Глеб СТАШКОВ.
Скандал вокруг министра обороны Анатолия Сердюкова напоминает историю с Чичиковым. Какая-то Коробочка чего-то брякнула (в данном случае – в интернете), — и вот уже Чичиков собирается похитить губернаторскую дочку. А, скорее всего, Чичиков и не Чичиков вовсе, а не кто иной, как капитан Копейкин.
Поначалу история визита министра обороны в учебную часть ВДВ в Сельцах выглядела ясной. Приехал. Увидел в части храм. Разозлился. К чему, дескать, храм, когда столовая не достроена.
Послал на х.. командира Рязанского высшего командного училища
ВДВ Андрея Красова, полковника и Героя России. Велел «полковника этого наглого снять», а храм снести. Союз десантников России обратился к народу, президенту, парламенту и церкви (по-моему, всех перечислил). Десантники указали на факты хамства и неуставных отношений со стороны министра обороны. Появилась информация, что премьер-министр предложил Сердюкову подать рапорт об отставке.
Потом, как и положено, — череда опровержений. В правительстве слухи об отставке назвали «бреднями». Замминистра обороны Григорий Нагинский заявил, что хамства не было. (Сложно сказать, считают ли военные посылание на х.. хамством или нет). И вообще, Сердюкова, мол, взбесил не храм, а торговая точка. Сюжет принял (прости, Господи, за кощунство) евангельские очертания: Сердюков изгоняет торговцев из храма. Хоть икону пиши.
Армия – загадочная вещь.
— Только армия может сделать из тебя настоящего мужчину, — сказал мне на военных сборах старший лейтенант Шиман. После того как – вопреки субординации – огрёб от прапорщика Суслопарова.
С тех пор армия для меня загадочна.
И я не знаю, как относиться к министру Сердюкову. Кричать «Долой!» или «Руки прочь!» И то, и другое одинаково стильно и оппозиционно.
С одной стороны, Сердюков — хам.
С другой стороны, кого этим в армии удивишь?
Но, с третий стороны, он гражданский министр обороны. Получил прекрасное образование в Ленинградском институте советской торговли. Торговал мебелью, защитил докторскую диссертацию. От него можно было бы ожидать некоторой интеллигентности.
С четвертой стороны, он инноватор. Инициатор двух прогрессивных армейских реформ. Сердюков хотел переодеть армию в новую форму. От Юдашкина. Помешал финансовый кризис. Это – несостоявшаяся реформа. Еще Сердюков исключил портянки и сапоги из перечня постоянных элементов обмундирования. Это – состоявшаяся реформа. По нашим временам – великая, на уровне эпохи Александра II.
С пятой стороны, кроме портяночной, других реформ в армии вроде бы не было. И – по гамбургскому счету – записывать Сердюкова в великие или хотя бы в младореформаторы оснований нет.
С шестой стороны, военные все равно считают Сердюкова реформатором.
Скажем, его отставки требуют военные моряки. Они просят президента «немедленно остановить безумные и волюнтаристские реформы, проводимые группой дилетантов чуждых военному делу, способных лишь развалить, расчленить, распродать и уничтожить то, что еще осталось от Вооруженных Сил». Полагаю, речь идет не о портянках, которые Сердюков «расчленил, распродал и уничтожил». Видимо, моряки узрели какие-то более глубокие преобразования, которых мы, простые люди, не замечаем. В этом случае, если военные – против, то я – за.
Как ни крути, выходит, что проблемы Сердюкова (если, конечно, у него есть проблемы) вызваны его реформаторским запалом. Не хамством же, в самом деле. Как всегда в нашей стране, реформируемые на дух не переносят реформирующих.
И здесь возникает вопрос: что должен делать высокопоставленный чиновник, чтобы избежать проблем? Проще говоря – отставки. В плане поведения всё более или менее понятно. По отношению к вышестоящим нужно демонстрировать лояльность. (Хотя сама процедура ежедневной демонстрации лояльности мне не вполне ясна.) Нижестоящих нужно ругать. Жестко. Но в меру. Не более жестко, чем это делает вышестоящее начальство. То есть – без мата. Или с матом, но не на публике. Или на публике, но на такой публике, которая не сольет твою матерщину в интернет.
В более широком смысле – загадка.
Вариант первый. Не высовывайся.
Казалось бы, самый разумный вариант. Помню, лет десять назад я поехал работать в Москву в аппарат одной демократической партии. Этот аппарат прогневал хозяина демократической партии, за что подлежал сокращению. Партаппаратчики в страхе затаились. И только один решил выпендриться. Проявить рвение. Он вывесил на двери кабинета листок с надписью «Комиссия по национальным вопросам».
Мы обсуждали, кого бы сократить. Вроде некого. Все нужны. И тут наш начальник говорит:
— Видел я табличку. «Комиссия по национальным вопросам». Что за бред? Зачем нам какая-то комиссия по национальным вопросам?
Проявивший рвение председатель злосчастной комиссии оказался единственным, кто попал под сокращение.
Вариант второй. Высовывайся.
Где-то через полгода наш начальник вдруг говорит:
— Мне нужна аналитика. Подайте мне начальника аналитической службы.
Все обалдели. Отродясь начальник аналитической службы никому не был нужен.
— Его нет, — отвечают испуганные партаппаратчики. – Он уехал в Кострому. На выборы. Так сказать, профессионально развиваться.
— В Кострому? – говорит начальник. – Вот пусть в Костроме и остается.
Начальника аналитического отдела уволили.
Куда ни кинь, всюду клин. Нынешние чиновники в точно такой же ситуации. В ситуации с ёлкой и пятой точкой.
Высовываешься, реформируешь, раздаешь комментарии – первый кандидат на отставку. Сидишь тихо – дождешься, что президент спросит:
— Почему в вашей жэжухе так мало коментов? Чем вы вообще занимаетесь? Вот Белых – это я понимаю, аццки жжот.
Или по-другому. Взбредет президенту в голову, что давно пора в твоем ведомстве проводить реформы.
— Почему милиция до сих пор не полиция? От этого, думаю, все проблемы. Засиделись вы, батенька, пора на покой.
Чиновнику хорошо живется в эпоху застоя. Но мы живем в эпоху суетливого застоя. И лично я чиновникам не завидую.
