Александр Гельевич Дугин хоть и разрывается революционными речами, но в последнем видео опять оправдывается за поддержку Путина и власти. Поэтому возникает резонный вопрос: почему традиционалисты вечно должны быть реакцией — почему не революцией?
Вопрос серьёзный, на него нет лёгкого ответа. Дугин создал революционную партию постмодернистов в 90-е годы вместе с Эдуардом Лимоновым и Егором Летовым, но потом сдал назад.
Разочаровался он в маргиналах (которых всё равно считает центром революции в «Четвёртой политической теории») и захотел быть «немаргиналом», официальным профессором и серым кардиналом кремлёвских коридоров. Оправдывая это тем, что, мол, власть у нас принадлежит к археомодерну, а поэтому может повернуться к Традиции.
Как-то не повернулась за 20 лет. Как-то кинула она и Дугина, и остальных патриотов, кинула она проект Новороссии и кинула народ. А что ещё можно было ожидать от них? Сотрудничество с кремлёвским Модерном дало только репутационный урон и небольшую поддержку в распространении дугинских идей, которые он мог распространять, не вляпавшись в историю с «распятым мальчиком».
Александр Гельевич должен прекрасно понимать, что он, как и мы, Постмодернисты. Наша борьба за умы и власть будет после деконструкции Модерна. Сейчас наши идеи не нужны.
Среди правых часто встречается мнение, что мы должны отдать либералам, желательно леволибералам, власть, чтобы они разрушили страну и довели её до ручки, с массами мигрантов, гендер стадис (гендерные исследования — прим. ред.) и т.д. То есть нам надо пройти через поражение и унижение, чтобы стать актуальными. То есть повторить европейский сценарий, потому как только в обществе Постмодерна новый правый дискурс традиционализма может транслироваться в массы таким, какой он есть, без всяких оговорок и поправок. Это действительно так. В России говорить с массами через традиционализм — бессмысленно, людей устраивает Модерн, им не нужно ничего другого.
Напомню, что франкфуртская школа вышла из Германии и её критика капитализма и индустриального общества была вдохновлена работами Освальда Шпенглера и Эрнста Юнгера. Постмодерн начался с разрушения Модерна, и Новые правые приложили к этому руку. Но из-за политики «денацификации» Новые правые не смогли стать политической силой и реальной политической борьбой занимались только Новые левые. Они разрушили и продолжают разрушать европейский Модерн, и поэтому они голос нового поколения, они голос молодёжи, потому что они — победители.
В России говорить с массами через традиционализм — бессмысленно, людей устраивает Модерн, им не нужно ничего другого.
А правые начинают цепляться за остатки Модерна, только чтобы оставаться против «леваков». А за что мы цепляемся? За меркантильный капитализм, массовую культуру, полицейское государство и общество потребления? Зачем нам быть модернистской реакцией?
Дугин говорит Путин дал нам выбор. Глупость. Путин его забрал. 90-е были лучше. Дугин как философ намного более умный и уважаемый мной, чем Дугин как политик. НБП была революционной, он уничтожала Модерн, «убей в себе государство» пел Летов и его можно было толковать как «убей в себе Модерн», что дальше будет уже другой вопрос. НБП 90-х были тем ядром периферии и маргиналов, восставших против системы и несущих Постмодерн, в котором голос был бы у Новых правых, а не левых.
Если бы нацболы смогли бы утроить революцию, то это был бы правый 68-й. То есть это был бы такой же Постмодерн, но вместо гендер стадис Лимонов бы вещал молодёжи о том, как прекрасно умирать героем. Развязали бы несколько войн в разных направлениях, посылая туда добробаты из партийных активистов. Дугин бы проводил лекции в МГУ о сакральной политике и социологии, устраивал в перерывах герметические обряды, водил бы хороводы по Золотому кольцу. Летов бы гастролировал по всей стране и устраивал бесконечные факельные шествия с закладывающей уши музыкой, от которой обычные люди впадали бы в припадок.
Постмодерн начался с разрушения Модерна, и Новые правые приложили к этому руку. Но из-за политики «денацификации» Новые правые не смогли стать политической силой и реальной политической борьбой занимались только Новые левые.
Но Дугин выбрал конъюнктуру, стал частью системы. Летов ушёл. Лимонов остался верным себе пассионарием, но его партию бросает в прошлое: то в либерализм, то в коммунизм. После его смерти не ясно, что будет с «Другой Россией», это уже не НБП экстремистов-революционеров и постмодернистов. Вероятно, другороссы станут классической левой партией из ХХ века.
90-е были лучше. Тогда был выбор между конъюнктурными вялыми либералами-глобалистами и революционной партией правых постмодернистов с молодыми Дугиным, Летовым и ещё не старым Лимоновым. А какой выбор дало нам застойное время Путина? Где новые личности?
Летов умер, Лимонов состарился, НБП полевела и усмирилась, Дугин ушёл в Ноомахию и в книжное творчество. Теперь ещё и в Китае преподаёт с его цифровым ГУЛАГом и воинствующим атеизмом. Дугин поиграл с кремлёвским чёртом, теперь, видимо, на союз с китайским сатаной хочет пойти. Зачем? Зачем опять мараться о новую репрессивную машину? Чтобы снова стать частью более ужасной системы? Вы нас бросили, товарищи интеллектуалы и Личности (с большой буквы) патриотического движения.
А нам-то куда идти? Теперь мы конъюнктура, благодаря Путину. Конъюнктура без власти, ресурсов и самое главное ярких личностей. А революционеры теперь модернисты на грани левого Постмодерна: Навальный, либертарианец-западник Михаил Светов, который тоже скорее Новый левый. А кто патриоты?
Революция во Франции сегодня — это продолжение 68-го года, а не его контрреволюция. Постмодерн разворачивается и укрепляется, Левиафан и капитализм сдают позиции.
Мы просрали все полимеры, просрали всю свою молодость и энергию, просрали всех интеллектуалов, просрали личностей с большой буквы, все они вышли на пенсию, а новых «народить» не вышло. Ну что, повлияли мы на власть? Сделали её патриотичной? Только кинули нас, использовали и кинули в первый удобный момент. Может перестанем заигрывать с «консервативной» башней кремля? Перестанем уже наконец пытаться стать частью системы.
Современные государства перестанут существовать в будущем, это неизбежно. Постмодерна не избежать, уже не вернуть 2007-й. Во всём мире современная система Левиафана рушится, Россия не исключение, но патриоты почему-то хотят держаться за мертвеца, который плюет нам в лицо. Да ещё мы держимся так отчаянно, постоянно оправдывая себя, находя всё новые и новые отговорки.
Революция во Франции сегодня — это продолжение 68-го года, а не его контрреволюция. Постмодерн разворачивается и укрепляется, Левиафан и капитализм сдают позиции. Только в отличие от 68-го сегодняшние европейские правые понимают, что Постмодерн их союзник, а Модерн — враг. Потому что в Модерне нормально могут существовать только либералы, и поэтому Модерн должен быть деконструирован.
Почему в России деконструкцией должны заниматься левые либералы? Почему не правые? Почему нам, как Мишелю Фуко, не начать бороться с ФСИН? Почему нам не разрушить классическую систему образования, чтобы потом выйти победителями? Ведь только победители диктуют свою волю и идеологии.
Это позиция, с ней можно начать лезть в политику, с ней можно оседлать массы. Может всё-таки революция Постмодерна в России будет сделана правыми?
