Олег ПЕТРОВСКИЙ
Бунты, устроенные националистической молодёжью в ряде городов России в середине декабря в знак протеста против убийства кавказцами московского фаната «Спартака» Егора Свиридова, стали полной неожиданностью для власти и её силовых структур. Главный вопрос, на который власть и СМИ не находит ответа: каким образом за короткий срок фанаты и крайне правые смогли организовать массовые выступления? Видимо, националисты, поняв, что партии фюреровского типа не эффективны, заимствовали организационные принципы у анархистов. Во всяком случае, их немецкие коллеги давно пошли по этому пути.
Перезагрузка: Pro и прочие
Рубеж 10-х годов стал временем заметных перестановок в лагере правых радикалов ФРГ. Прежде всего, закончилась старая как мир вендетта между NPD (Национал-демократическая партия) и DVU (Немецкий Народный Союз). Противостояние, начало которому положил выход из NPD группы предпринимателя Герхарда Фрая (на её базе позже и был сформирован Союз), затянулось почти на 40 лет. Иногда, правда, круг претендентов в борьбе за титул ведущей коричневой партии расширялся за счёт республиканцев – откол от баварской CSU (Христианский Социальный Союз).
Но в итоге всё вернулось к состоянию на 1971-й год – год схизмы. После того как Фрай перестал спонсировать своё детище, Союз быстро деградировал. Его актив стал всё чаще подумывать о возращении в материнское эндековское лоно. Национал-демократам, наоборот, удалось закрепиться в земельных парламентах ряда восточных земель. В ноябре минувшего года были улажены все юридические формальности для начала инкорпорации остатков Союза назад в NPD. Таким образом, NPD становится главной «партией романтиков 33-го» – так в насмешку называют в Германии адептов нацистской традиции.
Тем временем уже упомянутые республиканцы активно сколачивают картель с так называемым движением Pro. Pro — сеть локальных исламофобских инициатив, за которыми, как правило, стоят бывшие активисты неонацистских группировок. Лозунги реставрации тысячелетнего Рейха мало интересуют фюреров Pro. Ставка делается на ситуативный культурный и социальный протест бюргеров против притока иммигрантов — мусульман, и развития инфраструктуры их общин (например, строительства мечетей). В сущности, перед нами попытка перенести на немецкую почву модель правых популистских партий Австрии и Нидерландов.
Интерес к такому формату движения подстегнул успех группы Pro Koeln, которая в 2005-м на выборах в Кёльне получила в тамошней ратуше два места. Моментально подобные инициативы возникли в других городах. Большие ожидания деятели Pro связывают с последними тенденциями в немецком общественном дискурсе. Благодаря скандалу вокруг нашумевших ксенофобских заявлений бывшего берлинского сенатора Тео Саррацина получила популярность идея создания новой партии, которая в идеологических координатах находится правее Христианского Демократического Союза.
Ожидая час Х
Дилемма нынешней ситуации заключается в том, что молодёжная культура, которая является важным ферментом социально–политической правой активности, эволюционирует в ином направлении, нежели взрослые партии. Речь идёт о феномене национал–автономов, которые, по мнению многих обозревателей, являются самой живой тенденцией в молодёжной правой среде. Согласно федеральной службе защиты конституции, в течение 2008-го года количество национал– автономов или как их ещё называют AN (от немецкого: Autonomen Nazionalisten) увеличилось вдвое.
До сих пор нет чётких дефиниций нового течения. Также трудно установить, кого считать родоначальником течения. Некоторые приписывают лавры пионеров издателям, выходящего аж с 1988-го журнала Schwarzen Fahne («Чёрное знамя»). Журнал так и именовал себя – «орган национал-автономов». Тогда же на его страницах был опубликован их программный манифест.
Если следовать тексту документа, задача нового движения заключалась в том, чтобы «выработать новые эффективные структуры сопротивления, схемы постановки задач и формы проведения акций». Всё это для того, чтобы дождаться часа Х, когда «агитационная амуниция уступит место гранатам и пистолетам».
