Эмансипированные женщины теперь медленно чувствуют, что они сами себя потеряли. Но они не могли иначе, взятое ими направление было логично после провала мужчины и потому было неизбежно. В подсознании женщины знают, кто виновен в их убожестве. Поэтому мужчин, хотя (или как раз потому что!) они были так усердны, они презирают, ненавидят и высмеивают.
Как раз независимые и успешные женщины упрекают мужчин в том, что они стали слабыми и бессильными и что они больше не могут доверять им. «Раньше были мужчины, сегодня только лишь слабаки», говорила одна созревшая дама, которая раньше работала во Франкфуртском женском совете. Такие и похожие отзывы заслуживают внимания, тем более, что они не могли бы легко даваться эмансипированным женщинам. Ведь они ставят под сомнение, всё же, всё женское движение, лучше сказать, они представляют его как то, чем оно есть на самом деле: никакой не победой над сильным мужчиной, а капитуляцией перед слабым мужчиной.
Положение утомлённых от борьбы полов (или судорог) женщин незавидно. Оно почти безвыходно. С одной стороны, женщина тоскует по твёрдому порядку, который ставит каждого человека на его место. Она тоскует по сильному плечу, к которому может прислониться, по мужчине, который знает, чего он хочет и говорит ей, что делать и куда идти. С другой стороны, она не может преклонять колена перед недостаточным и умолять его: «Мужчина, стань же сильным».
Из этого просто ничего не выйдет, это не поможет ни ему, ни ей. Потому «освобождённая» женщина вынуждена продолжать борьбу, должна становиться всё сильнее, всё безнадежнее, потому что того, что она могла бы освободить для себя самой, там нет. Кроме того, она едва ли может признаться в своём желании быть женщиной, она даже должна ожесточённо отвергать его, чтобы не погибнуть в расхождении между кажущимся и реальным, между претензией и внутренней правдой. Так она дальше продолжает дуть в фанфару, и звуки становятся всё резче и агрессивнее.
Всё же за всем шумом стоит беда оставшегося в одиночестве женского существа. Срочно необходимо, чтобы мужчина как-то расслышал, наконец, скрытое послание.
Женщина только редко говорит прямо и в ясных словах, чего она, собственно, хочет. Это лежит в её природе. Она придирается, критикует мужчину из-за того и другого и уже завтра требует от него противоположного. В действительности речь идёт о совсем другом. Запуганный, беспомощный мужчина оказал женщине медвежью услугу тем, что последовал за требованиями феминизма. «Будь женственнее, занимайся самокритикой, ставь себя под сомнение!» – как «слабак» он полностью заблудился в бесполом отдалении, принуждал женщину, чтобы та маскулинизировалась ещё больше, и должен был в испуге заметить, что он теперь на самом деле испортил это в ней.
Вероятно, насмешка и целенаправленные провокации — линия, на которую женщина поворачивает теперь — действительно лучшие средства, чтобы пронзить его непонятливость, разъяснить ему, чем хотел быть феминизм с самого начала: вызовом — вызовом бытию мужчины в лучшем смысле.
Oliver Ritter. Magische Männlichkeit / Магическая мужественность.
