Екатерина СЕМЫКИНА
Грузия готова к переговорам с Россией «без каких-либо предварительных условий», «на любом уровне» и «в любом месте», заявил в интервью французским журналистам грузинский президент Михаил Саакашвили. Уточнив, что борьбу за возвращение Абхазии и Южной Осетии Тбилиси продолжит, он заверил, что Грузия «не собирается браться за оружие». Однако Россия сделала вид, что не услышала недавнего врага.
Те же идеи президент Грузии высказал 23 ноября, выступая перед Европарламентом. «Мир является нашим наивысшим интересом. Я пришел сюда для того, чтобы взять на себя инициативу, которая, как я надеюсь, с вашей помощью, разрядит напряженность и даст возможность начать серьезные переговоры», – заявил грузинский лидер европарламентариям. «Для того, чтобы доказать, что Грузия действительно стремится мирным путем разрешить конфликт с Российской Федерацией, мы сегодня выступаем с односторонней инициативой: Грузия никогда не применит силу для восстановления своей территориальной целостности и суверенитета», – подчеркнул Саакашвили. При этом он призвал Европарламент определить пребывание российских войск на территории Грузии как оккупацию.
Однако в Москве не оценили готовности президента Саакашвили к переговорам. СМИ цитируют комментарий, который источник в Министерстве иностранных дел России дал «Интерфаксу»: «С нынешним руководством Грузии нам говорить не о чем!» – заявил чиновник МИДа, добавив, что никаких официальных инициатив из Тбилиси в Москву не поступало.
Однако даже такой неофициальный, но резкий по тону ответ, позволил грузинскому президенту в очередной раз объявить: «Мы предприняли все возможное, чтобы начать прямой диалог с российской стороной, но каждый раз, когда мы предлагали диалог, получали в достаточно жесткой форме отказ!». «Представьте, что еще в ближайшие 50 лет мы останемся врагами. Это нежелательно. Мы не можем изменить географию нашей страны, но нам следует найти способ договориться», — еще раз подтвердил свои миротворческие намерения Михаил Саакашвили.
Может ли в ближайшее время измениться география и история российско-грузинского политического конфликта? Артель аналитиков задала эти вопросы представителям власти и экспертного сообщества.
Николай Межевич, профессор кафедры европейских исследований факультета международных отношений СПбГУ, заведующий лабораторией Института проблем региональной экономики: «Саакашвили – не миротворец».
— На сегодня проблема в отношениях между Грузией и Россией является нерешаемой. Во-первых, потому, что есть позиция Грузии, которая не готова отказаться от 15 % своей территории, точнее территории, которую Грузия считает своей. И есть позиция России – народы Южной Осетии и Абхазии в составе Грузии жить не хотят и не должны. Россия для них – это единственная возможная альтернатива, и эти люди сделали свой политический, я бы сказал, военно-политический выбор, заплатив за него кровью. В силу этого Саакашвили не выглядит со своим сегодняшним заявлением этаким миротворцем. Он говорит, что Грузия хочет дружить с Россией? Да! Но при условии, что все вернется к прежнему, то есть Осетия и Абхазия снова вернутся под контроль Грузии…
И все же, отказ Москвы от переговорного процесса сегодня – это геополитическая ошибка. Мы не можем отказаться, и мы не должны отказываться. Мы обязаны поддерживать переговорные отношения. Другое дело, что поддерживая их, мы должны помнить о своей принципиальной позиции, о праве народа на самоопределение.
Что касается прогнозов, то боюсь, ничего принципиально в российско-грузинских отношениях в среднесрочной перспективе не изменится. Обе позиции – и российская, и грузинская официально заявлены и официально противоречат друг другу, едва ли они будут корректироваться в ближайшее время. К этому пока нет предпосылок.
Ватаняр Ягья, депутат Законодательного Собрания Санкт-Петербурга, полномочный представитель Законодательного Собрания Санкт-Петербурга по международным связям: «Рано или поздно России и Грузии придется идти на компромисс. Даже при участии Саакашвили».
