Что собой представляют союзники России на Ближнем Востоке
Вступление в конце сентября прошлого года России в войну в Сирии всерьёз видоизменило соотношение сил на Большом Ближнем Востоке. Очевидно, что большинство наших соотечественников, автоматически поддерживая любой внешнеполитический шаг Кремля, не особенно задумываются над тем, зачем, ради чего и вместе с кем ведёт Российская Федерация свою сирийскую войну. Похоже, этот вопрос не слишком интересует и российские парламентские левые партии: КПРФ и «Справедливая Россия» без особых раздумий поддержали демарш исполнительной власти.
Понятно, что Владимир Путин отдал российским военно-космическим войскам приказ начать интенсивные бомбардировки позиций джихадистов в Сирии прежде всего для того, чтобы нанести максимальный удар пресловутому «Исламскому государству» (ИГ) и прочим террористическим исламистским «государствам». Но одновременно РФ оказалась в союзнической военно-политической связке с «шиитской осью», а конкретно с режимом Башара аль-Асада в Сирийской Арабской Республике (САР), Исламской Республикой Иран (ИРИ) и ливанской военно-политической группировкой «Хезболла».
Думающие люди в российской интеллектуальной среде, я здесь имею в виду прежде всего востоковедов, уже выразили свои «резервы» и сомнения, говоря о том, что открытый союз с шиитскими силами, составляющими явное меньшинство в современном исламском мире, может в будущем ещё больше ослабить возможности и влияние российской дипломатии в мусульманском мире.
Но для людей леводемократических взглядов более важен, на мой взгляд, несколько иной аспект. Конечно, в современном мире, когда великие державы пытаются осуществить свою политику в той или иной зоне, особого места для идей и сантиментов нет. Те же Соединённые Штаты и Франция, так охотно по поводу и без оного регулярно рассуждающие о торжестве прав человека и демократии, более чем активно взаимодействуют в последние годы на «сирийском направлении» (как ранее на ливийском) с Саудовской Аравией и Катаром — странами, на фоне которых (а уж тем более — на фоне открытого джихадизма ИГ!) САР и ИРИ выглядят как прогрессивные.
Большая часть европейских левых весьма скептически настроена и относительно военно-воздушных действий РФ в Сирии.
Но всё-таки если вспоминать эпоху «холодной войны», наша страна — Советский Союз — практически во всех региональных конфликтах поддерживал силы социального прогресса и антиимпериализма. Очевидно, что даже если в прошлом сирийский и иранский режимы, а также «Хезболла» несли определённый положительный заряд, сегодня он исчерпан и в лице этих сил мы имеем лишь одно из реакционных направлений.
Конечно, по формальным признакам правящий режим в САР может даже считаться левым. У власти формально находится возглавляемый Партией арабского социалистического возрождения Прогрессивный национальный фронт. В него входят сразу несколько левых партий, включая Сирийскую коммунистическую партию. Но всем прекрасно известно, что реально Сирией управляет представляющая алавитскую верхушку и поддерживаемая до сих пор генералитетом и репрессивным аппаратом семья Асадов, осуществляющая жестокую политику на протяжении многих десятилетий. Все независимые и оппозиционные левые силы в САР и до гражданской войны, и в ходе неё подвергались гонениям.
И в отличие от российских левых, европейские левые в своём большинстве дают вполне определённые характеристики режиму, который сегодня спасает российское руководство. Так, председатель Партии европейских левых и Национальный секретарь Французской компартии Пьер Лоран отмечал: «Сирийский кризис стал ужасной гражданской войной — из-за жестоких и диких репрессий, развязанных режимом Башара аль-Асада против своего народа…»
Европейские «зелёные» уже многие годы говорят о массовых нарушения прав человека и свобод со стороны «арабских социалистов». В свою очередь, Партия европейских социалистов убеждена, что «уход Башара аль-Асада является элементом, необходимым, среди прочих, для политического разрешения» сирийского кризиса.
Но если САР и её режим хотя бы номинально имеют связи с «левым измерением» в политике, то этого абсолютно нельзя сказать об иранском режиме. Да, в конце 1970-х годов в Иране и левые активисты активно участвовали в антишахском движении, участвовали в свержении жестокого и реакционного монархического режима. Однако в итоге в Иране был установлен в политическом отношении ничуть не менее жестокий и консервативный режим шиитского духовенства.
