«Мы русские – какой восторг!» – именно это изречение великого полководца Александра Васильевича Суворова я вспомнил, выходя из кинотеатра после просмотра нового фильма Романа Полански «Дворец». Я действительно горжусь тем, что две трети моей крови – русская. И поддерживает это моё чувство в том числе западный кинематограф. Неужели было бы лучше, чтобы русских в западном кино изображали, как семью из Чешске Будеёвице?
«Дворец» Романа Полански можно воспринимать просто как трэш-комедию положений, в которой престарелые герои один за другим попадают в забавные и нелепые ситуации, и не париться. Но Роман Полански не для того решил снять фильм в 90 лет (напомню, что мастер родился 18 августа 1933 года), чтобы просто повеселить людей. «Дворец» – это фильм-рефлексия. Точнее – он соткан из рефлексий на метаморфозы западного мира.
Сюжет. 31 декабря 1999 года в элитной швейцарской гостинице Le Palace собирается богатая публика. Правда, из числа вышедших в тираж: старые светские львицы – жертвы пластической хирургии (одну из них играет Сидни Ром); бывший звезда порно синьор Минетти (Лука Барбарески) – герой «Сперменатора» и других картин этого ряда, который вскоре после заселения разбивает нос на горнолыжном спуске; безумная пожилая собачница с аристократическим титулом (Фанни Ардан), престарелый английский лорд Артур Уильям Даллас III (Джон Киз) с молодой, но очень толстой американской женой (Бронвин Джеймс).
Пусть лучше нас изображают бандитами, пренебрегающими правилами, чем так, как показал Полански во «Дворце» чехов – вежливыми, навязчивыми простаками. Или как поляков – водопроводчиками.
Появляются и те, кого не ждали – старый американский деляга Билли Краш в парике лисьего цвета (его играет монстриозный Микки Рурк – реальная жертва пластической хирургии, как и Синди Ром), а также чешское семейство, глава которого заявляет, что приехал, чтобы познакомиться с отцом – Билли Крашем, но тот и знать его не хочет, утверждая, что он никогда не был в Чехии. Но всем им находит место невозмутимый администратор гостиницы (Оливер Мазуччи).
Приезжают и русские – криминальные типы на чёрных лимузинах с чемоданами Louis Vuitton и сексапильными девицами. Русские – единственная молодость во «Дворце», если, конечно, не брать в расчёт сантехника-поляка, горничных и толстуху из США.
В гостинице под руководством метрдотеля полным ходом идёт подготовка к встрече миллениума. Русским гостям, а их играют молодые и красивые русские актёры Александр Петров и Антон Пампушный, надо спрятать чемоданы с деньгами. Метрдотель Хансуэлли предлагает для этой цели использовать подвальный бункер, где в годы Второй мировой войны Швейцарская банковская корпорация хранила ценности, в том числе нацистское золото. Русские, поблагодарив за услугу, просят ключ от бункера. «Но это не в правилах нашей гостиницы», – говорит метрдотель. «Так давайте поменяем правила», – отвечает герой Антона Пампушного и забирает ключ у Хансуэлли. Диалог из двух предложений, но в него зашиты мощные смыслы. Запад постоянно рассуждает о каких-то правилах, которые придумал он сам, но считает, что следовать им должен весь мир. Одни этим правилам подчиняются, некоторые даже с подобострастной радостью, другие игнорируют, но молча, и лишь русские пытаются их изменить, переписать под себя.
Вообще русская тема проходит во «Дворце» рефреном. Кончается 1999 год, уходит в прошлое тысячелетие, начинается новый век – и по телевидению передают обращение Бориса Ельцина «Я устал, я ухожу». И все мы знаем, кто пришёл вместо него, кто за всё это время не устал, а поэтому уходить не собирается. Это именно тот человек, который, не желая подчиняться западным правилам, продавливает свои. И Полански это прекрасно знает.
Прокисшие «сливки» западного общества, собравшиеся в гостинице Le Palace, предвкушают конец света. Баронесса (Фани Ардан) даже факт опорожнения её пёсиком кишечника на белоснежное одеяло воспринимает как предзнаменование конца времён, который настанет, когда в 12 часов ночи всё обнулится. Правда, на всякий случай эта старая хрычовка (воспользуемся расхожим выражением героев Оноре де Бальзака) приглашает польского водопроводчика навестить её в четыре часа (всё же она не исключает того, что мир не рухнет). В Москве уже празднуют Новый год (стрелки ровно на два часа вперёд) и консьерж смотрит по телевидению салют над Кремлём. Начинается новая эра. Начинается она в столице России. Иначе зачем этот кадр?
