Алексей ИЛЬИНОВ
Рамиро Ледесма Рамос, 110-летие со дня рождения которого скоро отметят сторонники «третьего пути», бесспорно, является одной из самых неординарных и сложных радикальных фигур в бурлящем потоке европейской политической жизни 1930-х годов, когда шла яростная борьба идей, претендующих, ни много ни мало, на всемирность.
И, тем не менее, его основные философские, политические и литературно-художественные работы и его насыщенная событиями биография проанализированы частично и столь же фрагментарно исследованы, хотя и здесь есть некоторые позитивные достижения.
Объективно и добросовестно подошёл к этой теме исследователь Мануэль Пастор (Manuel Pastor). То же можно сказать и о превосходных работах Сантьяго Монтеро Диаса (Santiago Montero Diaz), Хуана Апарисио (Juan Aparicio) и Эмилиано Агуадо (Emiliano Aguado). Другим значимым событием было факсимильное издание, дополненное вступительной статьёй, главного идейно-теоретического журнала революционных национал-синдикалистов “La Conquista del Estado” («Завоевание государства»).
В 1968 году была запоздало переиздана небезызвестная работа Рамиро Ледесмы “Fascismo en Espana?” («Фашизм в Испании?»), где автор под псевдонимом Роберто Лансас (Roberto Lanzas) критиковал позицию экс-соратника, лидера Испанской Фаланги Хосе Антонио Примо де Риверы.
В начале 1980-х годов было издано ещё одно немаловажное сочинение — “Discurso a las Juventudes de Espana” («Послание молодёжи Испании»). Остальные эссе и философские труды Рамиро Ледесмы были также опубликованы со временем. Меньше всего повезло его чрезвычайно любопытным и стилистически необычным рассказам и романам — “El vacio” («Пустота»), “El joven suicida” («Молодой самоубийца»), “El sello de la muerte” («Печать смерти») и “El fracaso de Eva” («Неудача Евы»), которые далеко не сразу нашли дорогу к читателю, хотя именно в них экстравагантность характера талантливого молодого испанского интеллектуала раскрывается особенно ярко.
Политическая публицистика 1934-1935 годов — это уже новый этап общественного активизма Рамиро Ледесмы Рамоса после редактирования и издания «Завоевания государства», где была подробно изложена платформа самобытного «фашизма слева», чьи базовые пункты формировались не без влияния, собственно, раннего пролетарско-социалистического итальянского фашизма и германского национал-социализма с уклоном опять же «влево».
Годами ранее, в 1931-м, создаются Хунты Национал-Синдикалистского Наступления (ХОНС) (Juntas de Ofensiva Nacional-Sindicalista (JONS)), чьи образность, символика и идеология вполне соответствовали духу своего взрывного времени — соборный лозунг “Una, Grande у Libre!” («Единая, Великая и Свободная!»), концепция социально-корпоративного Нового Государства — Nuevo Estado, красно-чёрное знамя с стрелами и ярмом, антибуржуазность, антипартийность, сакрализация насилия, революционный синдикализм, иерархия, аграрная революция, имперский национализм, биполярность марксизм/фашизм и проч.
Тогда же происходит сначала слияние, а затем, после идейных разногласий, и разрыв ХОНС с Испанской Фалангой. Ведётся весьма оживлённый диалог с другими политическими группами и организациями — левыми анархо-синдикалистами и контрреволюционерами из журнала “Accion Espanola” («Испанское Действие»). С практически-организационной точки зрения этот период крайне интересен, поскольку представители самых разных группировок, некоторые из которых были убеждёнными противниками, не только договаривались друг с другом, но даже сотрудничали.
Однако, по мнению Сантьяго Монтеро Диаса, в поздних сочинениях Рамиро Ледесмы, чья деятельность сконцентрировалась преимущественно на политической практике со всеми её недостатками и труднопреодолимыми препятствиями, уже не было прежней новизны, ибо теорию, которой было предостаточно, нужно было как-то тестировать и воплощать. Тринидад Ледесма (Trinidad Ledesma) замечает, что где-то «символически» он даже повлиял на авторитарную модель франкистского государства, которое, как известно, Рамиро Ледесму сильно «недолюбливало» и постаралось о нём забыть. Концептуально основы испанского Нового Государства действительно сформулировали Хосе Антонио Примо де Ривера, Онесимо Редондо и особенно Рамиро Ледесма Рамос. Каудильо, правда, последнего не вспоминал добрым словом.
Гибель Рамиро Ледесмы в 1936 году свела на нет его «лево-фашистские» и даже «национал-большевистские», как их определяют новейшие рамиристы и хонсисты (например, Хуан-Антонио Йопарт и ассоциация “Alternativa Europea”), альтернативы. Франкистское право-консервативное государство воспользовалось динамикой фашизма совсем иначе, бездарно лишив его левого и социалистического содержания и превратив в унылый старческий контрреволюционный антикоммунизм, в котором революционерам-рамиристам уже не было места.
Читайте также:
Иван ГРОМАДЯНИН. Рамиро Ледесма Рамос — разум национал-синдикализма