-Еще в 2008 году президент России Дмитрий Медведев заявил, что он не будет вести никаких переговоров, и наша сторона не будет иметь никаких контактов с грузинской стороной, пока у власти в Грузии находится Михаил Саакашвили. И с тех пор эта принципиальная позиция не изменилась. Мне известно, что однажды и министр иностранных дел России Сергей Лавров в разговоре с Кондолизой Райс подчеркивал, что готов вступать в переговоры с Грузией или по грузинскому вопросу только при условии отстранения от власти Саакашвили. Тогда, помню, разгорелся дипломатический скандал, потому что переговоры с Райс были секретными, а американская сторона во всеуслышание объявила об этом…
А что касается сегодняшних предложений Саакашвили о переговорах, то это его позиция. Позиция Российской федерации другая – нет! И насколько я понимаю, мы менять свою позицию не будем. А вот справедливо ли мы поступаем или нет, мне трудно об этом сказать, но я считаю, что позиции России в данном случае оправдана.
Во всяком случае, отказ Москвы реагировать на предложение Тбилиси сегодня едва ли может укреплять позиции Саакашвили или подтверждать его заявление о том, что грузины «предприняли все возможное, чтобы начать прямой диалог с российской стороной», а мы, мол, все отвергли. После всех заявлений, которые делал Саакашвили в адрес российского руководства и российской внешней политики, вряд ли он может рассчитывать на отзывчивость России. Тем более, что с его стороны не последовало никаких извинений, а просто своеобразное заявление, едва ли не одолжение: мы, мол, готовы вести переговоры. Но он не извинился за те безобразные заявления, которые он сделал ранее!
И все же, если прогнозировать будущее, то я думаю, что рано или поздно придется и той и другой стороне садиться за стол переговоров. Если Саакашвили остается у власти, а он, судя по всему, станет премьер-министром, то по истечении определенного промежутка времени, наверное, придется сторонам идти на компромисс. Даже при участии Саакашвили. Это моя точка зрения.
Станислав Белковский, директор Института национальной стратегии: «Фактор личной неприязни к Саакашвили еще долго будет оставаться для Кремля важнее, чем объективные интересы России».
-Михаил Саакашвили — прирожденный политик и, кроме того, изощренный тактик. Сегодня он считает, что позиция «голубя» и миротворца, готового к переговорам с Россией без предварительных условий, более выигрышна. Во-первых, потому что Запад не столь очевидно поддерживает Тбилиси в затяжном противостоянии с Москвой. Во-вторых, потому, что и грузинское общество в значительной мере устало от конфронтации с Россией. Но если завтра политическая конъюнктура по каким-либо причинам изменится, поменяется и позиция Саакашвили. В Кремле же сидят не политики, а бизнесмены, сформировавшиеся в паракриминальном духе 1990-х годов. Для них личное, субъективное зачастую важнее политического. И фактор личной неприязни к Саакашвили еще долго будет оставаться для Кремля важнее, чем объективные интересы России на грузинском направлении.
Переговоры — это неизбежная и постоянная составная часть политики. Они нужны даже тогда, когда они кажутся в краткосрочной перспективе бессмысленными. Если нет возможности вести открытые переговоры — нужно перейти к конфиденциальным и создать соответствующий пул посредников-переговорщиков. Но Кремль и к этому пока не готов.
Саакашвили выглядит нормально, но его позиция сейчас не может кардинально изменить ситуацию. О каких-либо существенных переменах, тем более о прорывах в российско-грузинских отношениях едва ли приходится говорить, пока система власти в России неизменна, а Саакашвили остается президентом (подчеркиваю – именно президентом, а не просто остается у власти). Думаю, качественные изменения возможны не ранее 2013-14 гг. Формальная смена президента Грузии в 2013 году (даже в том случае, если Саакашвили станет премьер-министром с широкими полномочиями), даст Кремлю формальный повод начать диалог на новом уровне. Запад хотел бы снять с себя ответственность за урегулирование российско-грузинских отношений. Формально, ведущие страны Запада более благосклонны к Грузии, но фактически, негласно в ряде вопросов, поддерживают Российскую Федерацию. Для Запада ситуация в российско-грузинских отношениях – периферийный вопрос, который не требует реального болезненного вмешательства.
