Редакция Sensus Novus
В отличие от социал-демократов, объявлявших себя защитниками интересов рабочего класса, Партия социалистов-революционеров (эсеров) придерживалась более общего варианта социализма, который в российских условиях неизбежно приобретал заметный «крестьянский» оттенок.
Объединительные конференции эсеровских организаций юга и центральной России состоялись в 1901 году. В период с 1901-го по 1904 год ПСР заявила о себе громкими террористическими актами. Окончательно же оформиться в партию она смогла только на своем I съезде в конце декабря 1905 — начале 1906 годов.
Принятая на съезде программа конечной целью партии объявляла достижение социализма, понимаемого как обобществление собственности и хозяйства, уничтожение классов и эксплуатации, осуществление «планомерной организации всеобщего труда». Программа признавала, что развитие России совершается в капиталистических формах, но считала, что российский капитализм имеет особенности, позволяющие вести с ним борьбу «по частям», опираясь прежде всего на крестьянство.
Первым ударом по капитализму, по мнению эсеров, должно было стать изъятие земли из товарного обращения и превращение её в общенародное достояние («социализация») c уравнительным распределением земельных участков между крестьянами.
Зародыш же настоящего социализма эсеры видели в крестьянской кооперации.
Программа ПСР включала также требования установления республики, введения политических свобод, национального равноправия, всеобщего избирательного права, принятия рабочего законодательства. После победы над самодержавием допускалось установление и сохранение на неопределенное время власти либеральной буржуазии.
В годы первой российской революции Партия социалистов-революционеров насчитывала свыше 65 тысяч членов. Эсеровские организации появлялись главным образом в тех регионах, где более всего сохранились крепостнические пережитки (Поволжье, средне- и южночернозёмные губернии).
Организационная структура партии была весьма аморфной, а дисциплина — слабой. В силу расплывчатости уставных требований в ПСР было много т.н. записавшихся членов, фактически не принимавших участия в партийной работе.
Деятельность ПСР в годы первой российской революции была достаточно разнообразна. Эсеры вели агитацию и пропаганду, готовили вооружённое восстание, активно работали в общественных организациях и профсоюзах (Всероссийском крестьянском союзе, Всероссийском железнодорожном союзе, Союзе почтово-телеграфных служащих и др.).
Однако, как и до революции, любимым детищем партии была Боевая организация, занятая исключительно индивидуальным террором. Боевая организация ПСР, во главе которой стоял агент охранного отделения Евно Азеф, действовала практически автономно от партии и была совершенно бесконтрольна. Индивидуальный террор рассматривался эсерами как средство устрашения самодержавия, дезорганизации правительства.
В годы революции выяснилось, что левый и правый фланги ПСР слишком расходятся, чтобы составлять единую партию. Левое крыло эсеров — эсеры-максималисты — настаивало на необходимости борьбы за немедленное установление социалистического строя и в деревне и в городе, за «социализацию» не только земли, но и всех заводов и фабрик.
Ещё в 1905 году руководство ПСР сочло, что воззрения максималистов не согласуются с партийной линией и официально объявило их исключенными из партии. В октябре 1906 года они создали собственную партию. Эсеры-максималисты превратили террор в абсолютное средство борьбы и были убеждены, что только с помощью крупных террористических актов можно приблизить победу революции.
Представители правого крыла эсеров во главе с Алексеем Пешехоновым основали в сентябре 1906 года Трудовую народно-социалистическую партию. Они выдвигали лозунг национализации всей земли, но призывали крестьян воздерживаться от земельных захватов. ТНСП требовала введения всеобщего избирательного права, законодательной Думы и ответственности перед ней министров.
Эсеровское руководство негативно восприняло образование ТНСП, но окончательного размежевания энесов и эсеров так и не произошло. Достаточно близких с ТНСП позиций придерживались члены думской фракции «трудовиков», выступавшие за принудительное отчуждение в пользу крестьян части помещичьих земель. В I Думе фракция трудовиков насчитывала 107 человек (из около 450 депутатов ГД), во II Думе — 104 человек.
