Левиафан-2 на Тбилисской

Александр НОВИКОВ

Представьте себе ситуацию: вы купили квартиру на вторичном рынке, зарегистрировали своё право собственности, прописались, живёте уже больше пяти лет и… в один прекрасный день узнаете, что ваш дом хотят снести, причём вашими же силами и за ваши же деньги. Это не фантазии хорошо отметившего новый год человека, а новая петербургская реальность и опасный судебный прецедент.

От любви до ненависти

24 декабря Приморский районный суд, наконец, поставил точку в деле о сносе очередного многоквартирного дома в Коломягах по адресу Тбилисская, 32. Это недалеко от станции метро «Удельная». Судью Анну Волкову, которая скрупулёзно рассматривала дело в течение полутора лет, не смутило ни то обстоятельство, что у большинства владельцев квартир есть законное право собственности, ни то, что здесь прописаны и живут дети и многодетные семьи, ни то, что в доме прошли вторичные продажи квартир. Не смутило её даже то, что прокурор, присутствующий на заседании, выступил против сноса дома, заселённого людьми.

Ещё несколько лет назад застройку Коломяг ставили в качестве примера нового подхода к формированию архитектурной среды Петербурга. Кирпичные малоэтажные дома, у каждого из которых свой архитектурный облик, благоустроенные территории, подземные паркинги и гаражи. Городское и районное начальство приезжало сюда и, цокая языком, замечало: «Вот так должно выглядеть качественное современное жильё».

Якорный застройщик Коломяг — «Северо-Западная строительная корпорация». Её учредитель Михаил Голубев любил рассказывать журналистам про новый урбанизм, про соразмерность жилых домов природе человека и делиться прочими архитектурно-философскими размышлениями. Корпорация построила в Коломягах более 70 домов.

У потенциальных покупателей не закрадывалось и тени сомнении в надёжности и респектабельности строительной компании, ведь все покупатели квартир получали свидетельства о собственности на жильё, а весь офис корпорации был увешан благодарностями и фотографиями известных персоналий.

Кстати, в декабре прошлого года был презентован рейтинг качества городской среды Института дизайна и урбанистики университета ИТМО, согласно которому жилой комплекс «Никитинская усадьба» занял 2 место, уступив лишь ЖК «Шведская крона», находящемуся неподалёку. Когда журналисты спросили вице-губернатора Игоря Албина, который присутствовал на презентации итогов исследования, почему же город настаивает на сносе домов столь комфортного жилого комплекса, Игорь Николаевич обещал разобраться.

Пришли иные времена, и новый петербургский урбанизм в устах петербургских чиновников стал именоваться неблагозвучным словом самострой. Служба госстройнадзора начала с невообразимым напором штамповать иски о сносе. Большинство абсолютно аналогичных домов корпорации к тому моменту были введены в эксплуатацию, но не все и вот с 2012 года строительные контролёры методично и упорно подают один иск за другим, а суды безапелляционно их удовлетворяют. Горная, 22, Алексеевская, 41 и вот теперь этот список пополнился ещё один адресом — Тбилисская, 32. По ряду домов суды продолжаются, а Госстройнадзор не намерен останавливаться на достигнутом.

Прозрение надзора и суда

Возникает закономерный вопрос: почему иски о сносе начали подаваться после того, как дома уже были заселены, а у многих из жильцов возникло право собственности? Неужели проверяющее и контролирующее око не видело десять лет подряд те страшные нарушения, о которых сейчас так громко кричат его представители на суде?

Один из владельцев квартир в доме по Тбилисской 32, заслуженный деятель культуры РФ, ещё в 2010 году обращался с письмом к губернатору Санкт-Петербурга Валентине Матвиенко, в котором просил разобраться и оказать содействие в разрешении ситуации, так как из-за изменений законодательстве он как дольщик не мог получить право собственности на квартиру, хотя полностью оплатил её строительство.

