Михаэль ДОРФМАН. Прошлые победы — источник нынешних проблем

Я отмечаю не День победы 9 мая, а 1 сентября, в день начала Второй мировой войны. Слишком много преступлений война списала. Слишком неоднозначной оказалась победа сталинского СССР над гитлеровской Германией для миллионов людей. В День победы не стоит омрачать праздник, а 1 сентября самое время помянуть тех, для кого война обернулась национальной катастрофой.

«Ангел голод» — так называется по-английски страшная книга нобелевского лауреата Герты Мюллер о судьбе немцев, депортированных из Восточной Европы. Когда в 2009 году Герта Мюллер получила Нобелевскую премию по литературе, многие мои русские и американские друзья не могли понять «за что?» Хотя Нобелевской комитет ясно определил за что: «за жизненный и искренний показ ландшафта людской обездоленности».

Герта Мюллер происходит из семьи дунайских швабов, живших на территории Венгрии, Румынии и Югославии. 12-14 миллионов немцев Восточной Европы было сорвано с родных мест, где их предки жили столетиями. В основном это были мирные люди, крестьяне, рабочие, чиновники, мелкие предприниматели. Немцы были в Восточной Европе колонистами, а не колонизаторами.

Так получилось, что я породнился сo швабами. Большая зажиточная крестьянская семья Питерс жила в немецкой деревне на окраине города Кикинда в Сербии. Когда пришли гитлеровцы, младших дочерей Питерсов забрали на работу в Германию. СС занималось не только войной и концлагерями. В СС был большой Отдел поселений и чистоты расы. Гитлер, осуществляя свой план «Национальный дом в Германии», звал немцев со всего света переселяться и осваивать земли предков.

После Второй мировой войны такие же «национальные дома» строили греки, ирландцы, итальянцы, евреи, румыны, армяне. У некоторых идеи собирания диаспоры и заселения на землях предков до сих пор в почёте. Сестры Питерс так и не успели попасть на поселения. Их использовали в качестве даровой рабочей силы на богатых фермах в Баварии.

В 1944-м в Югославию пришла советская армия. Старшую сестру, Магду, советские оккупационные власти, как и многих её сверстников, угнали на принудительные сельхозработы в СССР. И она погибла в рабочем лагере. Средняя, Мария, пробыла в заключении четыре года, но ей удалось бежать. Он спрыгнула с поезда где-то в Восточной Германии и сумела добраться до Австрии, где находилась вся её семья. Коммунистический режим Тито выслал из Югославии всех немцев. Многие считают, что с этого и начался фактический распад Югославии. Депортировали всех, стариков и детей, коммунистов и антифашистов.

Питерсы были не коммунистами, а набожными католиками, а потому — антифашистами. Старый Йозеф Питерс проклял младшую дочь Фрици за то, что она вышла замуж за эсэсовского офицера. Семья не разговаривал с ней почти полвека.

В Америке мне удалось встретиться Фрици и её мужа Гюнтера. В жизни я редко встречал людей, более весёлых и доброжелательных, чем он. Дядя Петер не был военным преступником, да и военным он не был. Гюнтер был инструктором по сельскому хозяйству в том самом поселенческом отделе СС. Хотя и за ним, вероятно, тянулся след войны. Дядя Гюнтер утонул при загадочных обстоятельствах неподалеку от своей фермы в Иллинойсе. Семья уверена, что Гюнтера, отличного пловца, чемпиона округа по плаванию, убили за его прошлое.

Депортацией немцев занимались не только коммунисты. Либеральный президент Чехословакии Эдвард Бенеш несёт ответственность за приказ теснить немецких переселенцев, в основном женщин детей и стариков, танками в Братиславе. Многие были раздавлены или утонули в Дунае.

В 1947-м Питерсы оказались в пересылочном лагере возле Вены. Старый Йосеф занялся уборкой мусора. В скором времени к нему присоединился и сын Якоб, выбравшийся из британского лагеря военнопленных. Мария не ужилась с родителями. Она встретила донского казака, бывшего начальника МТС где-то под Шахтами, Тимофея Сидорова, ушедшего с немцами из Ростова-на-Дону в 1942 году. Тимофей Андреевич пережил уничтожение казачества и Голодомор, который власти устроили не только в Украине, но и на Дону.

Немцы освободили Сидорова из советской тюрьмы, где он отбывал срок за «кулацкую деятельность» и «пособничество расхитителям колхозной собственности». Сталинский «Закон о колосках» жестоко карал крестьян, подбиравших колоски на обочине дорог.

