Руслан КОСТЮК. Как Россия кончается за Уралом

Благодаря приглашению поучаствовать в ряде летних школ в этом июле мне выпала возможность посетить дальневосточные и восточносибирские регионы – Владивосток, Хабаровск и их предместья. Когда отечественные либералы говорят о том, что «Россия – европейская держава», они как бы забывают, что огромная часть нашей территории, собственно говоря, к Европе не относится. Они забывают о миллионах людей, живущих на огромнейших территориях Зауралья, Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока. Да, там проживает явное меньшинство наших соотечественников, но ведь именно в Сибири добываются те богатства и ресурсы, благодаря которым Российская Федерация развивается.

Отток и приток

Да, сегодня на государственном уровне много говорят о необходимости возродить российский Дальний Восток, приостановить отток граждан оттуда, после недавних президентских выборов создано специальное «дальневосточное» министерство. Это лишь подтверждает остроту проблемы и «особость» восточно-российского бытия, о котором не знают, да, по-моему, и не особенно хотят знать столичные праволибералы. Но когда преодолеваешь бескрайние просторы России, тысячи километров железных дорог или авиамиль, становится во весь рост очевидно, что проблем, с которыми сталкиваются в повседневной жизни дальневосточники, очень и очень много. Конечно, многие из этих проблем носят, что называется, системный характер. Так, скажем, отсутствие рабочих мест, в том числе для получившей образование молодёжи, имеет общее происхождение. И в центральной России полно депрессивных деиндустриализированных городков и местечек, где в силу закрытия головных предприятий наблюдается отток рабочей силы. Но если в центральных регионах активные люди из таких местностей мигрируют в Москву и крупные города тех же территорий, то с Востока России народ по-тихому уезжает. Последняя перепись населения подтверждает это – с каждым годом население дальневосточных краёв и областей уменьшается.

Всё острее стоит перед Дальним Востоком национальная проблема. Уезжают в основном русские и славяне, приезжают же выходцы с Кавказа, Центральной Азии и, что совсем естественно, китайцы. Этим летом в разных местах Восточной Сибири имели место факты массовых драк между местными русскими и китайскими работниками. Отношение к усиливающемуся «китайскому фактору» у моих собеседников – постоянных жителей регионов Дальнего Востока и Сибири – было разным: от слов, что «благодаря китайцам мы одеты и сыты» или «трудолюбию этих работяг нужно позавидовать» до опасений типа «рано или поздно они нас задавят» и «их стратегическая цель – вернуть территории под китайское начало». Молодой парень из Читы, попутчик в поезде, убеждал, что за чередой лесных пожаров в Забайкалье стоит китайский лесной бизнес. Но тут же говорил, что без наших ответственных лиц массированная скупка леса южным соседом была бы невозможна. Отношение к местной власти, кстати, в дальневосточных районах весьма скептическое. Не только к власти исполнительной, но и к судебной, а также к эффективности правоохранительных служб. Почти все собеседники подчёркивали, что если у КНР по отношению к российскому Дальнему Востоку есть выверенная политика, с нашей стороны она отсутствует.

Вообще парадигма «мы и заграница» для любого жителя Забайкалья сложна и противоречива. Без сомнения, патриотизм, любовь к России, «в принципе», в душе у потомков тех, кто ещё в царские времена первопроходцами открывал для империи новые богатые земли. И в то же время люди с гораздо большей охотой в том же Приморье покупают японские автомашины (не поленился – подсчитал во время прогулки по Владивостоку: из пятидесяти встреченных для подсчёта частных автомобилей 48 оказались «леворульные» японского производства), южнокорейские автобусы, предметы ширпотреба, одежды и электронной техники — в основном из КНР. Спрашивается: на чём же держится в громадном по величине мегарегионе российское экономическое могущество? Пока что, видимо, больше на обещаниях и пропаганде. Один пожилой хабаровчанин со злой иронией мне сказал: «В 41-м сибирские и дальневосточные дивизии спасли Москву… Что-то Москва не торопится нас сейчас поднимать». И тут же с ухмылкой добавил: а вот природные ресурсы, видимо, московских властителей интересуют более, чем судьба обычных людей.