Многие политологи критически относятся к версии о том, что «чернознамёнцы» были национал–автономами. Процитированные идейные постулаты — в сущности, вульгарный плагиат текстов архаичных неонацистов. Schwarzen Fahne при этом не уделяет внимания важной для автономов теории свободных от системы зон, идее создания альтернативной повседневности.
Наоборот, авторы призывают национал-автономов стать низовыми «шестёрками» централизованного партийного проекта. «На региональном уровне лидеры локальных групп обсуждают акции и мероприятия между собой. На земельном и федеральном уровне подготовкой акций занимается политическая партия, которая благодаря легальному статусу не может быть напрямую атакованной со стороны государства», — пишут авторы манифеста.
Не говоря уже о том, что авторы «Чёрного знамени» не долго считали себя национал – автономами: вскоре они влились в ряды нацистской FAP (Свободная Рабочая Партия), а после вообще стали национал-демократами.
На пересечении трёх дорог
Появление национал–автономов произошло позже и, вероятней всего, лежит на стыке как минимум трёх тенденций.
Во-первых, закончилась монополия субкультуры скинхедов на правый стиль. Считается, что клише «правый = скин» создала в Германии публикация в жёлтом Bild am Sontag в 1986-м году. Смачная статья, посвящённая убийству неким скинхедом двух молодых турецких юнцов, выставила всех скинов законченными фанатами Гитлера. Вскоре любое преступление на национальной почве стали приписывать бритоголовым. Сами неонацисты, в свою очередь, побрились, начали слушать музыку в стиле «Ой», обзавелись берцами, куртками–бомберами и иными скиновскими гаджетами.
Всё это продолжалось до 2003-го, когда популярный среди нацистов бренд Lonsdale решил подкорректировать своё реноме ведущего производителя одежды для скинов. Фирма даже запустила линию «multi-kulti». Разгневанные предательством Lonsdale наци начали кампанию бойкота её продукции. «Тот, кто покупает у Lonsdale, тот левак и помогает буржуям», — писал один из нацистских фанзинов. К полемике про то, как должен одеваться настоящий правый милитант, подключился даже орган эндеков Deutche Stimme.
Кампания против Lonsdale способствовала тому, что дресс-код коричневых стал варьироваться. Это позволило им наладить диалог с представителями молодёжных субкультур, которые традиционно не любили скинов (панки, хип-хоперы и т.д.). Расширение гардероба привело к расширению контактов и модернизации внутриорганизационного идеологического дискурса и форм агитации. Пропаганда теперь чаще стоится на бытовых ксенофобских мифах.
Во-вторых, появились новые формы движения. В середине 90-х после ряда резонансных нападений на иммигрантов власти провели масштабную зачистку правого поля. Были запрещены ведущие неонацистские группировки. Надо помянуть Свободную рабочую партию (FAP) и Национальный список (NL). Многие наци-скинхеды в ответ подались в ряды национал–демократов.
Но не все. С другой стороны, как реакция на репрессии возникла сеть т.н. Freie Kameradenshaften (Свободные товарищества). Типичная Freie Kameradenshaf — это неформальное объединение, насчитывающее 20-25 человек. Хотя в группах действует фюрерский принцип руководства, куда большую роль для поддержания структур играют культурные акции, коммуникация в Интернете, драки с леваками. Горизонтальный принцип организации создал почву для антипартийных автономных теорий. Именно на базе двух берлинских товариществ в 2002-м году возникла первая в Германии группа, чётко обозначившая себя как национал–автономы. К 2006-м году обозначилась тенденция перехода на схожие позиции многих других Freie Kameradenshaften.
