40 лет назад в Анголе произошло восстание, которое потопил в крови интеллигентный Агостиньо Нето
Алексей ЖАРОВ
В 1878 году вышел роман Жюля Верна «Пятнадцатилетний капитан». В зловещей галерее отрицательных героев видное место занимал негр Альвец. Это реальное лицо — ангольский работорговец Жозе Антониу Алвиш, он же Кенделе, продававший в рабство своих чёрных братьев. Прошло чуть меньше ста лет, и советские граждане с изумлением узнали о существовании ещё одного злодея по фамилии Алвиш. В рабство он соотечественников не продавал. Его грех оказался гораздо страшнее: он выступил против просоветского режима в Анголе. Дело было ровно сорок лет назад.
Молодые на ранней дороге
Нити конфликта тянулись со времён португальского колониального господства. Именно тогда в огне антиколониальной войны выковался стальной тип партийного бойца, готового во имя коммунизма убивать врагов налево и направо. Благо, врагов хватало не только среди португальцев, но и среди негров. С первыми даже находили общий язык; по концовке именно португальцы «подарили» страну коммунистам из Народного движения за освобождение Анголы (МПЛА). Труднее пришлось с местными. Коммунистическим идеалом крестьяне не вдохновлялись. Поэтому основной опорой МПЛА стали интеллигенты и прочие «ботаники». Часто из мулатов, но, конечно, не обошлось без чистокровных негров, в своё время «ассимилированных» португальцами.
Вот как описывал ситуацию Жонаш Савимби, в скором будущем «чёрный рыцарь Анголы»: «Мулатская элита и ассимилированные установили господство над чёрным большинством. В условиях независимости они попытались увековечить колониально-расовое господство в другой форме. УНИТА была создана, чтобы противостоять сговору МПЛА с португальскими лидерами. Белые и мулаты чаще негров относятся к классу собственников. Они используют неоколониальные порядки, установленные МПЛА, чтобы обогащаться в тени ТНК за счёт коренных чернокожих. Административные должности, промышленные и коммерческие компании, попадают в их руки. Проживают они в городах, в отличие от коренных чёрных из деревень, и считают, будто им предначертано править Анголой». И вот во что это вылилось годы спустя: «Истребляется память об однопартийном государстве ангольского среднего класса, созданном при советской и кубинской поддержке. Критики УНИТА обвиняют её в желании установить однопартийное государство ангольского крестьянства». Это американская корреспонденция 1993 года из города Уамбо, откуда только что были выбиты правительственные войска. И так же было с 1975-го — антикоммунистическая диктатура крестьянства против коммунистического режима местных «креаклов»…
Главным коммунистом Анголы оказался Агостиньо Нето — «ботаник», каких трудно сыскать. По профессии он был врачом, а иногда ещё и писал стихи. Творческая, ранимая натура. За то и держали в старших — пока серьёзные люди делают дела. Потом, если надо, уберём. Примерно таким образом размышляли «серьёзные люди».
Помимо просоветской МПЛА, в войне за независимость участвовали Национальный фронт освобождения Анголы (ФНЛА) и Национальный союз за полную независимость Анголы (УНИТА). Первую организацию возглавлял Холден Роберто, любитель мрачных традиций своего народа баконго. Вторую — Жонаш Савимби, на тот момент маоист, а в будущем либертарианец, рейганист, анархист и просто — человек бунтующий. Перед португальцами встал выбор: кому отдать столицу? Решили, что лучшие кандидаты – «ботаники» из креативного класса. 11 ноября 1975 года коммунисты торжественно подняли над независимой Луандой свой флаг (красно-чёрный — похожий, кстати, на бандеровский). Война за независимость с колёс переросла в войну гражданскую.
С Холденом Роберто управились быстро. Как и Нето, он всегда носил очки. Чаще всего чёрного цвета: то ли ему не нравилось видеть белый свет во всей своей красе, то ли в честь принадлежности к чёрной расе. Однако ни брутальный имидж, ни реальная жестокость, ни следование монархическим традициям баконго не помогли. С кубинской помощью коммунисты быстро разбили его воинство. Роберто бежал из страны.