Земля необетованная

Нет, современные Дальний Восток и Восточная Сибирь вовсе не стоит рассматривать как депрессивные территории. Доходы населения на Дальнем Востоке явно выше, чем в среднем по стране. Владивосток — ключевой центр тихоокеанской России — представляет собой сверхкоммерческий город, где десятки тысяч местных жителей вовлечены в круговерть транзитных, торговых процессов. Цены в кафе и ресторанах этого города близки к питерским. Запомнилось одно объявление у парикмахерской: «Мужская стрижка за 350 рублей». Поездка в автобусе во Владивостоке и Хабаровске стоит 15 рублей, тоже больше, чем в среднем российском региональном центре. Выше здесь зарплаты у бюджетников, пенсии по старости. Благополучные дальневосточники неплохо отдыхают на пляжах Хайнаня, Таиланда и Вьетнама…

Но есть и другая сторона «дальневосточной медали». Это высокие тарифы на бензин и другие виды горючего, невозможность для бедных жителей этих земель поехать в европейскую часть страны из-за потрясающе высоких транспортных расходов (впрочем, надо отдать должное федеральным властям: в последнее время реализуются меры по «социальной компенсации» дорожных расходов для некоторых наиболее уязвимых категорий населения). Когда проезжаешь на поезде громаднейшие просторы Приморского и Хабаровского краёв, Читинской и Амурской областей, можешь буквально в течение часа не увидеть за окном человека. Увы, грандиозные просторы Восточной России в некоторых местах почти необитаемы. И, как я уже указывал, численность населения на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири, к тому же, уменьшается. Но что по-настоящему вызывает чувство боли: когда в окно поезда или автобуса видишь заброшенные селения и населённые пункты с обезображенными избами и безоконными общественными зданиями. Там ведь ещё не так давно жили дальневосточники — теперь их нет. Мне рассказывали, что в ряде районов северной части Приморского края маленьким школьникам нужно преодолевать ежедневно по 40-50 километров, чтобы попасть на учение: в их сёлах просто уже нет ни школы, ни поликлиники. Нет, при такой социальной ситуации решительно нельзя говорить о благополучном состоянии Дальнего Востока нашей державы!..

Клещи и газеты

А, между тем, они потрясающе красивы – российские регионы Дальнего Востока! В Приморье вы сможете найти самые разнообразные природные зоны. Не так много в РФ регионов, где имеется возможность спокойно поплавать летом в тёплой воде. Приморский край предоставляет эту возможность. Для любителей общения с нетронутой природой там имеется немало природных парков с богатством местной флоры и фауны. Во Владивостоке, кстати, петербуржец чувствует себя в своей тарелке: летом здесь не жарко, часты осадки и чувствуется влажность. Хабаровск – один из красивейших городов не только Дальнего Востока, но и всей России. Без сомнения, его набережные и оригинальные церкви навсегда запомнятся туристам из других частей страны. Река Амур течёт на тысячи километров, и любители речных круизов были бы в восторге от открывающихся на Амуре видов; дорога по Забайкалью просто потрясающа. Ни на Северном Кавказе, ни в Карпатах я не видел столь прекрасных видов с девственными, заросшими деревьями и кустарниками горами, с живописнейшей дорогой вдоль самого глубоководного озера в мире – Байкала. Но, увы, в отелях пригорода Иркутска увидишь больше иностранцев или «регионалов», чем гостей из европейской России. Так и живём мы в единой стране, не зная друг о друге.

Напоследок — два маленьких не связанных друг с другом замечания, которые, однако, показывают, что всё-таки мы очень похожи. Раньше, в советское время, часто путешествуя вместе с родителями, я замечал, что в самых разных местах СССР можно было купить центральные (пусть не самые свежие по дате) и местные политические газеты. Я был в шоке, когда на всём пути с Дальнего Востока в киосках при железнодорожных вокзалах мог купить лишь издания про звёзд шоу-бизнеса, сканворды и кроссворды, да «Аргументы и факты». Лишь в Кирове (!) мне впервые на глаза попались несколько московских и местных политических ежедневных газет. Кто-то скажет, что я сокрушаюсь над «реликтом прошлого». Но вот во Франции на любой, самой захудалой, станции я могу почему-то купить «Монд» или «Фигаро», «Либерасьон» или «Юманите»… И вот ещё что. В Приморье, не успел я приехать, по телевидению диктор объявил про то, сколько человек и приусадебных участков пострадали в этом году от клещей. Зампред Хабаровской краевой избирательной комиссии сокрушался в разговоре со мной: «Клещи-гады развелись, даже на дачу страшно выезжать… Урожай гробят». В «таверну» кавказской кухни на Байкале меня зазывал хозяин: «Заходи, уважаемый, у нас против клещей всё дизенфицировано»… Не успел вернуться в Питер, звоню родственникам: «Ну, как дела на вашей даче?» — «Всё бы хорошо, да вот клещей всё никак не уничтожить». Наверное, я не зря этим летом попал на Дальний Восток. По крайней мере, я понял, в чём может быть суть современной национальной – подлинно народной – идеи: уничтожить клещей! А ведь задача, что не говори, не простая…

Руслан КОСТЮК, доктор исторических наук, профессор факультета международных отношений СПбГУ