Тимофей Андреевич не любил рассказывать о войне, да и приглашения на эмигрантские казачьи мероприятия отклонял, говоря с кривой усмешкой: «Дед мой был казак, отец — сын казачий, а я — хвост собачий». Никаких преступлений за ним в СССС не числилось, и в 1967 году он даже съездил на родину, где дал интервью местной районной газете. Земляк из Америки в те годы был редкостью на Дону.

Как и многие перемещённые лица, Сидоровы опасались, что Советская власть не остановится на Эльбе. Перед глазами была выдача британскими оккупационными властями казаков в Линце. Многие кончали тогда жизнь самоубийством, понимая, что для них репатриация в СССР означает лагерь и смерть.

Американцы относились к перемещённым лицам несколько иначе, чем британцы и французы. Старенький эмигрант дядя Володя уже в Америке рассказал мне, как за ними в лагерь пришли американцы. Американский сержант-украинец думал, что идёт арестовывать каких-то пособников фашистов. Когда мужчин выстроили, то там оказались лишь старики и дети. Разобравшись в ситуации, сержант заявил: «Я с пацанами не воюю», и увёл своих солдат.

Тимофея Андреевича спасли от репатриации поляки. Накануне прибытия советских представителей в их лагере перемещённых лиц появились поляки, служившие в составе британкой армии. Они подняли польские флаги и советских представителей за ворота не пустили, заявив, что в лагере только поляки.

Тимофей Андреевич и Мария, как и все тогдашние перемещённые лица, подавали прошения во все посольства, лишь бы уехать поскорей да подальше от Европы.

Первый положительный ответ пришёл из Бразилии, и они с новорождённой дочерью уехали в Сан-Пауло. Сидоров вступил в русскую артель, копавшую колодцы. Мария работала на кофейной плантации. Русских тогда было много, целый район в Сан-Пауло до сих пор называется Вила Руса — русская деревня.

А семья Питерсов скиталась по Европе, пока не получила визу в США. Старик Йозеф с сыном Якобом завели ферму неподалёку от Сент-Луиса в Миссури. У Якоба родилось 12 детей. Все сёстры Питерс оказались в Америке. Их жизнь тоже сложилась неплохо. И всё равно, сидя со мной на ферме, Якоб Питерс говорил мне: «Вот признают право индейцев на их прошлое, извинились перед японцами, а мне запрещается вспоминать мою историю».

Впрочем, войны прошлись и по американским немцам — крупнейшей в США этнической группе. В Америке во время войны прошли депортации немцев, итальянцев, венгров и других «враждебных пришельцев». Правда, в США не проводили расовых исследований, а этнический немец Дуайт Эйзенхауэр командовал вооружёнными силами западных союзников по антигитлеровской коалиции.

Однако и здесь есть «запрещённое прошлое». В 1943 году Эрнст Тейлор был подростком, американским гражданином, что не помешало американским властям депортировать его с братом в лагерь для «враждебных пришельцев» в Техасе. В 1946 году Тейлора со старшим братом депортировали из США.

Эрнсту Тейлору удалось вернуться. Он пошёл в армию и дослужился до полковника ВВС США. Выйдя в отставку, Тейлор подал в суд на государство, требуя признания незаконности заключения и высылки его и его семьи, аналогично тому, как это произошло с японцами. После долгих лет судебной волокиты, Верховный Суд США отклонил его иск без объяснений. СМИ тоже не нашли общественного интереса в этом деле.

Для миллионов людей — немцев, чеченцев, итальянцев, евреев, венгров, черноморских греков, поляков, украинцев, румын — окончание Второй мировой войны обернулось потерей родины. Мой дед погиб в Степлаге в 1942 году, бабушка провела много лет в ссылке в Красноярском крае. Мой отец в начале войны вместе с ополчением попал в немецкий котёл. Войска были позорно брошены маршалом Будённым под Прутом. Папа сумел выбраться, но в армию его больше не брали. Сталин не доверял выходцам из Польши и Бессарабии. Через всю Россию он добирался до Красноярского края — к бабушке в ссылку.

Нужно помнить, какая страшная цена была заплачена за победу. И победителями, и побеждёнными, а ещё больше простыми людьми, попавшими в страшную мясорубку ХХ века просто потому, что им пришлось жить в то время. Стоить вспомнить, что победы всегда дороже обходится, чем поражения. Поражения чаще идут впрок народам, чем победы. Недаром побеждённые живут лучше, чем победители. Немцы живут лучше, не только чем русские, и украинцы, но и чем американцы и британцы. А в День Победы стоит вспомнить и о том, что прошлые победы — источник нынешних проблем.