Начальником аппарата вице-губернатора Санкт-Петербурга Романа Филимонова по поручению вице-губернатора Санкт-Петербурга указанное обращение было направлено на рассмотрение председателю Комитета по строительству. Комитет по строительству не провёл проверку законности строительства спорного объекта недвижимости, посчитав, что строительство многоквартирного дома без разрешения на строительство не нарушает чьих либо прав и законных интересов и не угрожает жизни или здоровью граждан, и порекомендовал обратиться в суд «за защитой своих нарушенных имущественных прав».

Владелец обратился в суд, который признал его право собственности на квартиру, но теперь эта собственность находится под угрозой сноса. Так что утверждение представителя стройнадзора на суде о том, что ведомство не знало о существовании дома, мягко говоря, лукаво.

Да и Приморский районный суд как-то внезапно прозрел. Через него только в доме на Тбилисской, 32 легализовано более десяти квартир и в каждом решении есть слова о том, что дом безопасен, соответствует, не ущемляет и т.д. и т.п. Получается, что право у нас используют по принципу кнута и пряника: хочу дам собственность, хочу — отменю.

Более того, суд превзошёл сам себя: он привлёк всех собственников квартир в качестве соответчиков, которые должны снести дом за счёт собственных сил и средств. Но собственники квартир не создавали самовольной постройки, некоторые из них вообще являются вторичными приобретателями квартир. Так, например, в доме живёт семья моих друзей с тремя несовершеннолетними детьми, которая получила квартиру по договору дарения, кто-то приобрел квартиру у прежних собственников. В любом случае жители дома не участвовали в создании дома.

Дом поставлен на кадастровый учёт, собственники платят налоги на жильё, судебная строительно-техническая экспертиза показала его безопасность для человека и окружения. Ещё раз повторю: ни один из домов в микрорайоне не угрожает жизни и здоровью граждан, не является аварийно-опасным, не представляет угрозы для проживания граждан, не нарушает чьих-либо прав. Так за что же сносят дома?

Все сносимые дома объединяет только одно нарушение: их высота немного превышает допустимые параметры высотности в микрорайоне (10 м), в связи с чем суды штампуют решения о сносе, не разбираясь в проблеме каждого конкретного дома, и борясь с недобросовестными застройщиками, а город считает, что таким образом борется с самостроями.

Параметры высотности в квартале были установлены в связи с расположением здесь историко-культурного объекта — усадьбы Орловых-Денисовых. Усадьба, к сожалению, больше похожа на полуразвалившийся сарай, полностью окружённый многоэтажными (!) домами, а вновь выстроенный корпус центра Алмазова вообще стал новой 26-метровой доминантой микрорайона. И только в маленьком квартальчике с домами в четыре-пять этажей, полностью окружённом высотками, осталось архаичное требование к высотности домов не более 10 метров (три этажа). Это нарушение ставится во главе угла, считается грубым и неустранимым, а посему дома здесь нужно сносить вместе с жителями.

Снос — не вопрос

Что касается частых разговоров о том, что дома построены на землях ИЖС (Индивидуального жилищного строительства — SN) — они не соответствуют действительности. По Генплану — это зона малоэтажных многоквартирных домов, а кадастровое назначение земельных участков — для размещения многоквартирных домов. Так что вопрос «А кому нужен этот снос?» остаётся открытым.

Самое парадоксальное в этой ситуации, что снос больше всего выгоден… застройщику. Демонтаж здания позволит владельцу земельного участка построить на этом месте новый дом и получить деньги за квартиры второй раз. Застройщик вообще никак не наказан, а собственника земельного участка суд обязал возместить истцу госпошлину, да и то в равных долях с собственниками квартир. Вот такой судебный гуманизм по отношении к застройщику в суде общей юрисдикции.

Предновогоднее заседание продолжалось почти пять часов, адвокаты собственников квартир аргументированно доказывали абсурдность сноса дома, однако суд не внял даже мнению прокурора, который заявил, что не видит целесообразности в таких крайних мерах. Но видимо у судьи Волковой появилась своя новогодняя традиция — под каждый новый год своим решением сносить многоквартирный дом с десятками семей живущими в каждом. Так, в 2014 году, тоже в декабре, она отказала в праве на дальнейшее существование дому на Алексеевской, 41.