Что мне нравится в Америке, так это право на второй шанс в жизни. Ошибся в жизни, даже в чем-то, даже очень серьёзно, всё равно имеешь право ещё раз начать и попробовать себя. Не то чтобы кто-то давал этот второй шанс, не то чтобы не будут припоминать старые грехи и мешать, но достаточно того, что никто не посмеет отрицать твоё право на второй шанс.
Я вспомнил это, когда целый ряд здорово провинившихся и списанных в расход нью-йоркских политиков на прошлой неделе заявляли о своём праве перевернуть страницу и начать заново. Речь не о малоинтересных для читателя в России деятелях. Например, Джон Лу, только что выпутавшийся из полицейского следствия, — бывшая надежда китайско-американской общины, объясняет, что находившиеся под его контролем организации занимались отмыванием денег и другой уголовщиной, ему самому следствие ничего не смогло инкриминировать. Либо штатный сенатор Джон Сампсон, долго объяснявший журналистам, что не имеет представления, почему он проходит по делу о взятках и торговле кандидатурами на выборы в Законодательную ассамблею штата.
Два знаменательных возвращения в общественную жизнь сделали бывший конгрессмен от Нью-Йорка Энтони Вайнер – он выставил свою кандидатуру на пост мэра Нью-Йорка, и бывший губернатор штата Нью-Йорк Эллиот Спицер — он выставил свою на пост контролёра Нью-Йорка. Вайнер попался на том, что рассылал женщинам по твиттеру свои фото в голом виде. Это взволновало не столько избирателей, сколько его партийные верхи, которые, как и советские партийные секретари и мафиозные боссы, ценят семейную верность. Ведь, если ты изменяешь жене, то завтра изменишь, если не родине, то родной партии или клану.
Вину усугубляло то, что Вайнер только недавно стал молодожёном. Он женился на ближайшей помощнице самой Хиллари Клинтон, пережившей неверность мужа и, что ещё тяжелей, долгий публичный скандал по этому поводу. Вайнер не собирался уходить, но партийные боссы воспользовались уменьшением населения Нью-Йорка, чтобы ликвидировать его избирательный округ. Многие всерьёз рассматривают мадам Клинтон как демократического кандидата в президенты на выборах 2016 года. Демократам всё трудней убеждать избирателя в том, что они чем-то отличаются от республиканцев, а потому и нужны всё новые и новые пиар-ходы: типа — первый в истории кандидат-афроамериканец, первая женщина-кандидат, первый гей… а там глядишь, и первый кандидат-вампир или зомби (учитывая распространённость этих категорий в массовой культуре).
Даже я посетовал на неискренность Вайнера. Незадолго до этого я слышал от него жалобы: мол, остаётся так мало времени на заботу об избирателях, если по 5-6 часов в день приходится сидеть на телефоне и уговаривать политических спонсоров. А позже оказалось, что просиживает Вайнер в сети за совсем другим занятием, более соответствующим его фамилии. Хотя скорей всего фамилия его происходит от города Вены, но по-американски “weiner” ещё и очень неприличное название мужского полового члена. И в этом тоже прелесть Америки. Трудно себе представить, чтобы на должность мэра Москвы баллотировался человек с фамилией Мудищев.
Вайнер заявил, что кто не простил ему скандала, может за него не голосовать. И цифры говорят, что пока среди избирателей-демократов Вайнер несомненно лидирует. Речь пока идёт о демократах потому, что кандидату в мэры пока важно победить на внутрипартийных выборах. Лишь потом победителю придётся соревноваться с республиканским кандидатом. В Республиканской партии лидирует хозяин крупнейшей в Манхэттене продовольственной сети Джон Кастиматидис — тоже по-своему первый. Если он победит, то станет первым православный христианином в кресле мэра «Большого яблока». Пока же Кастиматидис занимает кресло председателя холдинга, который по странному совпадению тоже называется «Большое Яблоко».
Другой известный возвращенец после громкого сексуального скандала — бывший губернатор штата Нью-Йорк Элиотт Спицер, он уж точно не тратит много часов в день на звонки к политическим спонсорам. Спицер сам богат, причём самым безопасным для политика образом. Он унаследовал огромное состояние от своего отца — крупнейшего нью-йоркского магната в сфере недвижимости.
До того, как он был уличён в том, что является постоянным клиентом элитного публичного дома, Спицер прославился как «шериф Уолл-cтрита». Он не боялся возбуждать громкие уголовные дела против банкиров, хотя в американских судах довольно трудно успешно довести подобные дела до осуждения.
