Михаэль ДОРФМАН. На оккупированном Уолл-стрите каждый может найти своё, родное

Анархизм проделал долгий путь от попыток построения общества без власти до создания необычайно эффективных идей самоорганизации. Движение протеста «Захвати Уолл-стрит» позволило изнутри увидеть необычайную эффективность работы анархистов.

Движение протеста «Захвати Уолл-стрит» началось необычайно эффективно, и в течение нескольких недель охватило весь мир. В статье «Кто, как и почему захватил Уолл-стрит» я уже писал об этом движении. Статья собрала рекордное число откликов и комментариев. Однако самый интересный вопрос остался без ответа. Как работают эти революции? Без иерархии, без инфраструктуры, без видимых лидеров. Такое сбивает с толку и обывателей, уверенных, что «революций не бывает», и искушенных политических обозревателей, уверенных в том же самом.

Мне пришлось немного помогать в организации независимых профсоюзов в Египте, однако я не был на площади Тахрир в Каире. Я участвовал в деятельности движения за социальную справедливость в Израиле, но не протестовал в палатках на бульваре Ротшильда в Тель-Авиве. Здесь в Нью-Йорке, проведя несколько ночей в палатке и бессчётные часы на площади Либерти, мне повезло изнутри увидеть, как всё это работает.

За кажущимся хаосом среди «оккупантов» Уолл-стрита царит удивительный порядок. В лагере действуют сложные структуры управления. Эти  структуры появились не стихийно. Структура организации была принесена сюда анархистами — первыми «оккупантами» площади Либерти. Структуру утвердило всеобщее собрание, называемое здесь Генеральной Ассамблеей (ГА). Оккупация осуществляется в основном через рабочие группы, которые координируют и осуществляют различные функции. Рабочие группы занимаются материально-техническими проблемами в парке, включая поддержание санитарного состояния и жизнедеятельности лагеря, медицинскую помощь и организацию питания. Всё это — основные потребности растущего общественно-политического движения. Есть также тематические группы, которые занимаются вопросами, не связанными с материально-техническим обеспечением. Эти группы проводят семинары, делают плакаты и транспаранты, занимаются агитацией, а также работой со СМИ.

Любой человек может проявить инициативу и создать группу со своей концепцией. Это породило множество рабочих групп, которые функционируют внутри «оккупации». Принцип похож на социальные сети в интернете, однако здесь люди общаются лично и работают вместе. Все происходит на добровольных началах и осуществляется добровольцами.

Эта форма организации доказала свою эффективность, когда мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг и владельцы Парка Либерти попробовали было эвакуировать лагерь протеста якобы из-за антисанитарных условий. Я направился туда, ожидая увидеть строительство баррикад. Однако попал на очень хорошо организованную генеральную уборку всего лагеря. Я вдруг понял, как проводились субботники в революционной России, и кто был действительным автором идеи.

Лагерь протеста не статичный. Люди приходят и уходят. Наибольшее число людей собирается на Генеральную Ассамблею. Она проводится ежедневно в 7 часов вечера. Про себя я назвал это Вече. ГА создаёт общественные основы организации, построенной на вере в коллективные действия, достижение консенсуса и прямую демократию. Это не то легендарное новгородское вече, вече из романов, учебников и фильмов, которое «шумело и гудело». Археологи утверждают, что на вече сидели.  Здесь тоже народ сидит на земле, на ковриках, одеялах, раскладных стульчиках.

Народу во время ГА приходит столько, что пришлось придумать «народный мегафон». Власти запретили пользоваться звукоусиливающей аппаратурой, а потому люди вторят ораторам. Каждая фраза повторяется несколько раз, чтобы её расслышали в самых дальних рядах. Это создаёт совершенно изумительное чувство солидарности и совместного действия. Растущее количество участников порождает новые проблемы логистики. Все основные решения, включая выделение средств на те или иные нужды, выносятся на Генеральную Ассамблею и принимаются консенсусом. Процесс может показаться абсурдно неэффективным. Однако он замечательно функционирует потому, что процесс выработки и принятия решения не менее важен, чем само решение. Главное, чтобы процесс шёл.

И здесь выявляется причина успеха движения «Захватим Уолл-стрит». Наиболее интересная его особенность – это приоритет, главенство общественно-политического процесса, а не итоговой строки, результата, как в корпоративном мышлении. Действие – всё, а результат ничто! Но результаты появляются. Увлечение процессом выливается в преданность структуре управления процессом, решениям и учреждённым здесь рабочим группам.

Опросы показывают широкую поддержку движения «Захвати Уолл-стрит» (опросы показывают, что движение поддерживают 6 из 10 американцев — «Новый смысл»).  Демонстрации охватили всю страну. День гнева 15-го октября прошёл в 963 городах мира: от Нью-Йорка до Сантьяго (Чили), от Петербурга (в России и во Флориде) до Токио. Народ симпатизирует протесту просто потому, что кто-то наконец заговорил о том, что беспокоит всех, прежде всего о провале экономики. Заговорил со страстью, даже с гневом.

Утопия прямой демократии вдохновляет на то, чтобы действовать согласно её правилам. Раз за разом миф о том, что люди способны управлять сами собой оказывается весьма полезным для ограничения аппетитов олигархии. Железный закон олигархии гласит, что общество не может управляться без элит.  И это как раз лучшая причина поддерживать демократию. Единственное эффективное препятствие против произвола элит – это страх, что те станут людям поперёк горла. Для свергнутых элит мало утешения в факте, что на их место обязательно приходят другие элиты. Элиты существуют потому, что они выполняют свою общественную функцию. Если они справляются с ней неудовлетворительно, то их рано или поздно заменяют.

Законы и конституционные гарантии можно обойти. Упрямую жажду свободы и независимости обойти нельзя. История преподаёт простой и жестокий урок. Люди, которыми легко управлять – теряют свою свободу. Люди, которыми управлять трудно – сохраняют свою свободу, и не только внутреннюю.

Оказавшийся со мной в компании докторант политических наук по имени Джефф считает, что именно такая преданность процессу является основой американского государства, а вовсе не погоня за быстрым результатом, успехом, приверженность идее «победитель берет всё» и т.п. Традиционно поиски консенсуса в стране, состоящей из многих стран и многих общностей, являлись основным принципом американского государства. Именно это обеспечивало гражданские свободы, закон и порядок. «Мы оккупанты, — говорит Джефф, — настоящие сыновья и дочери великой политической традиции этой страны».  И в этом ещё одно чудесное свойство движения протеста «Захватим…» — каждый здесь может найти своё, родное, то, почему следует сказать революции – да.