Руслан КОСТЮК
В 2008 году во Франции была начата работа над созданием независимой левосоциалистической партии, названной со временем Левой партией (ЛП). Она задумывалась как альтернатива соцпартии слева, способная стать полюсом притяжения для французских радикальных социалистов. Однако на выборах 2012 года в Национальное Собрание был избран всего один представитель ЛП – 60-летний депутат от департамента Нор Марк Долез. Он и является нашим сегодняшним собеседником.
– Товарищ Долез, первый вопрос носит более политический характер. В конце 2008 года Вы и ваши единомышленники покинули Социалистическую партию (СП). Считаете ли Вы сегодня оправданным очередную попытку создания автономной радикально-социалистической партии? Ведь СП добилась в уходящем году политического триумфа, тогда как Левая партия лавров не снискала…
– Прежде всего я позволю себе заметить, что не могу говорить за всех тех, кто считает себя левыми социалистами. Вообще, люди подобных взглядов есть в Левой партии, они остаются сегодня в СП, равно как имеются и в других политических партиях. Да, в Социалистической партии осталось немало моих друзей и даже соратников, кто искренне не приемлет экономического либерализма и предан социалистическим ценностям. Сегодня они, как правило, находятся в оппозиции основной политической линии. Есть, по крайней мере, два десятка депутатов, имеющих отношение к левым кругам партии, но они были избраны в июне благодаря «розовой волне» и не могут пойти против партии, даже если считают, что она не всегда права. Это их выбор, я лишь констатирую, что даже по сравнению с 2008 годом реальный вес левых в СП снизился.
И всё-таки дело в другом. Поверьте, я или мой соратник Жан-Люк Меланшон вполне могли бы оставаться в рядах СП и сегодня. Уверен, Меланшон наверняка бы получил скромный, но статусный министерский пост, а меня, возможно, вели бы в руководство какой-нибудь парламентской комиссии. Мы сделали тогда, в 2008 году, осознанный выбор по простой причине: мы констатировали, что левые внутри СП не в состоянии влиять на общий курс партии, который – не столько на словах, сколько на деле – повёрнут к социал-либерализму. Эта констатация не устарела, наоборот, после прихода Франсуа Олланда в Елисейский дворец, а Жан—Марка Эйро в Матиньон, она только окрепла. Я уважаю решение подлинных социалистов оставаться в рядах СП, но сам по-прежнему убеждён в том, что наш выбор, несмотря на личную горечь – ведь я отдал Социалистической партии многие годы, – правильный, пространство для независимой левой партии всё—таки существует.
– Ваша партия и Левый фронт, составной частью которого ЛП является, твёрдо выступают за единство левых сил. В то же время вы не в правительстве и вне парламентского большинства. Как соотнести слова и дела в этом случае?
– Я думаю, слова должны действительно отражать дела. А дела таковы, что новое большинство во главе с социалистами проводит такую политику, которая нам не кажется достаточной, чтобы победить кризис и открыть обществу дорогу справедливости. Мы могли бы получить один или два министерских поста минувшим летом, но амбиция Левого фронта заключается в другом. С нашей стороны речь должна идти о подлинной социальной и политической альтернативе, ведущей к новому способу производства, новому типу республики, качественному изменению социальной политики и отношения с окружающей средой, короче, к новому справедливому обществу. Но сегодня оказаться в большинстве – это означало бы действовать через призму подходов руководителей СП.
Как и прежде, мы верны делу единства левых сил, но мы хотим также реализации левой политики. И с этой точки зрения, наше критичное отношение к действиям правительства, в частности, неодобрение бюджета или воздержание при голосовании по бюджету системы социальной безопасности, оправданно. Впрочем, мы не являемся «профессиональными абструкционистами». Всё, что полезно миру труда, как например, недавние решения о повышении налога на сверхбогатых или запуск новой программы по социальным квартирам, приветствуется с нашей стороны.
– ЛП и Левый фронт в целом выражают недовольство социально-экономической политикой нынешнего просоциалистического большинства. Каковы ваши конструктивные предложения в данной сфере?
– Я многие годы являюсь депутатом из не самого благополучного северофранцузского региона Нор—Па—де—Кале. Вот, послушайте. В нашем регионе из двух департаментов сегодня 380 тысяч требователей рабочих мест, в том числе не менее 65 тысяч молодых. Дефицит регионального бюджета здравоохранения перевалил за цифру в 20 млн евро. Десять тысяч учеников каждый год покидают школы без квалификационного диплома. А долговременная безработица в Нор—Па—де—Кале на 3,5 пункта выше, чем в среднем по Франции. Зачем я об этом говорю? Всё просто – чтобы показать, что наша страна процветает и кризис обошёл её стороной.