В-третьих, принципы организации, выработанные новыми левыми и альтерглобалистами, показали свою эффективность. И нацисты превратились в национал–автономов, во многом заимствуя у анархистов более богатый опыт сопротивления государству. Напомним, что левацкая автономная сцена существует в Германии с начала 80-х.
Так для того чтобы не попасть в файлы спецслужб, наци, как и анархисты, стали выходить на публичные манифестации в ординарных черных кофтах с капюшонами и бейсболках, скрывая лицо от объективов камер под палестинским платками. Первыми примерили «левые шмотки» активисты берлинской группы «Национальная Альтернатива» (NA). Перехвату левого опыта способствовало и то, что NA базировалось на собственном сквоте в районе Лихтенберг. Как известно, Берлин в 80-90-е был столицей анархического сквоттерского движения.
Поскольку на акциях молодняк in black держался вместе, возникло подобие левацкого «чёрного блока», которому на акциях отводилась роль устроителя разборок с полицией. Тем же путём пошёл и правый чёрный блок, который на протяжении последней декады несколько раз отметился жёсткими драками с представителями правопорядка. Пресса, комментируя потасовки, отмечала: такой ярости со стороны демонстрантов давно не наблюдалось. Тот факт, что правые переплюнули левых по части нелюбви к полиции, выставил их героями в глазах молодёжи.
Вслед за прикидом и формой акций авторское право было нарушено и на иные левые аксессуары: от маек с изображением Че Гевары до чёрного знамени. «Чёрное знамя не монополия левых. Это традиционный символ сопротивления, который левые присвоили себе», — пишет одно из изданий AN.
Активизация национал–автономов сразу насторожила старые правые элиты. В 2008-м году на съезде национал–демократов возникла дискуссия об отношении к чёрному блоку, эстетика и стиль которого явно не вписывается в коричневые стандарты. Лидер партии Удо Войгт заявил о приверженности его организации легальным методам борьбы и о необходимости дистанцироваться от правого чёрного блока. Трибун призвал молодёжь следовать традиции «фёлькиш», вспомнить, что полицейские, которых избивают национал–автономы, «тоже немцы». Наконец, вождь Удо осудил использование NA-активистами коммунистических лозунгов, тем более написанных на английском языке.
Критика со стороны эндеков, на самом деле, помогла самоидентификации национал-автономов. Ироничное отношение к старым наци — сегодня одна из главных характеристик активиста AN. Но для идейного оформления сцены этого, безусловно, недостаточно. Так, участник популярного правого интернет-форума Forum Widerstand признает: «Движение национал-автономов нуждается в переходе на новый теоретический уровень, чтобы расширить свои ряды». На упомянутом форуме можно встретить разные оценки феномена AN. Многие упорно считают, что национал – автономизм — удобная площадка для фашистской агитации, поскольку на публике AN не идентифицируется с давно скомпрометированным в обществе понятием «нацист». В любом случае, эволюция национал–автономов не вписывается в тренды старых правых партий. Это обстоятельство, а также активное заигрывание с левой эстетикой, наверняка будет способствовать потенциальному росту интереса его участников к теориям т.н. левого фашизма.
Как отмечает один из участников упомянутого интернет-форума, «что касается идеологии, нужно чётко обозначить наличие двух типов национал–автономов»: «Первые считают, что национализм и социализм — близкие течения, которые являются единственным ответом на глобализацию и финансовый империализм. Этот национал–революционный дух не имеет ничего общего с идеями третьего рейха. Мы не отрицаем нашей истории, но мы не нацисты. Вторые — просто закамуфлированные нацисты. Они используют левую риторику для расширения тем дискуссии. Но в 90 процентов случаев всё заканчивается тупым призывом выгнать вон всех иностранцев».
В заключение стоит упомянуть интересный тезис немецких политологов, изумленных тем, как легко стиль левых адаптируются их антагонистами справа. Ряд публицистов видят в этом идейное обнищание молодёжной левой сцены, вся суть существования которой зачастую заключается в мордобое с наци.
1 комментарий