Я всегда старался держаться поближе к группе сторонников Спицера. Ещё в 2004-м я не только предсказал его избрание на губернаторский пост, но и спросил его: «Вы будете первым еврейским президентом США?»
Подобно Клинтону, Спицера уличали не столько в супружеской измене, сколько в лицемерии и лжи. Сексуальный скандал случился во второй срок Билла Клинтона, и стоил тому много нервов, а самое главное — драгоценного президентского времени и политического капитала, который тот растратил на чепуху и имеет все шансы остаться в истории исключительно из-за сексуального скандала, как президента Гровера Кливленда помнят как отца двух незаконнорожденных детей от разных женщин.
Спицер, правда, не лгал, но его шельмовали за то, что на посту генерального прокурора Нью-Йорка он не только банкиров напрягал, но и жёстко преследовал проституцию, которая в «городе, который никогда не спит», официально запрещена законами полуторавековой давности. А тут вдруг выяснилось, что сам спит с проститутками. Правда, осведомленные люди мне говорили, что он не то, чтобы с ними спал, а мазохистскими упражнениями снимал стресс от тяжелой нагрузки с ведома и согласия свой жены Сильды. В отличие от мадам Клинтон, неизменно появлявшейся на всех мероприятиях своего супруга, Сильда Спицер не пришла на пресс-конференции, где Спицер объявил о своём намерении баллотироваться на пост контролёра Нью-Йорка.
Контролёр Нью-Йорка — не самый главный выборный пост в Америке. Однако никто не сомневается, что Спицер не для того пошёл на выборы, чтобы прозябать там в безвестности. Контролёр Нью-Йорка осуществляет аудит проектов, предлагаемых местной политической властью, и здесь есть, где разгуляться прокурорскому нраву. Ведь Нью-Йорк по праву считается одним из самых коррумпированных штатов США. У контроллёра есть и решающее слово по поводу неосуществимых политических обещаний, которыми избирателя кормят из года в год. Достаточно указать, что денег на них нет и не будет.
Ещё важней, что контролёр Нью-Йорка контролирует 139 миллиардов долларов пенсионных фондов и является одним из крупнейших мировых институциональных инвесторов. Я бы не подозревал, какая сила имеется в руках нью-йоркского контролёра, если бы не имел некоторого отношения к делу о компенсациях из швейцарских банков на Холокост в 1996-98 годы. Банки поначалу отказались сотрудничать, полагаясь на то, что у еврейских организаций нет юридических доказательств. Американские еврейские организации и Израильское агентство «Сохнут» сумели выжать из «швейцарских гномов» в общей сложности около пяти миллиардов долларов. Во многом это случилось благодаря деньгам и бульдожьей хватке президента Всемирного еврейского конгресса и наследника алкогольного барона Эдварда Бронфмана и нескольких других деятелей. Однако Борнфман ничего не мог бы поделать со швейцарцами, если бы в какой-то момент ему на помощь не пришёл тогдашний контролёр Нью-Йорка Алан Хевеси. Нуждавшийся в поддержке сильной еврейской общины Хевеси (которого все считали ирландцем) вдруг вспомнил, что его дедушка был раввином в Будапеште и пригрозил отозвать деньги пенсионных фондов из швейцарских банков. Не привыкшие к американской манере смешивать суд и политику швейцарские банкиры дрогнули и пошли на попятную. Обо всем этом хорошо в книге «Несовершенная юстиция» Стюарта Айзенстадта, курировавшего всё дело от Госдепартамента.
Пока же оживились так называемые инвесторные активисты, пытающиеся через собрания акционеров изменить практики Уолл-стрита. Ведь «интересы вкладчика» в современном свободно-рыночном неолиберализме такая же пустая фраза, как «народное достояние» при советском социализме.
Собственность всё больше переупаковывается в финансовые продукты и теряет реальных собственников. Всё меньше реальных хозяев, зато всё больше наёмных генеральных директоров, которые заправляют делами, и больше всего заботятся не о благе вкладчиков, а о собственном премиальном пакете и золотом парашюте. Мне не раз приходилось участвовать в акциях инвесторов-активистов, которые приобретали одну, две акции для того, чтобы поднять больные вопросы на собраниях акционеров. Здесь надеются, что с акциями в 139 миллиардов и с контролем за множеством других денег, Спицер сумеет изменить многие практики Уолл-стрита, как это сделал на посту прокурора с помощью исков. Очевидно, что Уолл-cтрит, не способный особенно повлиять на выборы в Нью-Йорке, уже всполошился. Говорят, что в пустовавшую кассу основного противника Спицера, президента района Верхний Вест-сайд Скотта Стрингера вдруг стали поступать серьёзные пожертвования