А вот с Жонашем Савимби получилось совсем иначе. Под его руководством УНИТА превратилась в одну из лучших партизанских армий XX века. Социалист Савимби выдвинулся в лидеры мирового антикоммунизма. И на долгие десятилетия стал кошмаром режима МПЛА. Вольница джунглей, опираясь на племя овимбунду, продолжала воевать против государства, даже когда МПЛА отказалась от коммунизма. Свою войну Савимби закончил только вместе с жизнью.
В стане же ангольских коммунистов за какие-то полтора года выявились огромные разногласия и вспыхнули жёсткие конфликты. В ходе новой войны, уже против своих соотечественников, выдвинулось новая генерация. Молодых да ранних не устраивало засилье ветеранов антиколониальной войны. Молодёжь считала, что это вчерашний день. Что такого выдающегося в войне с какими-то заморскими империалистами? Эка невидаль! Вы попробуйте с классовым врагом внутри страны повоевать! Попробуйте соотечественников в колхозы загнать, получая в ответ дубьём. Бешеная деревенщина-овимбунду под знаменем чёрного петуха — это вам не цивилизованные португальцы. Товарищ Ленин знал, насколько Антоновщина страшнее Антанты.
Да, строить реальный коммунизм — огромный риск. Те, кто этим занимаются, — смелые, рисковые ребята. В Анголе их глашатаем стал министр внутренних дел Ниту Алвиш.
Нето и Ниту
Ангольский главмент, в отличие от своего партийного вождя, был по происхождению не интеллигентом, а крестьянином. Но тоже протестантом. Получив евангелическое образование, он занялся финансами, и, работая в данной сфере, пришёл к выводу, что Маркс был прав, капиталистов надо уничтожать. Неудивительно, что судьба привела его в МПЛА.
Возможно, если бы Алвиш жил немного южнее или восточнее, он бы проникся харизмой Савимби. Однако Ниту родился недалеко от столицы и больше половины жизни прожил в Луанде. УНИТА же в Луанде была слаба. Пришлось присоединиться к МПЛА.
Ниту Алвиш представлял самые радикальные элементы местного большевизма. Вождю МПЛА такие люди нравились, и он сделал Алвиша командиром Первого военно-политического округа, размещавшегося в Луанде. По уровню авторитета — это примерно как председатель Петросовета накануне Октябрьского переворота. Этакий «ангольский Троцкий». Кстати, программа Алвиша очень напоминала троцкизм 1920-х: дорогу партийной молодёжи, долой зажравшихся бюрократов, разденем кулака и нэпмана и т.д. и т.п. Хотя самого Троцкого, конечно, Алвиш не любил. Он ведь был донельзя просоветский деятель и бездумно повторял все штампы КПСС.
И вот настал звёздный час Ниту: пришла пора строить коммунизм. Коллективизация, индустриализация, культурная революция! Пролетарии всех стран, соединяйтесь под эгидой КПСС! Слушайте советских кураторов, делайте как они скажут! Перспективы открывались широкие.
Очередным подтверждением правоты стали для Алвиша португальские события. К власти в бывшей метрополии прорывались коммунисты. Если даже европейцы выбрали путь к «светлому будущему», то уж ангольцам сам Маркс велел! А ещё лучше — ускориться, чтобы португальцы обзавидовались. Построить коммунизм быстрее, чем в Португалии! Это ли не мечта?
Исторический опыт подсказывает, что в коммунистических чистках погибают обычно наиболее порядочные, наиболее честные люди.
Но реальность оказалась сложнее кабинетных схем. Агостиньо Нето видел картину в большей полноте. И она была не столь радужной, как это казалось молодому и самоуверенному Ниту Алвишу. В Анголе коммунисты столкнулись с массовым сопротивлением. В Португалии, судя по новостным сводкам, тоже дела пошли туго. Ненавистные католики, ультраправые, даже социалисты намертво встали на пути компартии. Были, конечно, и левые католики, но какие-то несоветские. Например, 2 апреля 1976-го ультраправые боевики убили Падре Макса — Максимиано ди Соузу. Но Падре Макс был маоистом и к тому же демократом. С такими «левыми» брежневцам было не по пути.
