12 апреля исполняется 150 лет со дня начала Американской гражданской войны – самой кровавой войны в истории США. Войны, которая не закончилась и по сей день.
Собственно, южные штаты отделились до этой даты. Администрация в Вашингтоне объявила их мятежниками. Однако никто не помышлял о том, что дело может перерасти в гражданскую войну. Тем более, никто не мог себе представить, какой страшной и кровавой будет эта война. Каждый 25-й американский мужчина погиб на ней.
Фраза о том, что все знают, как война начинается, но никто не знает, как она кончается, банальна, но верна. Никто не мог вообразить, как стремительно запускается цепь событий, превращающая непредставимое и невероятное в приемлемое и самоочевидное.
Если бы я не пережил в Нью-Йорке теракта 11 сентября 2001 года, то не смог бы представить себе, как незначительное нападение южан на Форт Самптер в Южной Каролине могло мгновенно поставить на дыбы всю огромную страну. Инцидент, по сути, был пустяковым. 12-го апреля 1861 года кадеты-южане под командованием какого-то лихого бригадира обстреляли недостроенный форт, где находилось 80 солдат, из них дюжина – военных музыкантов. Потерь не было.
Буквально в течение нескольких дней настроение американской публики переменилось. На глазах единая страна раскололась на две непримиримо враждующие части. Из-за теракта 11 сентября упало два дома, пусть и больших. Ещё упали три самолета. Теракт не смог бы всколыхнуть весь мир, если бы не современные средства коммуникации, ТВ, мобильники и интернет. Если бы нападение на Форт Самптер произошло бы лет на 15-20 раньше, то оно бы не имело такого резонанса. В 1845 году в большей части Америки ещё не слышали про телеграф, а к 1860 году вся страна была им связана, и люди на севере уже могли знать, что думают о них сограждане на Юге. А там ничего хорошего о них не думали.
Президент Конфедерации Джефферсон Девис призвал сограждан к оружию. Южане верили, что начинают Вторую Американскую Революцию против неконституционной тирании и ограничения своих свобод, а потому, как бы не было тяжело, насколько бы противник не превосходил их, но они защищают правое дело и не могут не победить. Призрак The Last Cause — «проигранного дела», сознание того, что победила неправая сторона, до сих пор бродит по Америке.
История повторяется, сначала в виде трагедии, потом в виде фарса. Многие нынешние правые радикалы из числа либертарианцев и чайных партий тоже пытаются камуфлировать свой страх перед настоящим в одёжки американской революции, а то и конфедерации. Нынешнее деление на правые (красные, республиканские) и левые (синие, демократические) штаты проходит более-менее по границе, по которой раскололись Соединенные Штаты 150 лет назад.
Война, по сути, велась не за отмену рабства, а за экспансию беспредела северного капитализма против сословного и полуфеодального Юга. Читая исторические материалы, я набрёл на интересный факт, что уровень жизни и здоровья раба на Юге был выше, чем рабочего в Нью-Йорке или Бостоне.
Война была кровавая и жестокая. Сейчас по PBS идёт замечательная серия «Гражданская война». Я с удивлением узнаю, что там было всё, что принято считать ужасами ХХ века – концлагеря, военные преступления, уничтожение военнопленных, выжженная земля. Герои для одних остаются преступниками для других. Именем генерала Уильяма Шермана на Юге до сих пор пугают детей, как пугают детей именем Будённого в Средней Азии. Южане и сейчас могут рассказать, что «генерал Шерман сжёг моего прадеда с семьей в хлеву». Хотя большинство такого рода «подвигов» принадлежат не Шерману, а другому северному генералу Филу Шеридану, применявшему против южан тактику геноцида, наработанную в войнах против индейцев.