Если вам приходилось принимать участие в митингах левых сил в Лондоне или Париже, Берлине или Брюсселе, вы всегда могли наблюдать среди их участников активистов иранского происхождения. Это не случайно, потому что абсолютно все левые партии и организации запрещены на территории ИРИ, а их активисты безжалостно преследуются репрессивными органами.
Коммунистическая партия «Туде», уже давно действующая в эмиграции, считает, что сегодня для всех демократических сил Ирана «главное — это борьба против деспотического режима Верховного лидера», то есть аятоллы Хаменеи. В свою очередь, Мариам Раджаваи, лидер Организации муджахеддинов иранского народа и Национального совета сопротивления заявляет, что в ИРИ и поныне «муллы жестоко нарушают народные права, чтобы сохранить свою власть». В исламской республике регулярно нарушаются национальные права отдельных народов (прежде всего курдов, но в определённой мере и азербайджанцев), в чём также обвиняют действующие в подполье левые силы нынешний режим.
Партия европейских социалистов убеждена, что «уход Башара аль-Асада является элементом, необходимым, среди прочих, для политического разрешения» сирийского кризиса.
Конечно, многим в мире импонирует жёсткий антиамериканизм иранского режима. Сам Уго Чавес называл ультраконсервативного Махмуда Ахмадинежада своим «братом», так что отношение к Ирану официальной России с учётом сказанного не кажется чем-то «чрезмерным». Но факт остаётся фактом: одним из нынешних союзников Москвы на Большом Ближнем Востоке остаётся реакционно-теократический режим, в интересах клерикальных кругов железной рукой подавляющий любой социальный и политический протест.
Переходя к «Хезболле», следует также отметить, что у левой, антикапиталистической общественности в Европе сложился весьма своеобразный образ этого «военно-политического» движения, выражающего интересы ливанских шиитов-исламистов. Этот образ связан с последовательно антиизральской и антиамериканской риторикой и практикой деятельности этой формации.
Однако, если внимательнее присмотреться к созданной в 1980-е годы «Хезболле», то и здесь консервативные элементы со всей очевидностью преобладают над прогрессивными и социальными. Можно вспомнить историю, те же 80-е годы прошлого века, когда «Хезболла», действуя во многом в интересах Тегерана, осуществляла весьма деструктивную деятельность в период гражданской войны в Ливане. Да и сегодня, являясь частью правительственного большинства и имея в своём составе двух членов ливанского правительства, «Хезболла» относится к тем конфессионально-политическим силам «кедровой республики», которые защищают ветхую, отжившую своё и совершенно антидемократическую политическую систему в Ливане.
Да, в Ливане «Хезболла» является, пожалуй, главной антиизраильской силой. Но это обстоятельство ни в коем случае не делает её автоматически носительницей прогресса. Да и методы борьбы «Партии Аллаха» (а именно так и переводится «Хезболла» на русский), мягко говоря, вряд ли приемлемы для российской политики на Ближнем Востоке; не зря же многие западные страны и сообщества (в частности, Евросоюз) отнесли военную сеть «Хезболлы» в разряд террористических организаций. В своих документах «Хезболла» «категорически противится всякому компромиссу с Израилем или признанию его законности», что, надо полагать, не может не стеснять российских дипломатов.
В общем, можно констатировать, что в борьбе с джихадизмом в Сирии Российская Федерация пошла на не формальный, но вполне фактический, союз с теми, кто уж точно не заинтересован в установлении в Сирии подлинной свободы и демократии. Не ради того воюют в САР Сирийские вооружённые силы, солдаты иранского Корпуса стражей исламской революции и отряды ливанской «Хезболлы».
Да уж, таких союзников, что называется, не дай Бог каждому! С такими друзьями и врагов не нужно. К сожалению, сегодня в Сирии, с разных сторон, мы являемся свидетелями банальной неоимпериалистической разборки. И когда живопырки из ИГ/ДАИШ будет повержены или резко ослаблены, уверен, эти межимпериалистические противоречия лишь обострятся.
Не удивительно, что понимая всё это и не питая никаких иллюзий по отношению к Ирану и режиму Башара аль-Асада, большая часть европейских левых весьма скептически настроена и относительно военно-воздушных действий РФ в Сирии.
От себя же в заключении отмечу, что сегодня четыре из пяти постоянных членов СБ ООН в той или иной степени, но оказались напрямую ввязаны в противостояние в Сирии. И на этом фоне добрых слов и уважения заслуживает позиция Китайской Народной Республики, которая не только на словах, но и на деле отказывается «вписываться» в практику империализма XXI века.