Значит, делал выводы президент Нето, не обойтись без компромиссов. Тем более, что товарищ Пономарёв из Международного отдела ЦК КПСС отлично это понимает. Перед тем, как брать курс на построение коммунизма, необходимо «провести предварительную работу». Застолбить место, чтобы как минимум следующие 70 лет никто на него не претендовал. Нето понимал, что дело это не такое быстрое, как ему бы самому хотелось.
Ниту Алвиш этого не понимал. Нето не торопился вводить плановую экономику. Ниту настаивал на скорейшей централизации всего и вся. Нето считал достаточным кубинский контингент в Анголе. Ниту выступал за ввод в страну советских войск. Нето участвовал в Движении неприсоединения. Ниту полагал, что в этой оппортунистической помойке настоящему коммунисту делать нечего. И так во всём.
Наконец, Алвиш был чёрным расистом. Он требовал очистить партийный и государственный аппарат от мулатов и европеоидов: «Белые и люди смешанной крови играют непропорциональную роль в управлении преимущественно чёрной нацией». Это при том, что «смешанной крови» были генсек МПЛА Лусио Лара и военный министр Энрике Каррейра! Вот на что и на кого решился замахнуться Ниту Алвиш.
Это действительно сложный вопрос. Вот человек которого никак не заподозришь в политических симпатиях к алвишевским ультракоммунистам. Абилио Камалата Нума — крайний антикоммунист, соратник Савимби, повстанческий генерал. Воевал до конца, отстреливался вместе с Савимби в его последнем бою. Сейчас он депутат ангольского парламента. Лидер радикальной фракции УНИТА. Как говорят, единственный, кого побаиваются в руководстве МПЛА.
Камалата Нума вспоминает те времена: «Белого или мулата правительственные войска брали бы в плен. Но чёрного убивали на месте. 27 мая 1977 года показало, насколько МПЛА раздирается расовой и национальной враждой. Нехорошо это. Совсем нехорошо».
Приближение часа
Не прошло и года после обретения независимости, как Нето снял Ниту с поста главы МВД. Выяснилось, что Алвиш не только агитирует, но и понемногу создаёт параллельные структуры. Подобные обвинения в своё время звучали в адрес Лаврентия Павловича Берии: дескать, пытался поставить МВД над партией. Алвиш действительно пытался. Но расстреливать его на первый раз не стали. Всё-таки Нето интеллигент, хлюпик какой-то. Наверное, именно так и решил Алвиш.
В ходе изысканий появились сведения о создании Алвишем «Объединения коммунистов Анголы», которое, по идее, никак не должно было подчиняться МПЛА. Многопартийность, значит. Дело нешуточное. Коммунисты не любят такие приколы. Но Нето снова показал себя «ботаником». Местные чекисты посоветовали ему арестовать Алвиша. Но президент предпочёл просто исключить его из МПЛА. Через три месяца после начала подобных обращений.
Алвиш понял так, что инициативу надо брать в свои руки. Нето — слабак и лох. Пора давить всю эту трусливую свору. СССР по любому поддержит Алвиша, а не этого очкастого тюфяка. Уж он-то устроит в Анголе ускоренную индустриализацию, в отличие от всех этих грёбаных ин-ти-ли-ген-тов!
Надо сказать, вокруг опального министра внутренних дел собрались вполне конкретные товарищи. Даже в некотором смысле авторитетные — из серии «век воли не видать». Такие люди вообще не склонны размазывать сопли, и неопределённость Нето им была не в масть. Не фартовый он какой-то, и базар у него беспонтовый. В общем, пора обрубать конец.
К авторитетным силовикам присоединилась комсомолка, спортсменка и просто красавица по имени Сита Валлиш. Комсомолка в прямом смысле. Она возглавляла молодёжную организацию МПЛА. Заведовала поколением, которому предстояло строить коммунизм. И поколение за ней шло. Как тут не идти, когда такая шикарная модель зовёт за собой?
Вместе с ней к правильным мужикам примкнул её муж Жозе Ван Дунен — начальник генштаба, от которого она имела сына. Сына, между прочим, назвали Эрнесто в честь Че Гевары. Этот факт даёт представление о степени фанатизма семейной пары. Самое забавное, что, несмотря на свои расистские взгляды, Алвиш начисто игнорировал тот факт, что Сита, мягко говоря, не очень похожа на негритянку. Индийское имя этой женщины связано с тем, что её родители приехали в Анголу из Гоа.
