Недавно в баре «Свобода» я прочёл лекцию «Левое движение в России и его перспективы». Естественно, зашла речь о рабочем классе. Этот вопрос обсуждается с момента зарождения социалистического движения. Так, французский социалист, основатель Французской рабочей партии Жюль Гед считал, что пролетарии – это люди, «от каменотёса до Клода Бернара (основоположник эндокринологии – Д. Ж.) или Пастера (микробиолог, химик – Д. Ж.), которые состоят в распоряжении капитала». Совсем другой точки зрения на этот вопрос придерживался современник Геда — Пётр Алексеевич Кропоткин. Уверен, что статья моего коллеги, историка Геннадия Мокшина о понимании Кропоткиным об отношениях интеллигенции и «трудового народа», будет интересна всем тем, кто не только увлекается историей революционной мысли, но и занимается активистской практикой.
Дмитрий Жвания, редактор сайта «Новый смысл»
Геннадий МОКШИН, кандидат исторических наук
В историю народнического движения 1870-х годов Пётр Алексеевич Кропоткин вошёл как один из видных его теоретиков, автор записки «Должны ли мы заняться рассмотрением идеала будущего строя?», ставшей фактической программой кружка «чайковцев». Народнические взгляды «князя анархистов» давно привлекали внимание исследователей[1]. Однако не все стороны его идейно-теоретического наследия, интересующие историков русского народничества, изучены в полной мере. Это относится и к вопросу о вкладе Кропоткина в разработку народнической концепции «русской интеллигенции».
Что такое интеллигенция? Каково её место в русской жизни? Действительно ли ей предстояло сыграть в судьбе России особую историческую роль? Эти вопросы начинают мучить сознание радикально настроенной русской молодёжи примерно с рубежа 1860-70-х годов, когда появляется само слово «интеллигенция» в смысле особой общественной силы, творца новых социальных форм и этических идеалов. Подобное понимание исторического предназначения русской интеллигенции получило развитие в трудах Петра Лавровича Лаврова и Николая Константиновича Михайловского. Но, как известно, не все идеологи «активного» народничества 1870-х годов видели в «критически мыслящих личностях» главную движущую силу общественного прогресса, способную по собственной воле изменить его направление и темп. К их числу принадлежал и П. А. Кропоткин, считавший, что подлинным демиургом истории может быть только трудовой народ, поставленный в более благоприятные социальные условия.
Чтобы разобраться в особенностях концепции интеллигенции, разработанной П.А. Кропоткиным, необходимо рассмотреть его представления о классовой структуре общества.
Как и все народники, Кропоткин разделял население страны на два враждебных друг другу класса: на народ – физически трудящиеся массы и не народ – представителей всех видов привилегированного умственного труда. При этом «физическим» он называл труд простой, ручной, «чёрный», а «умственным» – труд сложный, требующий предварительного обучения, и в то же время «чистый», аристократический, менее тяжёлый и продолжительный, чем труд «мозолистыми руками». Данная классификация труда отражала исторически сложившееся деление общества на «аристократию знания» (выражение П. А. Кропоткина), озабоченную вопросами государственного управления, организацией производства, созданием духовных ценностей и т. п., и простой народ, занятый преимущественно в сфере непосредственного производства материальных благ и, следовательно, «обреченный» добывать себе средства существования мускульным трудом. Анархист Кропоткин, разумеется, доказывал несправедливость деления людей на управляющих и управляемых и мечтал о создании социально однородного общества.
К какому же из названных выше классов следовало отнести так называемую «интеллигенцию»? Под термином «интеллигенция» П.А. Кропоткин понимал образованный класс общества, профессионально занятый творческим трудом. Прежде всего, это представители свободных профессий (учителя, врачи, инженеры, научные работники, адвокаты и т.п.). В большинстве своём интеллигенция или находилась на службе у государства, или удовлетворяла культурные потребности зажиточных классов общества. Пользуясь привилегиями этих классов, интеллигенция всецело разделяла их «барские» предрассудки. Учёные, писатели и художники (независимо от их национальной принадлежности) смотрели на рабочую блузу как на признак низшей породы. Они презирали ручной труд, считали его проклятием судьбы и, по словам Кропоткина, он «действительно выполняется в настоящее время при самых притупляющих условиях»[2].