После поражения первой российской революции эсеры понесли потери гораздо более значительные, чем социал-демократы. Так, была целиком устранена с политической арены партия эсеров-максималистов.
Кроме того, руководство ПСР значительно усугубило тяжёлое положение партии своими принципиальными ошибками, главной из которых был бойкот III и IV Дум. Эта тактика фактически лишила эсеров возможности иметь в России легальный центр, способный объединить вокруг себя разрозненные эсеровские организации.
Другой крупной ошибкой явилось упорное нежелание отказаться от индивидуального террора. Эсеры по-прежнему придавали ему первоочередное значение, несмотря на то, что сил на его ведение у них уже не было. Не изменилась ситуация и после сенсационного разоблачения руководителя Боевой организации ПСР Азефа. Выяснилось, что один из наиболее влиятельных эсеровских лидеров Евно Азеф был агентом охранного отделения и вёл двойную игру. Одной рукой он выдавал полиции членов эсеровских организаций в России, а другой организовывал покушения на крупных чиновников Министерства внутренних дел.
Разоблачение Азефа вызвало в партии, да и во всём революционном лагере такой шок, что Боевая организация эсеровской партии на время была распущена. Но уже в мае 1909 года сторонники продолжения террора вновь получили большинство в руководстве ПСР. Концентрация лучших эсеровских сил на индивидуальном терроре, а также на попытках продолжать, несмотря ни на что, подготовку к вооружённому восстанию осуществлялась, разумеется, в ущерб организационно-пропагандистской работе.
Вместе с тем даже такая достаточно утопическая линия эсеровского руководства левому, «ультратеррористическому», крылу ПСР казалась недостаточно радикальной. С осени 1908 года ультратеррористы выделились в особую организацию, однако так и не сумели провести ни одного террористического акта. Вся их деятельность свелась к изданию за границей журнала «Революционная мысль».
С другой стороны, по мере того как становилась очевидной нереалистичность курса эсеровского руководства, в партии усиливалось правое крыло во главе с Николаем Авксентьевым. Правые эсеры считали необходимым полностью перестроить ПСР. Они предлагали сосредоточить основные силы партии на легальной деятельности в кооперативах, профсоюзах, культурно-просветительных обществах, а нелегальную организацию оставить только для обслуживания этой деятельности. В 1912 году правые эсеры вообще заявили о ненужности для партии в переживаемый период нелегальной организации.
Правело и само руководство ПСР во главе с Виктором Черновым. В конце концов именно предложения правого крыла помогли эсерам нащупать пути выхода из внутрипартийного кризиса. Именно профсоюзы, страховые кассы и кооперативы сделались основным полем деятельности ПСР в 1910-14 годы. К 1914 году партия наконец начала выходить из кризисного состояния. Эсеры даже сумели несколько усилить свои позиции среди рабочих, пользуясь тем, что большевики и меньшевики вели между собой острую борьбу. Началось восстановление местных комитетов эсеровской партии, почти полностью разрушенных в результате полицейских репрессий.
Более печально сложилась судьба Трудовой народно-социалистической партии (энесов). Энесы надеялись, что их программная и тактическая умеренность позволит им добиться легализации партии, но этого не произошло — власти так и не зарегистрировали энесовскую партию и продолжали в отношении неё тактику репрессий. Путём выборочных арестов полиция добилась дезорганизации энесовских организаций.
В отличие от эсеров, энесы высказались за участие в выборах в III Думу, однако им не удалось провести туда ни одного своего представителя. В 1907-14 годы деятельность партии народных социалистов полностью сводилась к участию в издании журнала «Русское богатство».
Значительно уменьшилась численность думской фракции трудовиков: до 13 депутатов в III Думе и 10 — в IV.