Многие столичные коммунисты втайне сочувствовали Ниту, ведь он когда-то руководил ими. А поскольку Алвиш являлся официальным представителем МПЛА на XXV съезде КПСС, то, как ему казалось, Советский Союз тоже всецело за него.
Красота часто застилает людям глаза. Поэтому Сита стала одной из руководительниц новой движухи. Прозвали движуху «Нитисташ». Вообще, на изломе 1976-го и 1977-го выявилось много парадоксов. Например, простые парни с окраин не очень хорошо врубались в марксизм. Но именно в этой среде обрели популярность фанатичные ленинцы Ниту Алвиша.
21 мая 1977 года Агостиньо Нето собрал партактив МПЛА. Алвиша и Ван Дунена решили исключать. Ниту пытался было возражать, заранее подготовив «Тринадцать тезисов», но партия их отвергла. Несмотря на то, что программа оказалась до банальности просоветской и марксистско-ленинской. Впрочем, чрезмерные апелляции к ленинизму, равно как и связи с КПСС и особенно ВЛКСМ, становились в МПЛА чем-то даже подозрительным. Вот до чего.
Алвиш решил, что зарвавшегося умника Нето пора проучить. Человеческие ресурсы были под рукой. Невзирая на увольнение шефа, луандские менты продолжали его чтить. В генштабе и спецназе оставались люди, которым нравились идеи уволенного Ван Дунена. Уволили и его жену, но комсомольцы продолжали видеть в Сите Валлиш свою богиню. Многие столичные коммунисты втайне сочувствовали Ниту, ведь он когда-то руководил ими. А поскольку Алвиш являлся официальным представителем МПЛА на XXV съезде КПСС, то, как ему казалось, Советский Союз тоже всецело за него.
Командиры грядущего восстания были под стать Алвишу. Это и начальник бригады спецназа Жакобу Каэтану по кличке «Бессмертный монстр», и политический комиссар спецназа Эдуарду Эваристу, и мэр Луанды Педру Фортанату, и политический комиссар Вооружённых сил Анголы Эдуарду Эрнесту Гомеш да Силва.
Дополнительным мотивом стали события в соседних странах. В Заире только что потерпели поражение проангольские боевики, что воспринималось как знак ослабления режима Нето. Отдельно следует упомянуть, что проигравшие в своё время были самыми настоящими антикоммунистами — жандармами Моиза Чомбе. Это в очередной раз ставило вопрос о политической последовательности руководителя МПЛА.
В Республике Конго два месяца назад Бартелеми Кикадиди убил президента Мариана Нгуаби. Причём никто не понял, кто был подлинным заказчиком расправы. По всему выходило, что в Анголе аналогичный финт пройдёт так же удачно. Значит, самое время действовать.
Годы кровавого мая
День Икс настал 27 мая 1977 года. «Нитисташ» атаковали правительственные учреждения и тюрьмы. Многие политзаключённые оказались на свободе (вот только британские и американские наёмники, воевавшие за ФНЛА и получившие сроки наотрез отказались выйти из камер). Разумеется, сразу же постарались взять радиостанцию: без пропаганды вообще никак.
Некоторые видные деятели режима оказались заложниками. Попались такие киты режима, как шеф госбезопасности (Директорат информации и безопасности Анголы — ДИСА) Элдер Феррейра Нето, министр финансов Виейра Диаш Мингаш, министр торговли Давид Машаду.
Рабочими занялась Сита Валлиш, которая повела агитацию за присоединение к восстанию. Разумеется, красавица не могла не понравиться людям, и многие влились в ряды мятежников. Народ вроде бы поддержал действия мятежников. Неудивительно при условиях жизни масс. На это и делался главный расчёт, начинавший оправдываться.
Нерешительный и политически скованный Нето был повержен. Дни режима были сочтены. СССР немедленно признал правительство Ниту Алвиша… Упс, не то.
Несколько часов спустя Нето вдруг воспрял. И призвал к себе сподвижников. Те поняли, что перед ними не мальчик, но муж. Возражать не стали. Срочно прибыли на место генерал Энрике Каррейра и генеральный секретарь МПЛА Лусио Лара. Мулат Лара, сообразивший, что дело идёт к расовой резне, немедленно связался с командованием кубинского экспедиционного корпуса. Он и его сын Паулу быстро организовали контратаку.