Польский водопроводчик приходит к баронессе в четыре утра. Она встречает его в маске, увлажняющей кожу, отчего выглядит как привидение. Если героиня Ардан не боится инфекций, она может не заботиться о предохранении, ибо ей уже не зачать по причине глубокой старости. Баронесса и другие старухи, изуродованные пластическим хирургом, – это олицетворение современной Европы, где принято молодиться во что бы то ни стало. Но старость не скрыть под макияжем. Пластическое вмешательство превращает пожилых людей в персонажей bad trip, в nightmare people. Старость проступает изнутри, превращая молодящихся стариков в монстров. Кстати, доктор Лима, пластический хирург, исследовав фекалии пёсика баронессы и обнаружив в них глисты, пришёл к заключению, что глисты могли поселиться и в хозяйке. «Червяки! Во мне!» – ужасается баронесса. Исключать нельзя.
Любовь к животным – чувство, заслуживающее поощрения. Но иногда оно оборачивается в истерию, замещая в том числе и гуманизм. Вспоминается герой Мишеля Уэльбека, который из-за того, что у его пса не опустились яички, горевал гораздо сильнее, чем из-за своего собственного бесплодия.
Европа – бесплодна. Ей остаётся только любить своих домашних животных и приживалок. Благо, что последние в достатке. В фильме это – чешская семья. Муж, жена и двое дочерей. Их не гонят из гостиницы, их пристраивают, позволяют отдыхать в детской комнате. В этом вся юдоль Восточной Европы – сидеть за детским столиком, когда Старый свет веселится, и получать подачки с его стола.
Европа отходит в мир иной, раздавленная, как герой Джона Киза, американской задницей. Героиня Бронвин Джеймс затрахала до смерти своего «одувана», накаченного виагрой. Но и сама она явно нездорова как физически, так и ментально: ожирение, глупость, корысть.
Во «Дворце» мелькают мусульмане – стайка стройных женщин в никабах. Стройные – значит, молодые, то есть – фертильные. В отличие от героини Синди Ром и прочих ведьм, переживающих по поводу асимметрии их старческой груди. Героиня Фани Ардан, конечно, рискнула, пригласив молодого польского сантехника. Другие пожилые дамы тешат плоть лишь гастрономическим способом. И они засыпают на новогоднем празднике, уткнувшись лицом в тарелку с чёрной икрой.
Что касается мужской части западного мира, то она не только бесплодна, но и беспомощна. Орудие синьора Минетти, когда-то застрахованное на многие доллары, превратилось в огромный хобот. «Я бы теперь за него не дал и цента», – признаётся Минетти. «Ну зато теперь ты можешь выступать в цирке!» – не без сарказма утешает его мистер Краш.
Есть в картине и негр. Он прогоняет из заказанного им номера всё ещё наглого, но потерявшего хватку Билли Краша. В махинаторе на финансовом рынке, старом пройдохе в лисьем парике Билли Краше некоторые критики рассмотрели намёк на Дональда Трампа. Тогда негр и его семейство – это BLM.
Роман Полански во «Дворце» показал, что принесли первые десятилетия нового тысячелетия. Россия меняет западные правила. Правда, её богатства заблокированы на Западе, как русский посол с чемоданами, набитыми деньгами, в подвале Le Palace. Европейцы дряхлеют, мечтая о рецепте вечной молодости и не находя его, отдают себя под ножи пластических хирургов. А население Европы пополняют мусульманки. Негры прогоняют бывшего белого господина из зоны комфорта.
Как отмечают критики, для Полански было важно снять фильм именно в гостинице класса люкс Le Palace в швейцарском горнолыжном Гштаде, где он 14 лет назад провёл несколько месяцев под домашним арестом. Он вернулся, чтобы посмеяться над порядками, жертвой которых он едва не стал.
На первый взгляд русских он изобразил по западной моде: криминальными парвеню с большими деньгами и окружёнными продажной женской красотой. Но в этом набившем оскомину образе в подаче Полански есть жизненная сила. Пусть лучше нас изображают бандитами, пренебрегающими правилами, чем так, как показал Полански во «Дворце» чехов – вежливыми, навязчивыми простаками. Или как поляков – водопроводчиками. Польский водопроводчик Пётр (одна из страшилок Жан-Мари Лё Пена) отнимает работу у Жана, Пьера, Ганса и Фрица. А русские пришли в Европу за большим кушем.
Дмитрий Жвания