Русская интеллигенция, как и вся остальная, существовала за счёт эксплуатации народного труда, сознательно используя своё образование для личного обогащения. По этой причине Кропоткин отказывался видеть в ней некое идеологическое объединение, способное добровольно отказаться от своего привилегированного положения и возглавить борьбу народа за всеобщую свободу и равенство. Таких идейных интеллигентов в России было ещё очень мало. Да и что они могли? По мысли Кропоткина, учреждения, обеспечивающие свободное развитие общества, создаются не нигилистами из недоучившейся молодёжи, а путём самодеятельности самих масс.
Выяснением условий, необходимых для успеха народного восстания, П. А. Кропоткин занялся ещё до своей эмиграции из России. В результате он пришёл к мысли о том, что революцию должен был совершить сам народ, осознавший (в лучших своих представителях) безысходность своего положения, непоправимость его обычными реформами. Задача революционеров — внедрить эту идею в народные массы и дать им революционную организацию, способную связать между собой все «недовольные элементы»[3].
Прогрессивная русская интеллигенция, стремящаяся к изменению основ существующего в России строя, нужна рабочим массам, но, как писал Кропоткин, не в качестве их воспитателя и верховного руководителя. Интеллигенция должна не навязывать народу свои теоретические взгляды, которые могут противоречить складу его мировоззрения, но лишь облекать в теоретическую форму общие стремления, желания и надежды, высказываемые самими массами. Для выполнения этой просветительской функции интеллигентному человеку необходимо было «разорвать свой дворянский паспорт», отрешиться от всех культурных привычек и навсегда сделаться простолюдином (крестьянином, фабричным, мастеровым)[4]. Иными словами, Кропоткин призывал интеллигентную молодёжь пожертвовать собой ради счастья и развития других людей.
Желание П.А. Кропоткина «растворить» интеллигенцию в народной массе, чтобы она научилась жить её жизнью, помимо тактических соображений (ускорить вступление народа на путь сознательной революционной борьбы) имело и другие, более глубокие причины.
Выше уже отмечалось, что Кропоткин категорически отрицал особую роль интеллектуального меньшинства в общественном прогрессе. По его словам, человечество развивалось только благодаря народному творчеству. Руководители, герои и законодатели ничего не внесли в течение истории. Лучшие из них только дали форму и санкцию учреждениям, выработанным обычным правом, «толпой без имени»[5]. Поэтому П. Кропоткин уверял своих сторонников, что в обществе будущего умственный труд перестанет быть привилегией особого класса. Не будет в нём и университетов, и академий, дающих «балласт бесполезных знаний». Обязательным будет только физический труд, действительно необходимый для всего общества. Зато интеллигентные занятия станут доступными для всех (в часы досуга). Последствия отказа от общественного разделения труда для развития науки и искусства не трудно себе представить. Впрочем, Кропоткин уверял, что неизбежный застой в их развитии будет носить временный характер.
Таким образом, в отличие от других идеологов революционного народничества 1870-х годов П.А. Кропоткин не доверял передовой интеллигенции социально-реформаторской миссии. Близкую позицию занимал в то время только Михаил Александрович Бакунин, ещё один наш знаменитый анархист, который также свято верил в особые способности простого народа к социальному творчеству. Но он не занимался вопросом, что такое интеллигенция. Всё это позволяет нам сделать вывод, что разработку ортодоксально-народнической концепции «интеллигенции», отводящей ей в русском освободительном движении сугубо служебную роль, начал именно П.А. Кропоткин.
Список использованной литературы:
[1] См.: Пирумова Н.М. П.А. Кропоткин. М., 1972; Щипанов И.Я. Философия и социология русского народничества. М., 1983; Троицкий Н.А. Первые из блестящей плеяды. Саратов, 1991; и др.
[2] Кропоткин П.А. Хлеб и воля. М., 1990. С. 118-119.
[3] Записка П.А. Кропоткина // Революционное народничество 70-х годов ХIХ века. М., 1964. Т. 1. С. 85,86.
[4] [Кропоткин П.А.] Программа революционной пропаганды // Народническая экономическая литература. М., 1958. С. 234.
[5] Кропоткин П.А. Хлеб и воля. С. 277,537.