Исторические образы подчас обретают посмертную жизнь. В которой становятся непохожими на самих себя.
Важную роль в подавлении восстания сыграли также главный политкомиссар Дину Матруш и глава правительства Лопу Фортунату Ферейра. Деликатную роль доверили министру иностранных дел Жозе Эдуарду душ Сантушу — убедить советское руководство, что стабильность в исполнении Нето для СССР лучше раздрая, который неминуемо начнётся при успехе Алвиша.
Решающим фактором стало то, что за Агостиньо Нето впряглись кубинцы. Уже к середине дня они зачистили от мятежников все захваченные объекты. «Нитисташ» в панике перестреляли заложников. Тут уж Нето, поправляя очки, сказал: «Мы найдём этих фракционеров живыми или мёртвыми. И не будем тратить времени».
Так и сделали. Ниту Алвиша расстреляли в тот же день, Ситу Валлиш после долгих пыток убили через два месяца. Избитого Педру Фортунату выволокли под телекамеры, заставили покаяться и тоже расстреляли. Крупных боссов прокачали через показательные суды.
Генерал Каррейра возглавил специальный военный трибунал, впоследствии прозванный «Комиссией слёз». Нето интеллигентно отметил, что захваченных восставших следует «вязать и стрелять». Члены трибунала подошли к его словам со всей серьёзностью.
Чистка вовсе не ограничилась реальными участниками мятежа и их единомышленниками. Террор продолжался два года, до самой смерти Нето в 1979 году. Точное количество жертв неизвестно. Официально названы 15 тысяч убитых (что тоже ошеломляло в семимиллионной стране), неофициально — до 80 тысяч.
Главным инструментом репрессий являлась ДИСА. Но даже её функционеры в немалом количестве попадали под каток. Машина убийств прошлась и по себе самой. «Это был час торжества дьявола, — через 35 лет рассказывает Педру Гомеш, в мае 1977-го офицер госбезопасности в Бенгеле. — ДИСА тоже была жертвой. Нет, не структура. Но — люди, которые в ней служили. Поэтому, когда я слышу, что ДИСА это палачи, то всегда отвечаю: палачом была система». Что же это за система, напрашивается вопрос. Прямо Гомеш не отвечает. Но догадаться можно. Хотя бы из его же фразы: «Если МПЛА считает себя невиновной, отчего не сделать такое заявление? Зачем молчать?»
С Гомешем беседовала в мае 2012 года португальский историк Далила Матеуш. Потом журналисты беседовали с ней. И спросили: кто совершил резню, Каррейра или Лара? «Несомненно, они тоже, — отвечала Матеуш. — Но главным чудовищем был Нето».
Расправившись с «Нитисташ», руководство МПЛА приняло на вооружение именно их программу. Марксизм-ленинизм был объявлен официальной идеологией. Правящая партия вошла в военно-мобилизационный режим. Началась тотальная централизация всего и вся. Всё как хотел неистовый Ниту — только без него самого. Ну опять же: Троцкий изгнан, а нэп свёрнут, как он и требовал. Или по «Скотскому хутору» Оруэлла: борова Снежка прогнали за план строительства мельницы, и боров Наполеон приказал строить мельницу. Лишь одно пошло вразрез с пожеланиями вырезанных «фракционеров» — номенклатурное роскошество и коррупция приобрели такие масштабы, что их даже перестали скрывать.
Мятежный уникум и конкретный ботаник
После смерти врача-поэта к власти пришёл душ Сантуш. Проходят годы, сменяются идеологии и исторические учебники, а Зе Ду (ангольский аналог термина «Вован») правит страной до сих пор. Он, конечно, давно уже не коммунист. Зато полезный деловой партнёр Китая, Запада и России. В этом году ангольская номенклатура, кажется, дозрела до операции «Преемник». На сентябрь назначены выборы, и в президента продвигается военный министр Жоау Лоуренсу. Зе Ду отходит в статус верховного гуру, вроде Дэн Сяопина последних лет. В общем, недаром теперь пишут, что нет никакого «путинизма», есть «душсантушизм» как мировая система.
