В последние годы я стал гораздо реже, чем во времена детства и юности, бывать на футболе «вживую». И дело тут не только в том, что у нас в Петербурге оказались самые дорогостоящие билеты на стадион, хотя если матч с именитой московской командой в центральном секторе «выбивает» из зарплаты 2500-3000 рублей (а это, как ни крути, более 10% от среднемесячной зарплаты россиянина; для сравнения в советское время аналогичный билет стоил рубль пятьдесят и уж точно не соответствовал в процентном отношении подобному раскладу!) – это всё-таки заметная сумма. Но дело в другом.
На «Петровском», равно как и на многих стадионах в Москве или в других городах РФ обычные культурные люди чувствуют себя, как бы это сказать, не в своей тарелке. Честно говоря, просто по-человечески неприятно слышать брань и хамские речёвки со стороны футбольных фанатов, этих «суперболельщиков», многие из которых, увы, являются откровенными хулиганами. Да и в политическом плане их занудные, откровенно надоевшие кричалки (стоит ли сравнивать с гимнами, исполняемыми на стадионах Англии?!) носят, как правило, примитивно-националистический, ксенофобский характер. То, что значительная часть русских фанатских сообществ находятся под «стихийно националистическим» влиянием — давно уже не секрет ни для кого из людей, интересующихся футболом. Разве приятно людям левых убеждений находиться в подобной атмосфере?
Но сегодня я бы хотел написать немного на другую тему. Мы знаем, что политика и футбол шествуют, что называется, рука об руку. Получение любой страной права на проведение кубка мира или континентального чемпионата – дело, прежде всего, политическое, государственное. Вспомним, как бились Китай, ЮАР, Бразилия за право проведения на полях своих стран «Мундиаля». Кстати, забавно: в начале XXI века именно группа стран БРИКС, без сомнения, оказалась в авангарде глобального футбола.
Владение футбольными клубами нередко даёт их президентам путёвку в большую политику. Тут можно назвать, в частности, имена миллиардеров француза Бернара Тапи («Марсель Олимпик») и особенно Сильвио Берлускони («Милан»). А поддержка со стороны «суппортёров» нередко превращается с серьёзную политическую силу. То же правопопулистское движение «Вперёд, Италия!» начиналось именно как объединение футбольных болельщиков. Что говорить, из-за футбола, бывало, возникали даже войны, правда, в «третьем мире»; напомню о гондурасско-сальвадорском вооружённом конфликте, катализатором которого стал именно матч между национальными сборными. Нередко в странах Западной Европы дерби между суперклубами (в Англии «Челси» и «Арсенала», в Италии «Лацио» и «Ромы», «Милана» и «Интера») носят исторически политический подтекст: за клубы, названные первыми, болеют, в основном, более обеспеченные и поэтому правые слои, за их соперников – рабочие и левые.
Пришедшие в самом начале месяца трагические известия из египетского Порт-Саида вновь напомнили о том, как тесно связан любимый для миллионов вид спорта и политика. Сторонники клуба гостей оскорбили хозяев. Те выскочили на поле и, забыв о восточном гостеприимстве, устроили форменную бойню и пожары. В результате минимум 74 человека погибли. Причём случилось это буквально через несколько суток после того, как власти АРЕ отменили действовавший десятилетия Закон о чрезвычайной ситуации.
Как бы то ни было, но при автократах Садате и Мубараке подобных трагедий не было. Трагедия в портовом североегипетском городе показала абсолютную беспомощность нынешних военных властей и органов МВД страны. Удивительно ли, что на следующий день рассерженная молодёжь по всей стране начала громить и штурмовать именно объекты полиции? Военные власти не нашли ничего лучшего, как произвольно уволить руководителей национальной футбольной ассоциации, беспардонно вмешавшись в деятельность в общем-то общественной организации. Кто же выиграет от новой печальной «встречи» политики и футбола в Северной Африке? Очевидно не ошибусь, если скажу – «Братья-мусульмане»…