Герой и образцовый южный джентльмен, командующий армией южан генерал Генри Ли на поверку оказывается кровавым милитаристом и фанатиком, не щадившим людей ради достижения иллюзорных целей. Под стать ему и его северный противник, генерал Улисс Грант – неудачливый бизнесмен, неудачливый президент, плохой офицер, неоднократно увольнявшийся из армии. Единственное его качество, оказавшееся достоинством – его кровожадность. Лишь во второй половине войны, Грант дорвался до командования. Тогда-то война стала действительно кровавой и беспощадной. Очевидец писал: «Происходило нечто ужасное и безжалостное, и старые слова, такие, как „победа“ и „поражение“, утратили свое значение. Неуклюжий маленький человек с рыжей щетинистой бородой (генерал Грант) намеревался продолжать движение вперед, и теперь вся война была одной непрерывной битвой. Если один удар не удавался, то немедленно наносился другой».
Последовавшая за Гражданской войной эпоха, называемая в американской истории «реконструкцией», по сути, была не менее, а то и более жестокой, чем сама гражданская война. Порой реформы оборачиваются куда большей человеческой и социальной ценой, чем революции. Это справедливо и для американской реконструкции, и для сталинской индустриализации и коллективизации, и для российского разбойничьего капитализма бурных девяностых.
После окончания Гражданской войны, в США в течение более ста лет царил жесточайший внутренний терроризм с диверсиями против банков, железных дорог, активистов борьбы за гражданские права. Все эти беспредельщики и люди вне закона, которые потом стали героями голливудских боевиков, – на самом деле остатки партизанившей южной армии.
На Юге до сих верят, что Линкольн был тупым тираном, не понимавшим, что делает. Очень похоже на то, что думает консервативный американский избиратель об Обаме. Флаг конфедерации повсеместно возвращается. В 2003 году я был несказанно удивлен, когда увидел на стоянке бейсбольного стадиона автобус с чёрными болельщиками из Атланты, размахивавшими флагами рабовладельцев, то есть хозяев их дедов и прадедов. Впрочем, на стороне южан воевало довольно много чёрных, как и других униженных и дискриминируемых на юге меньшинств – католиков и евреев. Фарс продолжается, и вполне может перерасти в трагедию. В 2009 году губернатор Техаса Рик Перри, желая позлить Вашингтон, заявил, что тоже готов пойти на отделение.
Как-то, проходя армейскую службу в израильской армии, во время Первой ливанской войны (1982 год), я нашёл старую книжку русского дипломата Бетаки, служившего в Бейруте в середине XIX века. Читать Бетаки было всё равно, что свежую газету. Не только географические названия, но и фамилии вождей за 150 лет совсем не изменились. Читая газету сейчас, я встречаю те же названия и те же имена. В моём армейском рюкзаке лежала и другая книга – книга анархиста Вольского «Гражданская война на Украине в 1918 году». В Ливане было очень похоже. Я думаю, что столкнуть страну в хаос анархии значительно легче, чем наладить там нормальную жизнь.
На полях Гражданской войны в конфликт вступило множество чувств. Один из самых способных американских военачальников Генри Ли был против отделения, против рабства. Он предпринимал попытки избежать конфликта. Президент Линкольн предложил ему возглавить армию Севера. Однако для Ли было невозможно воевать против своей родины, своей страны, которой была для него Вирджиния. Он отказал Линкольну, а через некоторое время возглавил армию конфедератов. Гражданская война не решила противоречий страны, состоящей из многих стран. Через сто лет видный борец за права чёрных, лауреат Нобелевской премии Уильям Фолкнер выразил почти те же самые конфликтные чувства: «Я против сегрегации. Однако я не хочу, чтобы сегрегацию уничтожали насильно, как не хочу, чтобы ее вводили насильно. Я поддерживаю политику (Белого Дома) борьбы с сегрегацией. Однако, если дойдет до вооружённого конфликта, то я буду воевать на стороне своей родины, штата Миссисипи».
«Неоконченная война» здесь не ради красивой фразы. И не только потому, что любая гражданская война, будь то в Америке, на Балканах, на Ближнем Востоке или в России остаётся неоконченной. Каждый год на полях старых сражений собираются тысячи костюмированных энтузиастов, переигрывающих старые битвы. Здесь тратятся миллионы долларов, сотни тысяч человеко-часов. Это не сборище чудаков, а ясное свидетельство того, что люди все ещё продолжают находиться в плену памяти величайшего вооруженного столкновения в истории Америки, что признаки великого «проигранного дела» всё ещё воскрешаются в памяти через ритуалы.