Точное количество жертв подавления восстания «Нитисташ» неизвестно. Официально названы 15 тысяч убитых (что тоже ошеломляло в семимиллионной стране), неофициально — до 80 тысяч.
Посмертная судьба погибших «Нитисташ» незавидна. До отмены ангольскими коммунистами ангольского коммунизма их называли маоистами и агентами нескольких капиталистических разведок. Теперь просто игнорируют. Имена табуированы, воспоминания запрещены. Некоторые «эксцессы» как бы осуждены ещё в конце 1970-х, когда была распущена ДИСА и заменена новым министерством госбезопасности. На том вопрос и закрыли. Группировка фракционеров устроила мятеж против великого Нето, который партия доблестно подавила. Всё.
Любопытно, как обманули интересовавшихся международной политикой жителей СССР. «Разоблачённых в Луанде фракционеров» характеризовали как союзников Савимби. Для диссидентов и околодиссидентов подобная трактовка фактически стала рекламой ангольского путча. В те времена всеобщей информационной закрытости могло казаться, что Алвиш если не антикоммунист, то хотя бы «социалист с человеческим лицом». По крайней мере — типа Бухарина.
Советские пропагандисты по привычке лгали. Ниту Алвиш был более ортодоксальным коммунистом, чем Агостиньо Нето. Если бы задуманное ему удалось, Нето на его фоне показался бы невинной овечкой. Анголе грозило превращение в полпотовскую Кампучию или менгистовскую Эфиопию. Тут уж решать читателю, что лучше: каннибальская, но исторически недолговечная «жесть» в духе «казарменного социализма» или власть не очень принципиальных жуликов и воров на долгие десятилетия.
И всё-таки стопроцентного ответа нет. Исторический опыт подсказывает, что в коммунистических чистках погибают обычно наиболее порядочные, наиболее честные люди. В пользу «нитисташ» есть три аргумента. Во-первых, Алвиш пытался создать новую партию, что объективно подрывало монополию МПЛА. Во-вторых, он был человеком более простым, более близким к народу, нежели камарилья Нето. И в-третьих, в его движении оказалась Сита Валлиш. А красивые женщины редко ошибаются.
Всякое бывает. В соседней Республике Конго бывший маоист Паскаль Лиссуба со временем возглавил либерально-демократические реформы. В португалоязычном Мозамбике первыми лидерами антикоммунистического РЕНАМО стали бывшие коммунисты. В Эфиопии коммунистическую диктатуру «красного негуса» свергли сталинисты-ходжаисты — тут же превратившиеся в демократических социалистов. Да в той же Анголе есть яркий пример бывшего маоиста Жонаша Савимби.
Мы не можем знать, чем бы стала победа Алвиша. Но точно знаем, чем стало его поражение. Чиновно-олигархический беспредел Зе Ду, уличные убийства оппозиционеров, нищета и бесправие масс, интервенции в соседние страны. Коммунизм оставлен, но не ради свободы, а ради бабла. Ангольские события 27 мая 1977 года продемонстрировали, что стопроцентно удачных решений не существует. Зато ухудшить ситуацию можно всегда.
А ещё они показали, что «ботаников» нельзя недооценивать. Нето оказался крепким орешком. Гуманитарные склонности не отменяют бойцовских качеств, а порой даже усиливает их. Своих врагов Нето гасил с жестокостью питбуля и методичностью удава. Не пожалел и красавицу Ситу. Своим наследникам он обеспечил долгую политическую жизнь, за что они ему, разумеется, благодарны до сих пор.
Что касается Ниту Алвиша, то он пополнил собой список коммунистов-силовиков, погибших от рук своих однопартийцев. В СССР таковыми оказались Генрих Ягода, Николай Ежов и Лаврентий Берия. В Албании подобную роль сыграли Кочи Дзодзе и Мехмет Шеху. Но Алвиш выделяется тем, что не только замышлял, но и поднял мятеж. Лично возглавив выступление против партийной верхушки. Данное обстоятельство делает его судьбу во многом уникальной. А события — интересными с точки зрения вовлечения полицейских в борьбу против режима, который они по идее должны защищать. Иногда чиновный произвол достаёт даже людей в погонах. Пример Анголы в этом смысле очень поучителен.
