Проигрывать можно по-разному. Вот прошедшей осенью левые силы Дании, набрав в совокупности чуть более половины голосов, одержали нелёгкую победу на парламентских выборах. Но противостоящие им либеральные, консервативные и крайне правые партии проиграли, уступив нынешней правящей коалиции всего процент и лишь один мандат в Фолькетинге. Что ни говори – такое поражение можно назвать более чем достойным.
Если же мы говорим о результатах президентских выборов 4 марта для левых сил Российской Федерации – со всеми их фальсификациями, вбросами бюллетеней и т. д., – то здесь речь идёт о слабейших показателях, даже по сравнению с думскими выборами в декабре 2011 года. Во Франции один кандидат социалистов Франсуа Олланд, фаворит левых сил на апрельских выборах, имеет сегодня рейтинг в 28% голосов. У нас же, пор официальным данным, оба левых кандидата получили в совокупности чуть более 21% голосов, что для левых, по европейским или же латиноамериканским меркам, считается унизительным показателем.
В послевыборную ночь Борис Титов, глава предпринимательского объединения «Деловая Россия», заявил, что стране предстоят правые реформы, тогда как те, кто отдал голоса Владимиру Путину, поддерживают более социальные идеи левых. Вскоре в интервью журналу «Коммерсантъ-Власть» ещё одна правая деятельница Ирина Хакамада заявила: «Кричать можно сколько угодно, но страна левая и путинская». Они как специально повторяют старое заклинание Геннадия Зюганова, будто «Россия – это левая страна!» Но с чего вдруг и почему? Самое главное в президентской республике – это именно президентские выборы; они определяют исполнительную власть, причём в теперешнем нашем случае – на 6 лет. Так вот, вердикт урн, опять же официальный, более чем печален для левых: поклонник философии Ивана Ильина, друг Лё Пена и пропагандист 60-часовой рабочей недели, то есть по всем классическим меркам – правые и даже крайне правые политики, получили более 75% голосов. Значит, политически сегодняшняя Россия – именно правая страна.
Другое дело, что в подавляющем большинстве голоса, отданные, скажем, за Путина и Жириновского – это, в первую очередь, голоса их народного электората. Нет, не жулики и воры, не чиновники и буржуа обеспечили мартовскую победу премьер-министру. Да их просто нет в таком количестве в РФ. Десятки миллионов голосов поступили из той самой среды, которая обычно считается «левой». Но проголосовали они за политика, который и идеологически, и с точки зрения реально осуществляемого курса, проводил и будет проводить консервативную, то есть правую политику.
И вот этот печальный результат однозначно говорит нам: не только сама страна нуждается в переменах, о чём неоднократно последние месяцы говорили лидеры КПРФ и «Справедливой России». Сами российские левые партии нуждаются в глубоких внутрипартийных реформах, изменении тактики и подготовке нового поколения лидеров. В той же Франции три ведущих левых кандидата на предстоящих президентских выборах стали претендентами на высший государственный пост лишь после того, как прошли гражданские (Франсуа Олланд) или хотя бы партийные (экологистка Ева Жоли, лидер Левой партии Жан-Люк Меланшон) праймериз. Разница в подходах – налицо, налицо и разница в достигнутых результатах. Структуры КПРФ и «Справедливой России», увы, пока не в состоянии решительно выражать интересы людей труда. Без существенных внутренних изменений левому движению уже точно не обойтись.
В общем-то, победа Путина на фоне имеющих место в политической жизни Европы процессов выглядит вполне себе естественной. Мы переживаем сейчас кризис левого движения и его отдельных сегментов. Но результат в 21% на президентских выборах – это не просто показатель кризиса. Это индикатор тяжёлого недуга, с которым надлежит непременно бороться.