Ещё когда я входил в Национальное бюро СП и возглавлял в своём департаменте социалистическую федерацию, я говорил Жан—Марку Эйро, что умеренные социальные рецепты не помогут. Сегодня господин Эйро объявил о новой французской модели, многие его мысли следует всерьёз обсудить. Но я убеждён, что нужна сильная и активная социальная политика и на государственном, и на местном уровнях. Чтобы повысить гарантированную минимальную зарплату до 1700 евро в месяц, чтобы не допускать бедности и социального исключения во всех их проявлениях. ЛП ставит также вопрос о национализации банковской системы и создании мажоритарного общественного финансового полюса. Также мы прямо говорим: чтобы подготовить общество будущего, необходимо поставить под гражданский контроль энергетику, а именно такие корпорации, как EDF, GDF, Areva и Total должны находиться в государственной сфере. Но нынешнее большинство явно боится обращения к национализации, о чём свидетельствуют дискуссии в Совете министров по временной национализации металлургического предприятия «Флоранж». Необходимо повсеместно обеспечить индустриальное и технологическое обновление, но особо отмечу, слова о реиндустриализации имеют смысл в том случае, если она будет отвечать растущим природоохранительным вызовам.
– Лидеры Левого фронта и Левой партии также решительно ставят вопрос о широких политических преобразованиях…
– Мы внимательно следим за действиями исполнительной власти. Мы согласны с тем, что Франция нуждается в морализации и реабилитации политики, недавние предложения «Комиссии Жоспена» ценны сами по себе. Мы бы приветствовали предоставление права голоса на местных выборах постоянно проживающим не менее пяти лет иммигрантам, введение дозы пропорциональности при избрании Национального Собрания, специальный закон по несовмещению мандатов и усиление политики равенства полов. Подчеркну ещё раз: все, на наш взгляд, прогрессивные начинания правительства будут строго поддержаны левыми депутатами в Национальном Собрании.
Но всё—таки и в данном отношении наши цели более амбициозны. Я исхожу из того, что Республика не заключается в формальной совокупности политических институтов, она воплощает равенство граждан и народный суверенитет нации. И мы говорим честно и определённо: нынешний тип республиканского правления устарел, он не отвечает сегодняшней повестке дня. Как и некоторые мои бывшие однопартийцы из СП, мы в Левой партии и Левом фронте чётко ставим акцент на необходимости перехода к новой, VI Республике. Да, мы за новые институты, способные гарантировать народный суверенитет, обеспечить примат всеобщего интереса над партикулярными финансовыми интересами. Да, нужна новая Конституция, где были бы закреплены права французов на полную занятость, бесплатное здравоохранение и общественное образование. И как в эпоху Французской революции, мы призываем, как это делал во время президентской кампании мой друг Жан—Люк Меланшон: «Народ должен взять власть!» К сожалению, сегодняшнее большинство Социалистической партии в целом не разделяет этих амбиций. Значит, нам есть смыл бороться за изменение соотношения сил во французской левой!
– В чём заключаются сущностные различия ваших подходов и подходов СП к европейскому строительству и международной сфере?
– И здесь Вы можете наблюдать немало отличий. Речь не идёт об отношении к европейскому идеалу, мы остаёмся партией интернационалистов. Но социалисты всё—таки принимают Европу такой, какая она есть; мы — нет. Мы голосовали против «бюджетного пакта», против Европейского стабилизационного механизма, нас возмущает то, что господин Олланд был среди тех, кто давил на Грецию при решении о проведении структурных реформ. Тех самых реформ, которые делают греков ещё беднее. Европейская Комиссия продолжает действовать в тех рамках, которые ей определили, а это антисоциальные рамки, чреватые большими социальными жертвами. Европа финансовой дисциплины и социальных сокращений — не наш идеал, но строгость не является фатальной. Если изменится соотношение сил, в том числе внутри европейской левой, я уверен, с этим пагубным путём будет покончено. И мы выйдем тогда на дорогу солидарной Европы народов, Европы роста и занятости.
Так же и в отношении международной сферы. Мы требуем от Франсуа Олланда всего ничего: связной политики. Простите, но когда я ещё состоял в рядах Социалистической партии, её лидеры выступали против реинтеграции Франции в НАТО, за создание всемирной международной организации защиты окружающей среды, реальный разрыв с неоколониалистской политикой в отношении Африки. Прекрасно, но тогда давайте дела! Так уже нередко было, что, приходя к власти, Социалистическая партия забывает о предвыборных декларациях ради «реальной политики». Я же принадлежу к тем, возможно, политикам—идеалистам, которые верят, что прогрессистская внешняя политика возможна даже в нынешних неблагоприятных условиях.