«Он вернётся с огнём и металлом, на себя самого непохож»
И последнее, о чём необходимо сказать. Исторические образы подчас обретают посмертную жизнь. В которой становятся непохожими на самих себя. Как болгарские сталинисты 1965 года, организовавшие заговор против «оппортуниста и масона Живкова» — теперь их называют борцами за демократию. Или Пётр III, превратившийся в знамя Пугачёвщины.
Ангольская «Болотная» на российскую не походила, хотя случилась ровно через три недели после 6 мая 2012-го. В Луанде взбунтовались не креаклы, а демобилизованные солдаты. Гвардия Зе Ду тут же открыла огонь.
Самый гротескный вариант этого феномена представлен в венгерском романе Дьёрдя Далоша «1985». Книга — ремейк оруэлловского «1984». Читатель помнит оруэлловских персонажей Джонса, Аронсона и Резерфорда? Приблизительные аналоги Зиновьева, Каменева и Радека. Основатели внутренней партии, кровавые убийцы и столпы ангсоца. Потом Старший Брат провёл их через пыточный конвейер и отправил на расстрел. А в «1985» лондонские студенты восстали против тоталитарной партии. И пошли на баррикады с речёвкой: «Джонс, Аронсон, Резерфорд — ими каждый в сердце горд!»
Нечто подобное происходит с памятью «Нитисташ». Ангольские власти приказывают забыть 27 мая 1977 года. Ангольцы не соглашаются. Тем более сейчас, в преддверии 40-летного юбилея трагедии.
«Я не жил в то время. Но мы идём тем же путём», — автора этих слов зовут Мануэл Кивонде Баптиста Ниту Алвиш. Парню из Уамбо всего 22 года. Но он с детства вдохновлён своим именем. Для него «Нитисташ» и их вождь сражались за свободу, демократию и счастье обездоленных. Против тоталитарной диктатуры коррумпированных чиновников.
Пять лет назад 27 мая повторилось на новом витке. Ангольская «Болотная» на российскую не походила, хотя случилась ровно через три недели после 6 мая 2012-го. В Луанде взбунтовались не креаклы, а демобилизованные солдаты. Гвардия Зе Ду тут же открыла огонь. Погибли двое. Через полгода ещё один, распространявший листовки с их фотографиями. Алвиш Камулинге, Исайаш Кассуле, Мануэл Карвалью — эти имена ставятся в ряду убитых борцов с режимом. Вместе с «Нитисташ», хотя те погибли не за демократию. Эти детали затенились. Борьба стала пониматься как общая. Кто бы её ни вёл. Ветераны ли УНИТА типа Камалаты Нумы. Партия ли КАСА, созданная унитовским военным разведчиком Абелем Шивукувуку. Поэты ли с хипхоперами в уличном протесте. Или те, для кого идеалом сделались «Нитисташ».
В марте 2016-го, власти провели в Луанде политический «процесс 17-ти». К тому времени обвиняемые сидели в тюрьме уже без малого год. Главными подсудимыми были профессор университета Домингуш да Круз и рэпер Луати Бейрау, известный миру под прозвищем Иконокласта. А среди других — Мануэл Кивонде Баптиста, предпочитающий называть себя Ниту Алвишем.
Обвинение формулировалось красиво. И очень конкретно: «Они собирались превратить Анголу в новую Ливию» (ну ещё убить душ Сантуша и так далее, скучно пересказывать). Всем дали реальные сроки. Но через несколько месяцев выпустили, посчитав, что года достаточно. «Так исправляется наш век» (А. С. Пушкин). Объяснение такому гуманизму, впрочем, весьма банально: Бейрау-старший был партбоссом МПЛА, младенца Иконокласту сам Зе Ду держал на руках. Но предупреждение последнее. Тем более, что душ Сантуш якобы сдаёт дела. Теперь, если что, он будет не виноват… А ангольцы помнят страшные дни сорок лет назад.
Но эта память порождает не только страх. «Главари МПЛА, палачи и убийцы, должны ответить за геноцид, — говорит Мануэл Ниту Алвиш. — Пусть они каются на могиле погибших. Мы не будем молчать. Истина и демократия победят. Произойдёт ли переворот, свершится ли народное восстание — всё равно мы войдём во дворец диктатора Зе Ду!»