C началом первой мировой войны эсеры, как и социал-демократы, разделились на «оборонцев», «центристов» и «интернационалистов». Оборонческих позиций придерживались думские трудовики во главе с Александром Керенским и остатки энесов, а также правые эсеры во главе с Авксентьевым. Во второй половине 1915 года оборонцы из числа правых меньшевиков и правых эсеров объединились и стали совместно издавать еженедельник «Призыв».
Левое, «интернационалистское», крыло эсеров во главе с Марком Натансоном тяготело к большевикам. В отдельных регионах в России они создавали совместные военные организации, издавали листовки. «Центристы» в ПСР были представлены руководством партии во главе с Виктором Черновым.
Во время Первой мировой войны Чернов придерживался интернационалистской линии. «Разнообразные ходячие лозунги: “борьба за мир во что бы то ни стало”, “война против войны”, и т.п. … никогда нас не удовлетворяли как лозунги неполные, односторонние, а иногда неверные, — писал он в статье «Пацифизм и социализм». — Наш тактический лозунг — другой. Он гласит: превращение переживаемого цивилизованным миром военного кризиса в кризис революционный», ибо, по мнению Чернова, «современный военный кризис есть внешнее “увенчание” общего кризиса буржуазного мира, кризиса, рычагом которого явился современный капиталистический империализм».
«Требование мира трудовых масс должно же чем-нибудь отличаться от маниловски-прекраснодушного обывательского миролюбия или сентиментальных вздохов слабонервных девиц. Социализм вообще полон не добродушно-миролюбивого, а боевого революционного духа», — высмеивал пацифистов Чернов.
Чернов доказывал социалистам: «Простой лозунг мира смешивает нас с обывателями, жаждущими лишь, чтобы те же самые правительства, которые подготовили и начали эту войну, — её же и ликвидировали». С другой стороны, «лозунг “ни победителей, ни побеждённых ”, если не вставить его в общую перспективу превращения внешнего кризиса в кризис внутренний, претерпит ту же метаморфозу: его содержание измельчает и станет вульгарным, мещански-пошлым… будет означать возврат к status quo, к тому самому положению, последним словом которого и явилась война».
Одновременно Чернов был против «пораженчества» ленинцев. «Даже там, где после внешних поражений недовольство страны направляется против своих владык, нередко бывает, что тот дополнительный толчок, который отсюда получается для освободительного движения, совершенно нейтрализуется или даже перевешивается развивающейся в широких слоях населения жаждой реванша», — объяснял он в статье «Истинные и мнимые пораженцы».По логике Чернова, пораженческая позиция — это вывернутый наизнанку социал-шовинизм, ибо он также отрицает интернациональные интересы рабочего класса. Если всем пролетариям нужно поражение своего правительства, то рабочие стран-победительниц окажутся в положении проигравших.
После победы в России Февральской революции Чернов перешёл на позиции «революционного оборончества». «Мы на фронте защищаем отныне не Романовскую вотчину, а границы русской революции — границы русской революции, которая продолжается и углубляется».
Читайте также:
Виктор ЧЕРНОВ. «Профсоюз снизу ведёт массу по лестнице боевой практики вверх»
Виктор ЧЕРНОВ: «Профсоюзу нет дела до партийной принадлежности или беспартийности своих членов»
Виктор ЧЕРНОВ: «Революционер сознательно отказался от мишурного торжества в близком настоящем»
Виктор ЧЕРНОВ. «Масса не может избежать тупика чувства и воли»
Виктор ЧЕРНОВ: «Рабья психология заставляет русских либералов надеяться на бедствия»
Виктор ЧЕРНОВ. «Партия социалистическая есть прежде всего — партия будущего»
Любовь МОЖАЕВА. Трудовая республика максимализма
Дмитрий ЖВАНИЯ. Что такое Трудовая республика
Дмитрий ЖВАНИЯ. Модернизация при помощи «общинно-артельного духа»
