР. М. 2005;
