Ярослав ЯСТРЕБОВ
Советская история богата на биографии масштабных личностей с эпическим размахом планов и амбиций, в особенно много их среди тех, кто жил в первые десятилетия существования советской власти в России. Эпоха великих потрясений, великих свершений и великих мечтаний призывала и людей под стать себе — людей, настолько не вписывающихся в привычные рамки, что их очень легко обожествлять или демонизировать, но остаться равнодушным нельзя.
Одним из самых ярких и самобытных героев был и герой этого очерка — Михаил Николаевич Тухачевский, «красный Бонапарт», «красный маршал», «военный гений», «кровавый палач» и прочая, и прочая — в зависимости от того, что о нём упоминают. Впрочем, незаурядные таланты самого Тухачевского нехотя признают даже самые ярые его критики. Приглядимся же поближе к этому человеку.
Недорисованный портрет
Гордость и амбициозность были неотъемлемыми чертами Тухачевского, которые так или иначе отмечают все, близко знавшие его. Тухачевский мог похвастаться принадлежностью к древнейшему дворянскому роду. Ещё при великом князе Мстиславе Владимировиче приехал из австрийских земель в Чернигов граф Индрис, ставший во крещении Константином. Его потомки в XV веке переселились из Чернигова в Москву и приняли фамилию Тухачевские.
Не унаследовав от предков сословного чванства и присущих его классу предрассудков, Тухачевский, тем не менее, с детства отличался целеустремленностью. Перековать весь мир — для него это была не отдалённая мечта, а непосредственное руководство к действию.Возможно, ещё в детстве он примеривал для себя путь Наполеона — для выходца из служивого дворянства это было бы более чем естественно. Достоин ли он, сможет ли он соответствовать своим собственным требованиям к себе? Вопрос риторический. Он знал, что может всё. Не хватало только революции, но в те времена революционные идеи и настроения пронизывали всё общество, и можно было с уверенность говорить о её неизбежности.
Но Тухачевский ещё не заглядывает настолько далеко. Он идёт по пути кадрового военного офицера — проходит кадетский корпус и Александровское военное училище, из которого выходит одним из лучших выпускников. Соученики вспоминали: «У него не было ни близких, ни жалости к другим. Все твёрдо знали, что в случае оплошности ждать пощады нельзя».
В начавшейся Первой Мировой войне он с самого начала хорошо проявляет себя — всего за полгода боевых действий он становится обладателем пяти орденов. Затем попадает в окружение и в немецкий плен. Трудно предполагать, что не единожды раненый и награждённый многими наградами Тухачевский проявил малодушие в схватке. Скорее, он сдался, хладнокровно рассудив, что дело проиграно. Одно можно сказать определённо: смерть на поле брани империалистической войны не входила в планы поручика. Он пришёл туда не умирать, а выдвинуться, достичь той цели, которую себе наметил. В войне — его будущее, его карьера, его цель жизни.
Четыре раза Тухачевский безуспешно бежит из немецких лагерей из военнопленных (в одном из них знакомится с Шарлем де Голлем). Пятая попытка, наконец, увенчалась успехом, и он возвращается в потрясаемую революцией Россию, после чего почти сразу присоединяется к большевикам.
Его переход к большевикам был сознательным шагом, который он задумал ещё в Германии, до того, как впервые увидел живого коммуниста. Амбициозность, стремление найти применение своим талантам, восхищение масштабностью коммунистического эксперимента, величие которого находило живой отклик в его душе — всё это предопределило его переход на сторону рождающейся в горниле революционной войны советской страны.
Вступив в Красную Армию в марте 1918 года, он за полгода из поручика дослужился до командующего армией, и в августе того же года он ведёт 1-ю советскую армию в бой против белогвардейских войск, удивляя и противников, и союзников внезапно открывшимися качествами полководца и аналитика. Новый масштаб был ему как раз по плечу — и в течении Гражданской войны он руководит красными армиями, проводит множество блестящих операций против врагов советской власти, не чураясь никаких задач и средств для их исполнения. Он одинаково эффективно борется с офицерскими частями белогвардейцев, штурмует занятый восставшими матросами Кронштадт и подавляет крестьянские восстания на Тамбовщине. Пожалуй, единственное крупное его поражение — это поражение под Варшавой, но с ним до сих пор нет ясности — в частности, есть повод подозревать, что к нему приложили руку Сталин. Но это уже совсем другая история.
После окончания войны Тухачевский принимает самую активное участие в реформировании Красной Армии и подготовке её к грядущей войне, которая должна стать, по мнению Тухачевского, «войной моторов». Тухачевский активно продвигает теорию ведения войны массивными танковыми ударами, обширным применением авиации, десанта и моторизированных частей. Среди многих его (иногда довольно неоднозначных) инициатив — начало разработки ракетных двигателей на жидком топливе и развитие безоткатных артиллерийских орудий.
Тухачевский нисколько не сомневался в неизбежности войны и в характере будущих боевых действий, но в самой войне ему поучаствовать не удалось . Тухачевский вместе с плеядой талантливых советских военачальников нового поколения попадает в мясорубку сталинских репрессий — арест, обвинение, осуждение, расстрел. Советской армии был нанесён невосполнимый урон, вылившийся в катастрофические поражения в начале Великой отечественной войны. Торжество посредственности над талантом никогда не проходит безболезненно.
Подводя итоги, можно смело сказать, что Тухачевский — теоретик ТОТАЛЬНОЙ ВОЙНЫ, очень чутко понимающий, что война будущего будет всеобъемлющей, затрагивающей всех и каждого. Он сумел создать сплав из классической военной теории и марксизма, одним из первых осознав, что экономика, политика и социология — ничуть не менее важны для тотальной войны, нежели военное дело.
Приблизительно к тем же идеям, что и Михаил Тухачевский, пришёл его немецкий коллега – Эрнст Юнгер. «Оба эти явления — мировая война и мировая революция — сплетены друг другом более тесно, чем кажется на первый взгляд; это две стороны одного и того же космического события, они во многом зависимы друг от друга и в том, как они подготавливались, и в том, как они разразились, — отмечал немецкий офицер и мыслитель. Юнгер ввёл понятие тотальной мобилизации, чтобы подчеркнуть, что «давно уже минули те времена, когда достаточно было под надёжным руководством послать на поле битвы сотню тысяч завербованных вояк».
Философию Тухачевского, пожалуй, можно было бы охарактеризовать так: «Любые средства хороши, если ими правильно пользоваться». Скорее всего, если бы он дожил до создания ядерного оружия, он стал бы его горячим апологетом. Негуманность тех или иных вооружений его ничуть не смущала — особенно, если этим вооружением владели его войска.
Его мир — это мир борьбы идей, происходящей в виде апокалиптической всеобщей войны, войны механистической, где на острие удара — танки, самолёты и массированные бомбардировки, а миллионы людей гибнут ради торжества своих идеалов. О нём говорили, что он может привести Красную Армию к господству над всем миром, и часто называли «красным Бонапартом». Мог ли он, если бы история сложилась по другому, действительно взять штурмом небеса и на штыках и танках Красной Армии принести миру революцию? Вполне возможно. Как сложилась бы тогда история нашего мира? Об этом мы можем только догадываться.
